– Так что же, по вашей версии, произошло?
– У трех семей из Филиппин – заказчиков программ суррогатного материнства – в декабре 2019 года родились дети. У одной из семейных пар – двойня, мальчик и девочка. У двух других – мальчики. И малыш, который родился последним, имел, к сожалению, серьезные патологии развития. Почему так случилось? Сказать трудно. Его генетический отец физически не мог иметь детей. В сперме практически не было здоровых подвижных сперматозоидов. Эмбриолог Тарас Ашитков сделал невозможное, чудом нашел несколько живых сперматозоидов. В результате эмбрион был перенесен в полость матки суррогатной матери, и наступила беременность.
В силу ли генетических патологий, или в силу патологий развития беременности, ребенок родился больным. Поэтому он был направлен в Филатовскую больницу, там ему провели операцию на мозге. И вроде бы все думали, что малыш пошел на поправку, но, к сожалению, в январе он внезапно скончался. Как это часто бывает в таких случаях, был поставлен диагноз – синдром внезапной смерти новорожденного.
– При каких обстоятельствах было возбуждено уголовное дело?
– После того, как няня, сопровождавшая детей, поняла, что ребенок скончался, она вызвала скорую помощь, а врачи – полицию. Затем информация о случившемся просочилась в СМИ, прибыли органы опеки, которым показалось подозрительным нахождение в одной квартире сразу троих детей. Опека и обратилась в Следственный комитет. Параллельно шла информационная волна с формулировками «дети на передержке», «торговля детьми» и так далее, хотя никакого уголовного дела еще не было. В СК, видимо, расценили этот поток как достоверную информацию. Возбудили уголовное дело, детей изъяли, никакой информации о них ни у родителей, ни у их доверенных лиц до сих пор нет. Что происходит с детьми, неизвестно.
– Вы запрашивали информацию о младенцах?
– И мы, и родители. Никакой информации от СК получить нельзя, потому что идет следствие, и это тайна.
– Ключевой вопрос – наличие генетической связи между родителями и детьми, это установлено?
– За прошедшие полгода следствие не удосужилось ни провести генетическую экспертизу, ни хотя бы запросить ее проведение. Хотя, вы понимаете, что черты лица филиппинца вряд ли можно назвать европейскими – у детей, что называется, на лице написано, кто их родители.
Тем не менее генетическая экспертиза проведена не была. Не был установлен и факт прохождения родителями различных медицинских процедур.
Ситуация трактуется следствием так: филиппинцы приезжали в Россию для того, чтобы купить чужого ребенка. Не родить своего – и для этого лечиться от бесплодия, проходить обследования, сдавать анализы, подвергаться различным процедурам.
– Какие тогда мотивы и аргументы могут быть у следствия, на ваш взгляд?
– Никаких. Могу предположить, что очень хотелось раскрыть резонансное дело, а раз его нет, его нужно выдумать. Российское законодательство разрешает – и донорство, и суррогатное материнство, так что я считаю, что в принципе генетическая связь не обязательна. Есть показания, значит, можно проводить программу. В любом случае мы ходатайствовали о проведении генетической экспертизы и будем настаивать на ней в суде.
– Однако, по информации на сайте СК, ваша компания нарушала российское законодательство, начиная с 2014 года.
– Да что мы могли нарушить? Дело сфабриковано, а руководство СК введено в заблуждение. Фигурантов дела наказывают за то, что они просто делали свою работу. Врачи лечили, юристы оформляли документы, Владислав Мельников и его компания «Европейский центр суррогатного материнства» – координировали весь процесс. Нет, их всех задержали и отправили в СИЗО, хотя даже прокурор ходатайствовал о домашнем аресте.
– Почему, по-вашему, задержание и арест произведены только теперь?
– Потому что вышел срок предварительного следствия, а дело – на контроле в Центральном аппарате СК. Придумана организованная преступная группа, но на самом деле некоторые ее участники даже не знали друг друга. Не могут теперь определиться, кто же был главным в этой ОПГ – то ли кто-то из врачей, то ли Мельников. Я-то считаю, что главным должен быть я.
– Что вам предъявляют?
– Со мной никто не связывался, хотя мои контакты всем известны, не приходили никакие повестки. Только на днях я узнал, что тоже вхожу в эту ОПГ. Из-за пандемии COVID-19 я нахожусь не в России. Планировал приехать, но волею судеб не смог. Думаю, меня, скорее всего, объявят в розыск.
