СТЕНТ ПЛАЧА

В законе впервые закреплено понятие «агент медицинского туризма» и описана суть его деятельности – зарегистрированное в специальном реестре лицо, которое занимается поиском медучреждения для иностранного пациента и решает все оргвопросы. Однако четкие критерии внесения в реестр, как и размер пошлины за допуск к этому виду деятельности, законом не определены. Известно лишь, что агент должен располагать официальным представительством в Израиле и «не иметь криминального прошлого». Допуск на рынок медтуруслуг частично ограничен и сотрудникам израильских клиник – они могут работать в профильной компании, но никак не владеть или руководить ею.

План лечения агент должен составлять на английском и родном для пациента языках. Клиенту непременно должна изначально заявляться финальная стоимость медуслуги, в сложных случаях – хотя бы диапазон. И, пожалуй, самое сложное: закон требует, чтобы каждая клиника, принимающая туриста, предварительно предоставляла пациенту лечебный план, что может повлечь за собой строгую маршрутизацию больного в конкретный медцентр. И это спорит со сложившейся практикой деятельности медтуроператоров, снижает оперативность предоставления помощи, иными словами, доступность. До сегодняшнего дня, как утверждают опрошенные Vademecum агенты, под каждый случай составлялась индивидуальная программа прохождения диагностических и лечебных процедур и к процессу могли привлекаться врачи и мощности разных медцентров.

Представители отрасли утверждают, что израильские регуляторы уже давно собирались навести в сфере медтуризма порядок, мотивируя свое желание прежде всего дефицитом в стране медицинских мощностей, загружаемых иностранцами в ущерб местным пациентам. В 2012 году Минздрав Израиля заявлял, что больницы переполнены, в них остро ощущается нехватка персонала и специалистов, но оговаривался: медицинский туризм ежегодно приносит Израилю около 500 млн шекелей (около $132 млн). И тема вновь затухала.

Что же заставило израильских регуляторов задуматься об интересах медицинских туристов именно сейчас, когда поток иностранных пациентов явно (как отмечают операторы, за последние 3-4 года минимум вдвое) снизился? По оценкам Ассоциации медтуризма в Израиле (IMTA), если в 2014 году в Израиль ежегодно приезжали около 60 тысяч пациентов, то сейчас – примерно 25 тысяч. Схожие данные приводила Российская ассоциация организаторов медтуризма, подчеркивая, что популярнее Израиля у россиян, может быть, только Германия.

Среди прочих негативно повлиявших на въездной медтурпоток факторов – изменение конъюнктуры рынка, в частности повышение доступности отдельных видов медуслуг в странах отправления пациентов. «Если до кризиса россияне приезжали даже на относительно простые процедуры вроде чекапов, то теперь предпочитают проходить диагностику в России, а Израилю остается сложная медпомощь, в основном онкологического профиля», – говорит медицинский агент, пожелавший сохранить анонимность.

Его наблюдения подтверждает директор медтуркомпании Remote Diagnostic Support Давид Цирлин: «В России можно в день обращения сделать МРТ, КТ, а ПЭТ/КТ – на следующий день. Фактически любое исследование можно сделать не более чем за три дня. И стоимость его будет кратно ниже, чем в Израиле. Важно правильно интерпретировать результаты, но это можно сделать, обратившись к израильскому доктору дистанционно за $100 против $300 за очный прием плюс комиссионные агента».

Строго говоря, нынешнее обращение регуляторов к рынку медтуруслуг запоздало: эта индустрия развивается в Израиле не одно десятилетие. «Бум медицинского туризма здесь случился в 1990-е – распад СССР и разрушение советской системы здравоохранения привели не только к притоку медицинских кадров, и в первую очередь в Израиль, но и вызвали волну потянувшихся за ними состоятельных пациентов. В тонкостях организации израильской медицины они, естественно, не разбирались, языка не знали, но очень хотели качественно лечиться. В ответ на взрывной спрос мгновенно родилось предложение.

«Бизнес делали все – от таксистов до медсестер. Подходы к работе на рынке складывались стихийно, никаких правил не было», – вспоминает основатель одного из медицинских агентств.

Какие-то из этих «стартапов» выросли в солидные сервисные организации. Сегодня можно говорить о 120–150 действующих в Израиле медтуроператорах. К слову, клиник, способных принять туристов, в Израиле не больше 50, из которых около 15 представляют собой многопрофильные государственные и частные медцентры.

Достоверных сведений об актуальном объеме профильного рынка нет. В 2016 году председатель Израильской ассоциации медицинского туризма IMTA, объединяющей в своих рядах 38 агентств, Марк Каценельсон заявлял: «Являясь инициативой израильских бизнесменов и не имея ни частной, ни государственной поддержки, израильский медицинский туризм, тем не менее, имеет сегодня годовой оборот в 1,5 миллиарда шекелей [около $388 млн. – Vademecum], и этот показатель постоянно растет».

К моменту вступления в силу тематического законодательного акта на рынке сложилась определенная базовая схема обслуживания медтуристов: пациент высылает агентству свой эпикриз, на основании которого оператор формирует план и озвучивает примерную стоимость лечения. После согласования этих параметров пациенту подбирают врачей и клиники, готовых принять туриста. Прибывшего на Землю обетованную пациента встречают, маршрутизируют и обеспечивают сервисом, согласно достигнутым договоренностям.

ВЕЧНЫЙ ГИД

На сложившемся, но непрозрачном и нерегулируемом рынке медтуруслуг, естественно, не обходилось без конфликтов. Один из таких скандальных кейсов описал в 2015 году известный российский блогер Илья Варламов. По заказу гражданина Украины Тараса Трояка агентская компания Panacea организовала в клинике Assuta лечение его сестры, страдающей редким типом рака, точно диагностировать который на родине пациентки не могли. После очередного визита пациентки в Израиль и оплаты около $40 тысяч Panacea выставила спонсору счет еще на $15 тысяч, что подвигло Трояка выяснять, за что же именно ему предлагали заплатить, если изначально речь шла о 10% комиссионных агента от общей стоимости оказанных услуг.

По словам Трояка, изучив прайс-лист Assuta и сравнив с выставленным агентом счетом, он обнаружил разницу, явно превышающую оговоренные 10%: например, за сутки пребывания сестры в стационаре, оцениваемые клиникой в $700, Panacea выставляла счет на $1 200, стоимость анализа крови оказалась завышена агентством уже вдвое, и так далее. Свои расчеты Трояк предъявил директору Panacea и потребовал объяснений. Уже на следующей встрече представители агентства, извинившись за недоразумение, сообщили Трояку, что после пересчета обнаружили переплату с его стороны на $9 тысяч, тогда как его долг агенту составил всего $664.

Медики тоже не гнушаются завышением цен на собственные услуги. Например, в 2016 году израильская полиция рассказала о результатах расследования уголовного дела против трех ведущих врачей медцентра «Ихилов» в Тель-Авиве – заведующего нейрохирургическим отделением больницы профессора Цвики Рама, заведующего детской нейрохирургией профессора Шломи Константини и ведущего хирурга-кардиолога доктора Йоси Паза. В 2009–2013 годах хирурги произвели как минимум 40 операций, за которые пациенты расплачивались с ними через агентов, тогда как сама клиника не получала ничего. Схема вскрылась, когда местные журналисты обратились к тем же докторам под видом медицинских агентов. Расследование завершилось в марте 2016 года, но в суд дело было передано лишь в 2018 году.

Председатель IMTA Марк Каценельсон выступает за «возвращение доброго имени» агентствам: «В Израиле и за его пределами нас называют «медицинские посредники». Это некорректно – игроками этого рынка выступают медицинские компании, обладающие серьезными компетенциями. Без помощи таких компаний медтурист просто не сможет сориентироваться в системе здравоохранения Израиля».

ЗА ЧТО КОМИССИЯ, СОЗДАТЕЛЬ

IMTA, по словам Каценельсона, принимала в обсуждении законопроекта о медтуризме самое живое участие. Регулятор и профсообщество долго не могли договориться о принципах исчисления агентского вознаграждения.

До недавнего времени комиссионная ставка определялась внутренним регламентом оказывающей услугу клиники, но на деле часто становилась производной от аппетита агента и финансовых возможностей пациента, варьируясь от 10% до 500% реального медицинского счета.

Ради наведения порядка Минздрав намеревался обязать агентов раскрывать доходы – не только фискальным органам, но и клиентам. IMTA выступила категорически против этого предложения, ссылаясь на то, что раскрытие себестоимости услуг разрушит бизнес и оставит израильские клиники без туристов.

В результате договорились о том, что агентства будут указывать в предоставляемых пациентам планах лечения его финальную стоимость, а в сложных случаях – обозначать ценовой диапазон. Компромиссу помог всех устроивший вывод: в такой ситуации беззастенчиво алчные агенты останутся без клиентуры и уйдут с рынка сами собой.

«Раньше планов лечения либо вовсе не было, либо изначально выставлялся некорректный ценник. Писали, скажем, так: «Лечение обойдется в $5 тысяч, приезжайте». На деле же курс лечения мог потянуть и на $30 тысяч, и на $50 тысяч, ни о какой объективности ценообразования не могло быть и речи, – рассказывает Каценельсон. – Сейчас эта проблема будет решена».

По словам эксперта в сфере медицинского туризма Марины Мельгуновой, ценовые манипуляции отдельных операторов отразились и на добросовестных консьерж-компаниях, и на доверии к израильской медицине в целом: «Оплату за организационные услуги правильно получать не от пациента, а от медучреждения в виде комиссионного вознаграждения. За дополнительную плату компания может предложить пациенту только немедицинские сервисные услуги – по маршрутизации, логистике, сопровождению и переводу, включая круглосуточную персональную поддержку».

Но если тема комиссионных в законе нашла условно удовлетворившее стороны решение, то еще одно нормативное требование – предоставление конкретной клиникой лечебного плана для конкретного пациента (см. выше) – вызывает у провайдеров медтуруслуг, мягко говоря, непонимание. Во-первых, рассуждают частники рынка, медучреждения Израиля ориентированы главным образом на лечение граждан страны, что ограничивает их в возможности обслуживать медтуристов. Во-вторых, отнюдь не во всех клиниках есть необходимые мощности и кадры для многих случаев лечения, особенно когда речь идет о мультидисциплинарной помощи. Каценельсон в этом смысле надеется на поправки к закону, возвращающие агентам и пациентам право маневра.

Впрочем, сдержанный оптимизм главы IMTA в отношении закона о медтуризме разделяют далеко не все операторы рынка. Давид Цирлин из агентства Remote Diagnostic Support говорит, что нормативная новация не скажется ни на чем, кроме сокращения количества консьерж-компаний и в пользу крупных игроков. По его мнению, новый закон никак не связан со стремлением регуляторов увеличить медтурпоток, защитить права иностранных и местных пациентов.

Генеральный директор Tel Aviv Medical Center Евгений Кацович выражает солидарное мнение представителей израильских частных клиник о том, что закон принимался с единственной целью – усиления контроля финансовых поступлений от медтуризма и, возможно, грядущего сокращения государственных дотаций клиникам на суммы приходящих по этому каналу доходов. Сами же медцентры, по его мнению, всегда смогут «использовать этот закон как оправдание в ответ на обвинения в дефиците врачей, операционных, медицинских исследований и коек в Израиле».