Иракскому диктатору Саддаму Хусейну удалось при помощи СССР создать фармацевтическую промышленность и неплохую медицинскую систему, о которой многие граждане страны вспоминают теперь с ностальгией. Однако безответственная политика, которая привела к трем десятилетиям войн и экономической блокаде, практически разрушила все, что было создано.
Зима 1977 года. На подъезде к правительственному аэропорту Внуково иракскую делегацию во главе с одетым в демисезонное пальто и щегольскую шляпу усатым мужчиной встречают советский премьер Алексей Косыгин и секретарь ЦК КПСС Борис Пономарев. Строгий голос за кадром документального фильма говорит, что в Москве ≪всегда рады гостям, из какой бы далекой страны они ни прибыли≫. Гость ≪из далекой страны≫ – Саддам Хусейн, пока лишь заместитель генерального секретаря регионального руководства Партии арабского социалистического возрождения (≪Баас≫), пришедшей к власти в Ираке. Его встречают на самом высоком уровне.
В документальном фильме ≪Товарищ Саддам Хусейн в Москве≫, посвященном этому событию, перечисляются ключевые советские проекты в Ираке: нефтепродуктопровод ≪Багдад – Басра≫ и фармацевтическое предприятие в городе Самарре, в 100 километрах от Багдада.
Правда, справедливости ради необходимо отметить, что строительство фармфабрики началось еще во времена первого президента Ирака Абделя Кассема, в неудачном покушении на которого Саддам Хусейн лично участвовал в 1959 году и который четыре года спустя был все-таки убит баасистами.
Однако руководство СССР такие нюансы внутренней политики Ирака не беспокоили – строительство фармацевтической фабрики было не только возможностью экономического присутствия на Ближнем Востоке, но и выгодным сотрудничеством: богатый нефтью Ирак, в отличие от многих других стран, которые СССР по политическим мотивам поддерживал безвозмездно, имел возможность хорошо платить.
Интересно, что первые известные историкам аптеки были открыты в 754 году нашей эры именно в Багдаде, тогда столице Аббасидского халифата. Однако, несмотря на столь древнюю историю, до прихода к власти партии ≪Баас≫ фармацевтическая отрасль Ирака была не очень развита и занималась в основном перепродажей продукции западных фармкомпаний. Построенная при техническом участии СССР и силами советских инженеров фабрика в Самарре стала первым крупным фармацевтическим заводом страны.
Строительство предприятия было задумано в 1959 году, а завершилось только в 1970 году ≪из-за некоторых обстоятельств≫, – писал международный журнал Economic Review of the Arab World в 1979 году. Что это были за обстоятельства, журнал умалчивает, однако в стране после свержения Кассема продолжалась борьба за власть, и баасистам, видимо, было не до лекарств. Завод строился так долго, что к концу строительства проект устарел, в СССР появились новые технологии и материалы, вспоминает в интервью VM один из строителей, инженер Сергей Егоров.
Качество поставляемых на стройку материалов тоже не всегда было высоким: ≪Прислали 15 тонн оцинковки для изоляции труб вперемешку со ржавым железом≫, – сокрушается он. Тогда Егоров добился у своего начальства разрешения покупать часть отделочных материалов прямо на базаре в Багдаде – там товар оказался качественнее. ≪Потом встретил в Москве одного араба, спросил про оцинковку, а он отвечает: до сих пор блестит, аж глазам больно!≫ – c гордостью говорит инженер.
После окончания строительства предприятие в Самарре вошло в состав Государственной фармацевтической компании (State company for drugs industries), которая, в свою очередь, была подчинена Министерству промышленности страны. Фабрика производила более 350 видов лекарств, среди них антибиотики, болеутоляющие, сиропы против простуды, а также различные виды медицинского оборудования. Часть лекарственных препаратов Ирак получал и из СССР по межправительственному соглашению 1958 года: фармацевтические товары входили в число тех, что не облагались ввозными пошлинами. Предприятие в Самарре быстро увеличивало свой оборот: с $3,8 млн в 1970 году до $14,8 млн в 1975 году.
≪До Ирано-иракской войны считалось общепризнанным, что Ирак сумел создать достаточно эффективную и хорошо управляемую систему здравоохранения. Лекарства и медицинские услуги по большей части субсидировались государством, благодаря чему население получало адекватную медпомощь≫, – говорится в докладе американского правительственного агентства USAID ≪Фармацевтика и медицинские изделия в Ираке≫.
≪О, то были чудесные времена. Моя аптека ломилась от всевозможных лекарств. Если вдруг чего-то не оказывалось, это был стыд и позор для меня, и уже на следующий день я это обязательно доставал≫, – так вспоминал о былом величии иракской фармацевтики Талеб Эль-Шейбани, владелец небольшой аптеки в Багдаде. Его слова в своей книге ≪Шок и трепет≫, посвященной войне в Ираке, приводит российский журналист Сергей Лойко.
Иракское руководство не скрывало, что мечтало добиться увеличения производства лекарств, особенно когда в 1980 году началась кровопролитная ирано-иракская война и в госпитали начали поступать сотни раненых. Собственных фармпрепаратов не хватало, к 1982 году страна, по данным Государственной фармацевтической компании Ирака, производила лишь 30–40% необходимых лекарственных средств.
Нефть, цена на которую была высока, позволяла иракскому режиму обращаться за помощью не только к СССР. Когда в 1981 году правительство Ирака объявило тендер на постройку за $300 млн еще одной фармацевтической фабрики в Багдаде, в него активно включились западные фирмы. Для подготовки тендера были задействованы немецкие специалисты из инженерной компании V-Consult. По словам управляющего директора компании Манфреда Остервальда, предприятие должно было стать ≪самым современным в мире≫. Немецким инженерам было также поручено разработать план модернизации и увеличения мощности фабрики в Самарре. В итоге конкурс выиграла расположенная в столице Иордании Аммане фирма Arab Pharmaceutical Manufacturing Company. Она предложила за $150 млн построить предприятие по производству антибиотиков производительностью 350 тонн лекарств в год. К участию в непосредственном производстве арабские участники привлекли испанскую компанию Antibioticos – одного из ведущих производителей фармацевтической продукции в мире.
Ирано-иракская война закончилась в 1988 году, но уже через два года Саддам Хусейн принимает роковое решение напасть на Кувейт. Мировое сообщество возмущено и отвечает операцией ≪Буря в пустыне≫, после окончания которой в 1991 году против Ирака вводятся экономические санкции, которые, по идее ООН, должны были вынудить Ирак разоружиться, прежде всего, отказавшись от химического оружия массового поражения.
Эффект экономических санкций был ≪катастрофическим≫ – сообщается в докладе USAID. Они привели к распаду инфраструктуры, в том числе системы здравоохранения, в результате чего от плохого питания, дефицита лекарств и недостатка медпомощи в Ираке умерли около 1 млн человек, в том числе 500 тысяч детей. Блокада продолжалась семь лет, и лишь в 1998 году была частично снята после введения программы ООН ≪Нефть в обмен на продовольствие≫. Между тем инспектора ООН и разведка США подозревали, что Саддам Хусейн не отказался от производства химического оружия и использует для его производства фармацевтические фабрики. Инспектора ООН несколько раз посещали фабрику в Самарре – они подозревали, что фабрика получала из СССР химикаты ≪двойного назначения≫ для производства горчичного газа. Правда, инспекторы так ничего и не нашли.
Американская пресса писала и о том, что иракские власти вели опыты по созданию бактериологического оружия, используя мощности, построенные в стране французскими фармацевтами. В 1999 году американское издание New Yorker опубликовало материал, где утверждалось, что иракцы могли использовать для этих целей лабораторию Аль-Манал, построенную подразделением французской фармацевтической компании Rhone-Poulenc в 1990 году для производства вакцин. Так ли это, мы уже не узнаем – лаборатория была уничтожена во время ≪Бури в пустыне≫.
Впрочем, американским военным для энергичных действий доказательств и не требовалось – они верили донесениям своей разведки.
В 1997 году позднее убитый исламскими боевиками американский журналист Дэниэл Перл писал в одной из своих статей в Wall Street Journal, что суданский миллионер Салах Идрис хотел заключить соглашение между принадлежащей ему фабрикой Al-Shifa и иракской фармкомпанией в Самарре. Салах Идрис получил контракт по линии ООН на поставку в Ирак партии лекарств и медоборудования. Выполнить контракт так и не удалось: в 1998 году фабрика Al-Shifa и подготовленный к отправке товар были уничтожены крылатой ракетой, выпущенной с корабля ВМФ США. Американские власти полагали, что на фабрике делается химическое оружие для ≪Аль-Каиды≫, хотя весомых доказательств этого так общественности и не предъявили.
После терактов в США 11 сентября 2001 года США снова обвинили Ирак в производстве химического оружия и поддержке террористов ≪Аль-Каиды≫. В 2003 году коалиция стран во главе с США начала новую войну против Ирака, которая закончилась свержением и казнью Саддама Хусейна.
На фармацевтический рынок страны начали постепенно возвращаться западные компании. Например, в 2011 году британская GlaxoSmithKline, многолетний поставщик вакцин для Министерства здравоохранения Ирака, заключила соглашение с багдадской компанией Modern Drug Industries о совместном производстве лекарств.
По данным издания CIS/Eurasia Pharma Intelligence, иракский фармацевтический рынок растет и к 2014 году достигнет объема в $915 млн. Тут есть что делить, тем более что ударов американских ракет по фармзаводам можно больше не опасаться.
