СМ В КОРЕНЬ

Первая в России программа СМ состоялась в 1995 году – в санкт-петербургском Международном центре репродуктивной медицины (МЦРМ), всего через девять лет после первых суррогатных родов в США. Тогда же, в 1995-м, понятие «суррогатное материнство» было закреплено в Семейном кодексе РФ. Впрочем, как свидетельствует глава Российской ассоциации репродукции человека (РАРЧ), гендиректор МЦРМ Владислав Корсак, события эти между собой связаны не были – просто так совпало. Правда, назвать эту новеллу Семейного кодекса идеальным для СМ юридическим инструментом не получится. Например, ст. 51 и сегодня дает суррогатной матери преимущество при определении родительских прав, которые могут перейти к генетическим родителям только с ее согласия. Этот же процедурный порядок закреплен и в ст. 16 принятого в 1997 году ФЗ-143 «Об актах гражданского состояния».

Медицинские же аспекты программ СМ вообще никак не регламентировались вплоть до 2003 года, пока не появился приказ Минздрава РФ №67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия». В документе были обозначены показания и противопоказания для СМ и критерии выбора суррогатных матерей. Лишь к 2005 году, считает Корсак, СМ как один из методов борьбы с бесплодием вошло в рутинную практику отечественных репродуктологов. В том году, по данным РАРЧ, с помощью СМ родилось всего 90 детей.

Способствовало развитию сегмента и появление СМ-агентств – посредников между заказчиком и исполнителями услуг, предоставлявших юридическое сопровождение программ и помогавших в поиске медицинского оператора. Пионерами СМ-ассистирования стали учрежденные в 2003 году компания «Росюрконсалтинг» и агентство «Свитчайлд». «Я решил основать свою юридическую компанию после того, как увидел, с какими проблемами – как правовыми, так и организационными – сталкиваются будущие родители в Америке, и осознал, что в нашей стране таких проблем на порядок больше», – говорит основатель и гендиректор «Росюрконсалтинга» Константин Свитнев.

История владельца бренда «Свитчайлд» и сети клиник «Центр ЭКО» Сергея Лебедева звучит несколько иначе: «В 2003 году я увидел в этой сфере свободную нишу и на тот момент был убежден, что дело ограничится исключительно юридическим консалтингом. Впоследствии практика показала, что этого недостаточно и семьям требуется комплексная услуга, где агентство возьмет на себя полное сопровождение процесса. Чаще всего стороны – биородители и сурмамы – боятся друг друга и нуждаются в безопасности – финансовой, юридической, морально-психологической». Чуть позже на рынке появились еще несколько операторов – «Спарта», «ДАР», «Ева», Vita, «Эмбримама» и другие.

В первое время клиники категорически отказывались работать с одинокими мужчинами и женщинами, хотя участие в программе СМ одного генетического родителя законодательно никак не регулировалось. Эта ситуация изменилась в 2009 году, когда клиентке Константина Свитнева впервые удалось отстоять в суде право быть матерью-одиночкой «суррогатного» ребенка. А в 2010 году одинокий отец – также клиент «Росюрконсалтинга» – добился выдачи свидетельства о рождении ребенка с прочерком в графе «мать». Бабушкинский райсуд Москвы признал незаконным отказ органа ЗАГС в регистрации «суррогатного» ребенка на имя отца, мотивировав решение тем, что в законодательстве «отсутствуют какие-либо запреты или ограничения относительно возможности для женщины или мужчины, не состоящих в браке, реализовать себя как мать или отец с применением методов искусственной репродукции». «Это одна из моих главных юридических побед, которая открыла путь к отцовству тысячам наших соотечественников. <…> С тех пор российские ЗАГСы выдали мужчинам по судебным решениям сотни свидетельств о рождении с прочерком в графе «мать», – гордится Свитнев.

Аналогичное решение в пользу одинокого отца двойни в марте 2011 года вынес Смольнинский районный суд Санкт-Петербурга, сославшийся в том числе на ч. 3 ст. 19 Конституции РФ («Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации»).

Принятый в 2011 году ФЗ-323 «Об охране здоровья граждан» закрепил право использовать программы СМ одиноким женщинам, об одиноких мужчинах при этом даже не упомянув. Кроме того, закон запретил применять в программе СМ генетический материал самой суррогатной матери, якобы исключив таким образом возможность «продажи» будущего ребенка. Вслед за принятием ФЗ-323 в 2012 году обновился регламент ВРТ (приказ Минздрава РФ №107н «О порядке использования ВРТ, показаниях и ограничениях к их применению»), уточнивший, что услугами суррогатной матери могут воспользоваться семейная пара или одинокая женщина – исключительно по медицинским показаниям (отсутствие матки, безуспешные попытки забеременеть или выкидыши, а также некоторые заболевания – ВИЧ, туберкулез, гепатиты С и В, новообразования, сахарный диабет и другие).

Как эти (во многом противоречивые) нормативные ограничения сказались на состоянии сегмента и деятельности сурагентств? Можно сказать, никак. К настоящему времени сама собой сложилась определенная практика доказательства родства генетических родителей с выношенным сурмамой ребенком. Семейной паре, воспользовавшейся программой СМ, для этого достаточно предоставить в ЗАГС пакет документов – выданную роддомом справку о рождении, справку от клиники ВРТ о переносе в полость матки суррогатной матери эмбриона, полученного в результате ЭКО (в результате чего наступила беременность), а также согласие суррогатной матери на запись генетических родителей родителями ребенка. Одинокой матери, возможно, придется пройти формальное судебное заседание, но и этого этапа часто удается избежать. В случае с одиноким мужчиной юристы, как правило, ссылаются на отсутствие в законодательстве прямого запрета на отцовство с помощью СМ и на гарантированное Конституцией РФ равенство полов.

«Принципиально важная вещь, которая сводит на нет все попытки доказать право одиноких мужчин обратиться к суррогатному материнству, заключается в том, что у мужчин нет патологии, из-за которой они не могут иметь ребенка. Да, конституционное право иметь детей – как женщинам, так и мужчинам – существует. Но дело в том, что в нашей стране суррогатное материнство предусмотрено для лечения бесплодия, то есть заболевания, а не для того, чтобы решать социальные проблемы, возникающие у мужчин в связи с тем, что они не могут создать семью. Во всем мире бесплодие признано болезнью, и в нашей стране ВРТ – методы борьбы с болезнью. Показания для лечения – медицинские», – категоричен в оценке коллизии Владислав Корсак.

Тем не менее одинокие мужчины, например, из числа российских селебрити, проблему решали. «В какой-то момент я понял, что готов стать отцом. Но ждать у моря погоды, ждать, что я найду ту самую единственную, я не хотел. И понял, что могу взять на себя эту ответственность», – рассказывал журналистам певец Сергей Лазарев, чьи сын и дочь были рождены с помощью СМ в 2014 и 2018 годах. Где именно и как проводились программы, он не уточнял. А его коллега по цеху Филипп Киркоров – тоже отец девочки и мальчика – не скрывал, что суррогатная мать родила его детей в Америке, где законодательством отдельных штатов такая возможность предусмотрена.

Сегодня Россия, наряду с США, является одной из немногих стран, где разрешено коммерческое СМ, поэтому услуга популярна среди медтуристов – например, из Китая, Филиппин, Таиланда. При этом численность детей, появившихся на свет по программам СМ, точно никто не замерял – звучат оценки и в 22 тысячи новорожденных в год, но ответственно подтвердить эту статистику участники рынка не берутся. По последним данным РАРЧ, в России в 2018 году суррогатные матери выносили и родили 895 детей. Сведения РАРЧ аккумулируются из отчетов 115 медорганизаций, практикующих СМ. Директор НМИЦ акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В.И. Кулакова Геннадий Сухих в 2020 году насчитал вдвое больше профильных клиник – 229, но число новорожденных по программам СМ не озвучивал.

Стоимость программы СМ складывается из услуг суррогатной матери (в среднем 1,5 млн рублей), компенсации расходов на питание и проживание матери (если требуется), оплаты работы клиники ВРТ (минимум 200 тысяч рублей), услуг юридической компании (около 250 тысяч рублей). Кроме того, сурмаме положена доплата в случае многоплодной беременности (до 250 тысяч рублей) или родоразрешения путем кесарева сечения (до 150 тысяч рублей). Средний ценник на одну удачную программу – 2,5–3 млн рублей. Если взять за основу данные РАРЧ о численности новорожденных, то годовой объем российского рынка СМ может достигать 2,7 млрд рублей. В пандемический 2020 год за счет режима ограничений и остановки потока медтуристов активность в сегменте, конечно же, снизилась. Кроме того, как отмечала зампредседателя Совета по правам человека при Президенте РФ Ирина Киркора, из-за закрытия границ в ряде случаев генетическим родителям не удалось вовремя забрать новорожденных.

РЕПРОДУКЦИЯ ОШИБОК

Рынок СМ-услуг долгое время оставался на периферии государственного внимания. Редкие попытки отрегулировать эту сферу ничем не заканчивались. Например, в 2017 году сенатор Антон Беляков представил законопроект о запрете СМ, но инициативу отклонил Комитет Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей, отметив в своем отзыве, что проблемы в области СМ можно разрешить актуализацией законодательства. До внесения поправок в действующие акты дело так и не дошло. Очередной приступ регуляторного интереса к теме СМ случился в апреле 2020 года. Тогда в РАРЧ поступило обращение замдиректора Департамента медицинской помощи детям и службы родовспоможения Минздрава РФ Олега Филиппова, просившего специалистов представить «аргументированные предложения» по разработке специального законодательства в области СМ, созданию национального реестра суррогатных матерей и введению «жестких ограничений на коммерциализацию» СМ и ВРТ в целом. Чиновник ссылался на поступившую в ведомство информацию о несовершенстве правового регулирования и фактах использования ВРТ «в интересах иностранных граждан», что не позволяет защитить детей, рожденных при помощи таких технологий, а также формирует «устойчивый рынок коммерческих услуг суррогатного материнства <…> в интересах однополых пар и иностранных клиентов». Кто сигнализировал Минздраву о якобы творящихся в сегменте безобразиях, установить не удалось, запрос Vademecum по этому поводу в ведомстве проигнорировали.

РАРЧ дала Минздраву развернутый ответ, суть которого сводится к тому, что действующая нормативная база исчерпывающе регламентирует процедуру СМ – это один из видов медицинской помощи, которая оказывается в соответствии с 323-ФЗ и приказом Минздрава РФ №107н, а иностранцы имеют доступ к СМ, равно как и к другой медпомощи, на коммерческой основе. На этом, казалось бы, история должна была завершиться.

Однако, как выяснилось чуть позже, пока Минздрав переписывался с РАРЧ, в производстве ГСУ СК РФ по Москве и ГСУ СК РФ по Московской области находились как минимум два связанных с СМ уголовных дела. В январе 2020 года в частной квартире в подмосковном Одинцово врачами «скорой» и полицейскими было обнаружено тело ребенка, выношенного, как показало следствие, суррогатной матерью. По предварительным данным, причиной гибели малыша стал синдром внезапной младенческой смертности. Всего на съемной квартире под присмотром няни приезда генетических родителей дожидались четверо новорожденных, появившихся на свет в конце 2019 года. ГСУ СК РФ по Московской области возбудило уголовное дело по пп. «а» и «в» ч. 3 ст. 127 УК РФ (торговля людьми), а в июле 2020 года были задержаны сопровождавшие программу СМ сотрудники компании «Росюрконсалтинг», Европейского центра суррогатного материнства, суррогатная мать и врачи. Четверо из десяти фигурантов этого дела – гендиректор Европейского центра суррогатного материнства Владислав Мельников, эмбриолог Тарас Ашитков, репродуктолог Юлиана Иванова, акушер-гинеколог Лилия Панаиоти – по очередному решению Мосгорсуда до 14 июня 2021 года будут оставаться в СИЗО. Гендиректор «Росюрконсалтинга» Константин Свитнев находится в международном розыске, хотя, как утверждает сам бизнесмен, своего местонахождения он не скрывает и готов общаться со следствием.

По версии СК, в данном случае для зачатия детей использовался донорский материал, не имеющий отношения к заказчикам – гражданам Филиппин. Свитнев с предположениями следователей категорически не согласен. Юрист утверждает, что генетические родители малышей уже не раз пользовались услугами его компании по программам СМ, а теперь сами неоднократно предлагали провести генетическую экспертизу, более того – обращались в Видновский райсуд Мособласти с иском об установлении родства, но безуспешно.

Один из родителей Конрадо Потенсиано направлял по этому поводу обращение в адрес президента РФ, и тоже безрезультатно. По словам Константина Свитнева, дети в настоящее время находятся в Видновском специализированном детском доме для детей с органическими поражениями психики.

Арест врачей по этому делу вызвал широкий резонанс в отрасли. Петиция в их защиту на Change.org собрала 7,6 тысячи подписей. «В июне арестовали троих наших коллег, они сидят в СИЗО уже почти год. Никаких известий о том, как проходит следствие, нет. Никаких подтверждений того, что это была торговля людьми, нет. Да и вообще у нас большие сомнения насчет того, является ли работа эмбриолога актом торговли людьми, потому что он с клетками имеет дело, с эмбрионом, а не с людьми», – говорит глава РАРЧ Владислав Корсак.

Параллельно с 2020 года расследуется аналогичное уголовное дело о «торговле» младенцами, появившимися на свет по заказу генетических родителей – граждан Китая. Оператор четырех из пяти попавших под подозрение СМ-программ – «Свитчайлд» Сергея Лебедева. Фигуранты дела неизвестны – в ГСУ СК РФ по Москве на момент подготовки материала на запрос Vademecum не ответили, а Лебедев деталями не делится, лишь досадует: «Процесс сопровождения программ суррогатного материнства до 2020 года работал как часы, пока туда не влез кто-то сильно озабоченный и не навел хаос».

В декабре 2020 года пул тематических расследований пополнило дело красноярского Центра сопровождения суррогатного материнства «Дидилия», были арестованы директор компании Станислав Гончаровский и еще четверо подозреваемых, в том числе суррогатная мать. По версии следствия, «Дидилия» подыскивала женщин, готовых выносить детей для иностранцев, затем отправляла их в Королевство Камбоджа, где им переносили материал. Родившихся в результате детей, считают в СК, передавали «третьим лицам». Подозреваемые – в СИЗО, а 19 изъятых в ходе расследования грудничков – в детском доме. В ГСУ СК по Красноярскому краю заявляют, что генетические родители выходить на связь не пытались. В апреле 2021 года в этом деле появился нюанс, еще больше путающий картину: одна из суррогатных матерей, выносившая ребенка по программе «Дидилии», выступая на телешоу у Андрея Малахова, высказала подозрение, что невольно стала генетической матерью малыша.

Появляются в сфере СМ криминальные кейсы и иного рода. В январе 2021 года Следственный отдел МВД России по Центральному району Калининграда возбудил в отношении директора компании «СБ-консалтинг» Вячеслава Мотаева уголовное дело о мошенничестве (ч. 3 ст. 159 УК РФ). По информации адвокатской группы «Онегин», представляющей интересы клиентов «СБ-консалтинг» из Германии, агентство потребовало с заказчиков дополнительную плату за операцию кесарева сечения, на самом деле не проводившуюся. Об обмане родители узнали из разговора с суррогатной матерью, с которой им удалось связаться только после завершения программы – в течение беременности «СБ-консалтинг» препятствовал их общению.

БУКЛИ ЗАКОНОВ

Скандальные инциденты привлекли внимание членов Общественной палаты РФ, которая уже дважды – в июле и декабре 2020 года – собиралась на посвященные проблеме СМ заседания. И если на июльской сессии обсуждались перспективы лицензирования сурагентств и создания реестров, то в декабре и постановка вопросов, и риторика стали заметно жестче – от запрета СМ для иностранцев до полного исключения из практики коммерческого СМ. Последний тезис поддержала участвовавшая в заседании директор Департамента медицинской помощи детям и службы родовспоможения Минздрава РФ Елена Байбарина: «Нам кажется разумным предложение об ограничении лицензирования частных медцентров. Это мы можем сделать введением отдельной лицензии на использование суррогатного материнства – одним из лицензионных требований может быть наличие только государственной формы собственности». В том же ключе высказался и директор НМИЦ акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В.И. Кулакова Геннадий Сухих: «Во время пожара, который мы сегодня с вами видим, на какой-то срок отдайте суррогатное материнство государственным учреждениям. Программа суррогатного материнства обязана остаться в нашей стране, для наших граждан, она не должна быть для иностранцев».

Пожалуй, стоит уточнить, что НМИЦ им. академика В.И. Кулакова, наряду с частными клиниками, ведет программы СМ. Согласно прейскуранту, размещенному на сайте центра, медицинские услуги по программе обойдутся заказчику в 148,8 тысячи рублей (117,4 тысячи – стоимость манипуляций, относящихся к генетической матери, 31,4 тысячи – к суррогатной). Как в НМИЦ осуществляется юридическое сопровождение программ СМ, какова статистика профильных обращений, выяснить не удалось – на запрос Vademecum в Кулаковском центре по существу не ответили.

В то же время утверждать, что государственные и частные операторы жестко конкурируют в сегменте СМ, нельзя. Не та операционная активность. Например, в московской клинике репродуктивных технологий «Ремеди» программы СМ в 2020 году заняли не более 3% от общего количества циклов ВРТ (24 суррогатных родоразрешения из 800 циклов). В специализирующейся на ВРТ сети «Клиника Фомина», объединяющей 15 филиалов в десяти регионах страны, Vademecum сообщили о 2,1 тысячи циклов, из которых всего четыре относились к программам СМ. В структуре выручки сети ЕМС доля ВРТ всего 1,6%, а доля суррогатного материнства в ней, по оценке самой компании, «микроскопическая».

На фоне участившихся в сфере СМ резонансных происшествий оперирующие в сегменте частники решили объединиться: марте 2021 года Минюст зарегистрировал Ассоциацию суррогатного материнства (АСМ). Впрочем, представители АСМ называют консолидирующим другой мотив: «Мы пришли к мысли, что надо объединяться, в первую очередь потому, что пандемия внесла корректировки в нашу жизнь и работу. Нужно было решать вопросы с детьми, которых родители не могли забрать из-за закрытых границ. Кроме того, мы давно пришли к выводу, что надо привести работу в отрасли к стандартам. Участие в АСМ должно стать неким знаком качества для врачей-репродуктологов, потому что уж очень много появилось агентств, которые работают, как хотят».

Так или иначе, рождение АСМ пришлось весьма кстати – в начале 2021 года группа депутатов во главе с вице-спикером Госдумы Петром Толстым разработала законопроект, предполагающий введение запрета на рекламу СМ, оказание услуги иностранцам и одиноким гражданам. Если документ будет одобрен, программы СМ станут доступны только семейным парам в возрасте от 25 до 55 лет, а любая коммерческая посредническая деятельность в этой сфере будет запрещена. Основной аргумент депутатов – использование СМ для обхода «Закона Димы Яковлева», которым в 2013 году было запрещено усыновлять российских детей гражданам США. Помимо этого, в пояснительной записке к законопроекту говорится о «череде смертей детей и громких уголовных дел по факту торговли и вывоза иностранцами детей, рожденных с помощью суррогатного материнства» (конкретные примеры, впрочем, не приводятся).

Законопроект получил негативную оценку РАРЧ как не соответствующий Конституции РФ. Одним из немногих ограничений, с которыми согласились в ассоциации, стало предложение о запрете рекламы суррогатного материнства. В РАРЧ считают, что рационально было бы усилить контроль за использованием программ СМ для иностранцев путем создания комиссий, в состав которых должны входить врачи, юристы, представители детского омбудсмена и других компетентных организаций.

Статус этого законопроекта, пока не появившегося в разделе СОЗД официального думского портала, Vademecum прояснить не удалось. Равно как и перспективы рассмотрения еще одной профильной инициативы, выдвинутой в апреле 2021 года членами Комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции. Этот законопроект акцентирован на введении запрета на предоставление СМ-услуг иностранцам. В пояснительной записке к документу авторы описывают несколько случаев из негативной практики СМ прошлых лет.

Первый из приведенных примеров повествует о том, как некий «гражданин США продавал в сексуальное рабство собственного сына, рожденного суррогатной матерью-россиянкой», за что в 2013 году был приговорен к 40 годам тюрьмы. Второй – кейс клиентки «Росюрконсалтинга» итальянки Донатины Парадизо, которая после заключения договора в 2010 году привезла в клинику «ВитаНова» генетический материал (мужа и свой) для использования в программе СМ. По каким-то причинам биоматериалом Донатины воспользоваться не удалось, и донором стала неизвестная женщина. В клинике уверяли, что использовали генетический материал мужа Парадизо, однако в дальнейшем родство пары и родившегося ребенка не подтвердилось.

Как рассказал Vademecum Константин Свитнев, защищавший интересы супругов Парадизо в ЕСПЧ и выигравший их иск к Италии, выяснить, что именно произошло с «суррогатным» младенцем, не получилось. Юрист полагает, случиться могло что угодно – от ошибки итальянской клиники, где родители сдавали генетический материал, до подмены ребенка в российском роддоме, зачем – неизвестно. Несмотря на то что Свитнев добился материальной компенсации для родителей, позже к процессу был привлечен другой адвокат, который проиграл уже выигранное Свитневым дело. Ребенка родителям не вернули, он остался в приемной семье.

Совет РАРЧ аргументам парламентариев не внял, направив Минздраву отрицательный отзыв и на этот законопроект. «В пояснительной записке авторы проекта приводят факты, которые не имеют по своей сути отношения к суррогатному материнству, а представляют собой случаи грубого нарушения действующего законодательства – использования суррогатного материнства без медицинских показаний, случаи передачи женщиной за вознаграждение генетически принадлежащего ей ребенка третьему лицу либо скандальные истории, связанные с преступлениями педофилов», – объясняют представители РАРЧ.

«Вся эта шумиха вокруг иностранцев, которые не такие уж и частые гости в российских клиниках репродукции – максимум 15–20%, призвана закамуфлировать главную цель авторов законопроекта, которая состоит в том, чтобы ограничить наших соотечественников в реализации своего естественного и неотчуждаемого права на продолжение рода, запретить доступ к ВРТ целой категории россиян, а именно – мужчинам репродуктивного возраста, не состоящим в официально зарегистрированном браке, то есть установить дискриминацию по признаку пола и супружеского статуса», – считает Константин Свитнев.

Опрошенные Vademecum участники рынка не спорят с тем, что сфера СМ нуждается в нормативно-правовой коррекции – прояснении статуса одиноких отцов, разрешении коллизии вокруг первоочередности получения суррогатной матерью родительских прав на ребенка.

Кроме того, по мнению Сергея Лебедева из «Свитчайлда», гуманно было бы определить верхнюю возрастную планку для людей, желающих воспользоваться ЭКО: «Когда рожают ребенка в 60–70 лет, это уже родительский эгоизм. Родители обязаны ухаживать за ребенком, успеть поставить его на ноги. Вот такое ограничение я приветствую, пусть это и не находит отклика в Минюсте, хотя за рубежом такая практика есть».

АСМ выступает за повышение прозрачности в деятельности СМ-агентств. «Имеет смысл совместно с представителями агентств и клиник репродуктивной медицины разработать нормативную базу, регулирующую порядок их деятельности, ввести уведомительный порядок их аккредитации, формы и периодичность представления отчетности о проводимых программах, заключаемых договорах», – перечисляет задачи президент АСМ Константин Павлов.

По мнению управляющего партнера адвокатского бюро Onegin Ольги Зиновьевой, государственное сопровождение суррогатных программ не будет лишним, а передача правового надзора за чистотой сделки нотариусам и возложение на них функций финансового депозитария очистит эту сферу от «черных» касс». В Onegin, по ее словам, нередко обращаются агентства, пытающиеся с помощью применения адвокатских компетенций оформить, порой задним числом, заведомо незаконные программы: «Например, беременность, где женщина вынашивает генетически родственный плод, выдать за классическую суррогатную программу. Такие кейсы мы не принимаем и видим свою задачу в том, чтобы разъяснить правовые последствия таких игр. Однако связанные нормами об адвокатской тайне и адвокатской этике, правоохранительные структуры мы, разумеется, не информируем».