Вводилась в качестве пилотного проекта в Кировской области в 2013-2015 году – медикаментами обеспечивали людей, страдающих артериальной гипертензией и ишемической болезнью сердца. Эксперимент показал хорошую результативность, но дальше пилотов дело не пошло – весной 2017 года Скворцова сообщила, что внедрение страхования по всей России планируется только через 2-3 года.

Диспансеризация продвигалась по всей стране, однако соцопросы показывали, что большинство граждан «либо не могут, либо не хотят пользоваться услугами государственной медицины для диагностики возможных болезней, а порой просто не знают о такой возможности». Общероссийский народный фронт (ОНФ) в ходе внедрения профилактических осмотров сообщал о 7% россиян, пришедших на диспансеризацию и узнавших, что по документам они ее уже прошли. Так или иначе вопросы профилактики все еще остаются нерешенной задачей, которую обозначил в майском указе 2018 года президент Владимир Путин.

Единая государственная информационная система в сфере здравоохранения (ЕГИСЗ) оказалась главным отраслевым «долгостроем». Сроки его завершения неоднократно переносились, а консолидированный бюджет проекта, уже дотянувший до 40 млрд рублей, продолжает расти. Главными подрядчиками по внедрению ЕГИСЗ на федеральном уровне еще в 2013 году были выбраны госкорпорация «Ростех», НИИ «Восход» и компания «Ростелеком». Система строилась за счет как федерального, так и региональных бюджетов. Регионы устанавливали модули ЕГИСЗ в основном за собственные средства, из-за чего информатизация была внедрена по стране неравномерно. Завершить наконец процесс потребовал президент Владимир Путин. Глава государства озвучил дедлайн – до конца 2018 года.

Переход от сертификации врачей к аккредитации был законодательно утвержден еще в 2011 году – базовым ФЗ №323 «Об основах охраны здоровья граждан». Ввести новый механизм сначала хотели с 2016 года, но затем планы изменились – ввели переходный период. Сначала обязательной стала только первичная аккредитация, в 2019 году аккредитоваться будут ординаторы по узким специальностям, а к 2021 году –все медицинские работники с высшим и средним образованием. Уже ликвидирована интернатура и начинает формироваться система непрерывного медобразования.

О том, что наиболее востребованные методы ВМП, планируется перевести на так называемое одноканальное финансирование – оплачивать их за счет средств системы ОМС и распределять объемы госзадания между всеми клиниками, желающими и способными их оказывать, – стало известно в 2013 году. С тех пор в базовую программу ОМС были погружены более 1,5 тысяч методов ВМП, а часть этого госзаказа, несмотря на ропот федеральных медцентров, не желавших терять основной канал финансирования, досталась региональным клиникам. Впрочем «федералам» осталась ВМП, не погруженная в систему ОМС. Объемы этого госзадания директивно распределяет Минздрав, только после открытых претензий Счетной палаты в 2016 году, признавший, что правила раздачи квот некорректны и их следует пересмотреть. Капиталоемкие случаи по-прежнему остаются в основном прерогативой федеральных центров – в 2017 году они пролечили более 329 тысяч пациентов, тогда как все остальные госбольницы – 177,8 тысячи. Частные клиники пока стоят в очереди за привлекательным госзаданием, правила его распределения среди частников вступят в силу только 1 января 2019 года.

Значимых изменений страховой системы, исполненных совместно с Федеральным фондом ОМС, было два. Почти повсеместно удалось внедрить клинико-статистические группы, призванные более четко распределять ОМС-финансирование – по законченным случаям стационарного лечения. В правительстве надеются, что эта формула подтолкнет медицинские учреждения к более интенсивному использованию коек. Следующий шаг – ужесточение контроля за медицинскими страховщиками, перманентно подвергавшимся критике со стороны медицинского сообщества и регуляторов. Повышение уставного капитала с 60 млн рублей до 120 млн рублей и возникновение новых статей расходов на подготовку и содержание страховых представителей запустило процесс консолидации на и без того тесном рынке медстрахования.  А вот идея ввести нечто похожее на соплатеж (ОМС+) провалилась. В пилотном режиме Минздрав и ФФОМС попытались организовать продажу расширенных страховых программ, которые оказались непопулярны среди пациентов. Тем не менее идея внедрения в ОМС соплатежей не похоронена, осенью 2017 года о такой возможности говорил уже Владимир Путин.

Тему ГЧП в Минздраве очень полюбили, но взрывной активности на этом направлении спровоцировать не смогли. Федеральных ГЧП-проектов, находящихся на стадии реализации или близких к ней, немного. Среди наиболее заметных – организация производства эндопротезов в Новосибирске, реконструкция Центра микрохирургии глаза в Екатеринбурге, развитие учебной инфраструктуры Пермского ГМУ им. академика Е.А. Вагнера и СЗГМУ им. И.И. Мечникова. В основном партнерства возникали в регионах. Тем не менее, весь 2017 год Минздрав посвятил совершенствованию нормативно-правовой базы для участия в ГЧП федеральных центров. В конце марта 2018 года Госдума приняла в третьем чтении закон, позволяющий федеральным государственным бюджетным учреждениям здравоохранения передавать свои объекты в концессию. Профильные концессии теперь курирует исключительно Минздрав, для этого в положение о ведомстве были внесены специальные поправки.

Одним из важнейших для отрасли стал подписанный в мае 2012 года указ Президента о повышении зарплат врачей и медицинских работников. К 2018 году врачи должны были начать получать 200% от средней по региону зарплаты, а средний и младший медперсонал – 100%. Указ натолкнулся на финансовую беспомощность, а иногда и на саботаж региональных властей, отчаянно боровшихся за экономию своих бюджетов. Чиновники изобретали бесчисленные способы повышения зарплат на бумаге, фактически оставляя заработки медиков на прежнем низком уровне. Санитарок, например, переводили на ставки уборщиц, а врачей заставляли работать на полторы или две ставки. Медики ответили – в 2013-2015 годах по отрасли прокатилась волна забастовок. В наиболее резонансных случаях, например, в Удмуртии, Веронике Скворцовой пришлось лично участвовать в урегулировании трудовых конфликтов.

«Проверки в конкретных ЛПУ показали, что во всех учреждениях нарушался порядок выплат стимулирующих надбавок, отсутствовали локальные нормативные акты о выплатах, графики работы, в табеле учета рабочего времени не отражалось совмещение профессий, работа в выходные и праздничные дни, что привело к нарушениям в оплате труда», – возмущалась Скворцова в 2013 году, требуя наказать главу Минздрава республики.

Процесс с трудом сдвинулся с мертвой точки – зарплаты начали постепенно повышаться, хотя медики постоянно жаловались, что их фактические доходы изрядно отстают от заявленных в официальной статистике параметров.

В январе 2018 года Росстат зафиксировал скачок зарплат медработников на 30%, что наблюдатели связали с грядущими выборами президента и жестким требованием центра к региональным властям – в пожарном порядке исполнить «мупы-2012».

Вице-премьер Ольга Голодец в начале марта 2018 отчиталась, что зарплатные указы «выполнены практически во всех регионах страны», однако уже в апреле президент Владимир Путин признал, что 100% исполнения его майских указов достичь не удалось. В ответ премьер-министр Дмитрий Медведев пообещал оперативно исправить ситуацию.

Сокращение количества медучреждений и снижение доступности медпомощи уже несколько нет является одной из основных тем для критики работы Минздрава со стороны Счетной палаты и фонда «Здоровье». Помимо сокращения коечного фонда,  который еще может быть объективно обоснованным, сокращается и численность поликлиник, а также фелдшерско-акушерских пунктов. Еще в 2014 году, по данным Счетной палаты, 17,5 тысяч населенных пунктов России оказались без медицинской инфраструктуры. На фоне сокращения коечного фонда, по мнению главы фонда «Здоровье» Эдуарда Гаврилова, выросла и смертность, а количество госпитализаций, напротив, сократилось. Всего с 2013 года общее число госпитализированных пациентов уменьшилось на 568 тысяч человек. «При этом снижение числа госпитализаций сельских жителей составляет 71,2% от общего снижения госпитализированных. Это говорит о более значительном сокращении доступности стационарной помощи для жителей села, чем для городского населения», – говорил глава фонда Эдуард Гаврилов. О снижении доступности  медпомощи в очередной раз написали и аудиторы СП – в их отчете за 2017 году говорится, что объемы и финансирование медуслуг несбалансированные, а это «приводит к замещению бесплатной медицинской помощи платной». Вероника Скворцова, впрочем, предпочитает называть оптимизацией прямо противоположные вещи – «комплекс мероприятий, цель которых — повышение доступности и качества медицинской помощи». «Менее чем за восемь лет в нашей стране была выстроена многоуровневая система здравоохранения, как в каждом регионе в отдельности, так и в целом по стране», – говорила она в январе 2017 года.

Структура смертности россиян за последние пять лет видоизменилась, во всяком случае, если судить по статистическим отчетам. В конце января 2017 году Вероника Скворцова отчиталась, что показатели смертности достигли минимума за последние 25 лет, – 12,4 случая на 1 000 человек. В своем отчете Минздрав предпочитает ограничиться годовой динамикой –  по сравнению с 2016 годом на 17,3 % снизилась смертность от туберкулеза, на 4,8 % – от болезней системы кровообращения, на 2,3 % – от новообразований, на 5,9 % – от болезней органов пищеварения, на 12,3 % – от болезней органов дыхания, из них: на 18,6 % – от пневмоний, на 9,7 % – от внешних причин, из них: на 6,5 % – от ДТП. По данным Росстата, сердечно-сосудистые заболевания по-прежнему остаются главной причиной смерти россиян — почти половина (47%) летальных исходов. Второе место среди причин занимают онкологические заболевания – 196,9 случая на 100 тысяч населения. При этом, как подметили в фонде «Здоровье», вдруг  стало расти количество случаев смерти «от старости». В 2016 году «старость» указывалась в качестве причины смерти почти в каждом пятом (19%) случае для людей старше 80 лет. Годом ранее этот показатель составлял 18%. Экспертов смутило, что умершие россияне ничем не болели. Также нетипично скакнуло количество смертей от неврыных болезней, болезней кож и некоторых других. Тогда в фонде предположили, что неожиданные тренды связан либо с желанием Минздрава подогнать показатели под индикаторы президентских «майских указов» и собственную программу «Развитие здравоохранения», либо с нежеланием проверять корректность сдаваемых регионами данных. В Минздраве поспешили пояснить, что за сбор статистики ведомство не отвечает.  Однако через год к выводам о манипуляции со статистикой – на уровне регионов – заявили и эксперты РАНХиГС, вскоре выяснилось, что за ситуацию взялся и Минздрав. Случаи манипуляции данными о смертности и осведомленность в этом Минздрава потом подтвердились в Белгородской и Самарской области.

Главным достижением министра Скворцовой может стать новый статус клинических рекомендаций. Их необходимость обсуждалась в отрасли много лет, с 2016 года Минздрав разрабатывал тематический законопроект, который только в конце апреля 2018-го Правительство направило на рассмотрение Госдумы. Клинические рекомендации описаны в документе как «содержащие основанную на научных доказательствах структурированную информацию по вопросам профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, включая описание последовательности действий медработника, с учетом течения заболевания, наличия осложнений и сопутствующих заболеваний, других факторов, влияющих на результаты лечения». Они являются обязательными во время организации оказания медпомощи, на их основе создаются протоколы лечения и проводится экспертиза работы врача. Представители отрасли и эксперты в целом поддержали инициативу с оговоркой, что первая редакция законопроекта требует значительных доработок.