«То, что происходит по данному делу в настоящий момент – на мой взгляд, полное беззаконие, стыдное для судебной системы. Уже 10 месяцев прошло с момента возбуждения уголовного дела, 4 месяца из которых Сармосян находится в полной изоляции от общества. При этом единственное, на чем следствие по-прежнему основывает обвинение – это оценочные мнения и предположения потерпевших. Нет судебно-медицинских экспертиз, которые бы подтвердили, что в действиях Сармосян или других врачей, имеются какие-то нарушения, которые привели к вреду здоровья у детей», – сообщила адвокат врача Анна Сунгурова.
Также Сунгурова отметила, что «следствие не разъясняет, в чем именно выражается ненадлежащий контроль», в котором обвиняют Сармосян. «Еще в октябре [2019 года] были назначены две судебно-медицинские экспертизы, и до сих пор никаких ответов нет. Также проведена экспертиза Росздравнадзора (по одному из эпизодов), согласно которой в действиях врачей не было выявлено каких-либо нарушений, состоявших в причинно-следственной связи с осложнениями у ребенка. В связи с чем мы считаем необоснованным не только нахождение Сармосян под домашним арестом, но и само предъявленное обвинение», – пояснила адвокат.
Уголовное дело против Марины Сармосян было возбуждено в декабре 2019 года после жалоб пациенток роддома на «агрессивные» действия врачей. По их словам, в роддоме отказывали в операциях кесарева сечения и заставляли рожать естественным путем, что приводило к инвалидизации новорожденных.
В зале суда 16 марта присутствовала одна пострадавшая семья, чей ребенок 11 месяцев находится в коме. Всего, по данным следствия, пострадали четыре семьи, а один ребенок погиб. При этом один из потерпевших заявил о восьми пострадавших семьях и пяти погибших детях.
Дочь Марины Сармосян в день слушания сообщила Vademecum, что состояние здоровья ее матери ухудшилось – у Сармосян наблюдаются «очень сильные головокружения, из-за них она не может стоять на ногах». Однако, по словам девушки, из-за изоляции у ее матери нет возможности получить необходимую медпомощь. Сторона защиты врача просила смягчить Сармосян меру пресечения, дав ей несколько часов на прогулку или отпустив под залог, однако эта просьба не была удовлетворена.
Сначала Марину Сармосян поместили под стражу, но после огласки инцидента в СМИ и соцсетях ее перевели под домашний арест. В поддержку врача высказывались президент Нацмедпалаты Леонид Рошаль и основатель ГК «Мать и дитя» Марк Курцер. На портале Change.org размещены две петиции с требованием прекратить уголовное преследование Сармосян. На момент публикации новости они собрали более 25,5 тысячи подписей.
В феврале 2020 года Пресненский районный суд Москвы продлил Сармосян домашний арест до 17 марта. «Мы считаем, что мера пресечения была продлена необоснованно, так как никаких доказательств, подтверждающих необходимость ее продолжения, предоставлено не было», – говорил Vademecum адвокат врача Геворг Дангян, подчеркивая, что для принятия судом решения о продлении ареста следствие должно предоставить «необходимые по закону обоснования».
Параллельно с арестом Марины Сармосян, возглавлявшей роддом №27, из учреждения были уволены все заведующие отделениями. В Депздраве Москвы кадровое решение объяснили обращениями граждан в «отношении деятельности родильного дома». При этом коллектив врачей роддома №27 с заявлением ведомства не согласился. Одна из них, Ирина Осадчева, пояснила Vademecum, что связывает произошедшее с необходимостью устроить врачей родильного дома ГКБ им. С.П. Боткина (ранее родильный дом №32). Она аргументировала свое мнение тем, что в день увольнения в медучреждении уже находились заведующие из роддома №32 «с ксерокопиями документов».
ДЗМ 4 февраля 2020 года объявил о закрытии роддома №32 в связи с низкой занятостью коечного фонда (55%). По данным ведомства, за последние пять лет количество родов в медучреждении снизилось на 46%, так как москвички «стали выбирать другие родильные дома».
