История медицинского проекта Михаила Моргунова смахивает на сценарий остросюжетного фильма россий­ского производства: здесь есть война в Афганистане и смелый врач‑изобретатель, трагическая гибель второго главного героя на черноморском курорте, перестроечный исход ученых из науки в мелкий бизнес, хеппи‑энд с большими деньгами и ностальгическим возвратом к прежним ценностям. Вопрос только в уместности появ­ления больших денег.

В середине апреля на рынке медицинских стартапов появилась новость: компания «Медэл» получила $4 млн от Axioma Capital Partners на создание и ком­мерциализацию электретных стимуляторов остеоре­парации. Новость, можно сказать, трижды загадочная. Мало кто знает инвесткомпанию Axioma, стартап «Медэл», и еще хуже обстоит дело с технологией электретной стимуляции. Как показал опрос VM, с ней практически не знакомы даже врачи-травматологи – люди, напрямую связанные с остеорепарацией. Зато всем примерно понятно, что такое $4 млн. Медицин­ским стартапам обычно дают меньше.

Электрет, на пальцах объясняет VM создатель – со­владелец проекта Михаил Моргунов, – электрический аналог магнита. Это диэлектрик, который в результате определенного воздействия порождает в окружающем пространстве электрическое поле. Главный фокус в том, что с прекращением воздействия поле не ис­чезает, порой оно может сохраняться десятки лет. Электромагнитное воздействие широко используется в физиотерапии, а электрет дает возможность сделать его постоянным и даже, если исхитриться, доставить точно к нужному участку тела.

«О возможностях электретов в медицине давно известно, нет сомнений, что это полезная вещь, – уве­ряет Мансур Галиханов из Казанского национального исследовательского технологического университета, один из главных специалистов в этой сфере, в 2009 году защитивший докторскую по электретам. – Но чисто технически «запихнуть» электрет внутрь человеческого тела очень сложно. Интерес к электретам идет со сто­роны физиков, врачам тема мало известна».

ФИЗИКИ И МЕДИКИ

Михаил Моргунов – как раз представитель мира физики и технологий. А почти все, что потребовалось для его вполне капиталистического стартапа, было создано, как это нередко случается, еще в советские времена. В конце 70-х Моргунов был аспирантом Государствен­ного института резисторов и конденсаторов («Гири­конд») и «исследовал электретный эффект в анодных оксидных слоях». «И тут приходит ко мне Владимир Руцкий – тогда он был майор, кандидат медицинских наук, старший преподаватель Военно-медицинской академии, потом стал доктором медицинских наук, профессором, полковником. И говорит: есть идея, – рассказывает Моргунов. – Я занимаюсь электрости­муляцией процесса восстановления костной ткани, нельзя ли для этого использовать электреты?»

Моргунов подобрал подходящие вещества, разработал технологию их использования для лечения переломов костей, ложных суставов и артрозов суставов. Элек­треты Моргунова представляли собой тонкую пленку, которая наносилась на имплантаты, использующиеся для скрепления костей.

Руцкий взялся за исследования – сначала на культуре клеток, потом на кроликах. Позже этот последний эксперимент, с нанесением зверькам переломов и их последующим излечением, был красочно описан авторами в журнале «Ортопедия, травматология и протезирование». Имелись и другие публикации. Результаты были признаны заслуживающими внима­ния, и в 80-х военным медикам разрешили клиниче­ские исследования.

Один из учеников Руцкого – Виктор Хомутов – был, по словам Моргунова, главным травматологом 40-й армии во время афганской войны. Ему, в неко­тором печальном смысле, повезло: огнестрельные переломы костей – одни из самых трудноизлечива­емых. Заживление идет медленно, часто происходит неправильное срастание, образуются ложные суставы. «Он прооперировал 98 больных с такими переломами, и только в одном случае не срослось, да и то, скорее всего, по причине плохой иммобилизации костных обломков, в то время как при традиционных методах лечения несращение после первой операции достигает 70%», – гордится Моргунов своим коллегой и партне­ром по стартапу.

Ученые параллельно развивали технологии лече­ния переломов и артроза суставов. В первом случае полимерная «пленка Моргунова» наносилась на им­плантаты, которыми скрепляются кости, во вто­ром – использовался специально изготовленный танталовый стержень, покрытый танталовым же оксидом и вживляемый вблизи пораженного артрозом места. Эти последние испытания проводились уже не на войне – но все равно не без связи с Минобороны. В 1989 году Руцкий лечил электретными имплантами детей с врожденным пороком тазобедренного суста­ва в детском ортопедическом санатории МО СССР в Евпатории. Все и здесь шло успешно. Но разработку ждал удар: в Евпатории Руцкий утонул.

«Потом началась перестройка, – рассказывает Мор­гунов. – Мне перестали платить зарплату, и я ушел из «Гириконда». Хотя там под моим приглядом и по моим технологиям еще некоторое время делали электретные стимуляторы остеорепарации». Бывший физик занялся бизнесом – создал издательство «Петер­бургский модный базар» (книги, журналы, буклеты). И хотя Хомутов остался в медицине, разработки оста­новились на 20 лет.

НЕ ВИДЕЛ, НЕ СЛЫШАЛ, НЕ ПРИМЕНЯЛ

Мелкие попытки изобрести что-то целебное на осно­ве электретов, между тем, не прекращались. Мансур Галиханов, например, лет 15 назад принял участие в разработке электретной пленки для наружного при­менения. Проводились клинические исследования, говорит ученый, эффективность пленки была в целом подтверждена. Сейчас он отошел от этого проекта и занимается электретными упаковками, увеличиваю­щими срок хранения продуктов.

Зато пленку под названием «Полимедэл» изготавлива­ет петербургский завод НПФ «Элмет». Объемы продаж растут, говорит директор завода Наталья Алексеева, у завода есть торговые представители в разных го­родах России. Но большой активности незаметно: телефон «горячей линии», где должны рассказывать о целебных свойствах пленки, был выключен. Позже один из продавцов «Полимедэла» пояснил VM, что ученый, который отвечает на звонки, отправился читать лекции, но позже обязательно включит теле­фон. Однако номер не отвечал и на следующий день. Зарубежной активности на тему электретов в медицине тоже незаметно, но надо отметить опубликованное пару лет назад исследование «Структура кожи крыс после применения электретов», показавшее, что эти диэлектрики улучшают состояние кожи. Но и здесь, очевидно, речь не идет о введении электретов внутрь организма.

Многие специалисты, для которых эта технология может быть важна, ничего о ее перспективах не слы­шали. Не знает ни про массовое, ни про эксперимен­тальное производство электретов титановый патриарх Владислав Тетюхин: «Во всяком случае, последние года три на конференциях по эндопротезированию речь про электреты не заходила». Между тем Тетюхин создает крупнейший в России центр по эндопротезированию, а лечение артроза с помощью электретных импланта­тов, утверждают их создатели, – главная альтернатива протезированию. Анатолий Аронов, исполнительный директор завода по изготовлению керамических частей имплантатов «НЭВЗ-Керамикс», «слышал про какие-то исследования на эту тему в Военно-медицин­ской академии в Петербурге в 80-х, но без подробно­стей». Но любое изменение поверхности имплантата, считает Аронов, интересно и заслуживает изучения.

Не слышал об электретном эндопротезировании даже Алексей Василькин, заместитель главного врача по реабилитации Российского научно-исследова­тельского института травматологии и ортопедии (РНИИТО) им. Р.Р. Вредена. Василькину хорошо известно о «пленочке накожного применения», но он признает, что «ни одного серьезного исследо­вания ведущих медицинских организацией на эту тему не нашел. Возможно, потому, что не искал, а возможно, потому, что их и нет».

В последнее время статьи на эту тему появляются, и все чаще, говорит Моргунов, – китайских, американских, немецких, бразильских и других исследователей: «Ле­чение артрозов суставов с помощью электретных сти­муляторов остеорепарации является конкурентным по отношению к использованию эндопротезов, поэтому, скорее всего, со стороны производителей эндопротезов будет противодействие».

Четыре года назад изобретатель решил: «Безобразие, если мы потерям приоритет» и отправился возро­ждать свою технологию в петербургский бизнес-центр «Ингрия». Выяснилось, что советские авторские свидетельства просрочены, а без патентной защиты с ним «даже разговаривать не стали». Моргунов не пал духом, оформил на свое имя три патента (четвертый – на очереди), создал фирму «Медэл», ставшую резиден­том «Ингрии», и начал искать инвесторов. В реали­зации проекта участвует и Виктор Хомутов (правда, акционерной доли не имеет), теперь полковник в отставке, ведущий трамватолог-ортопед 3-й городской больницы Санкт-Петербурга и руководитель Центра стабильно-функционального остеосинтеза Елизаве­тинской больницы.

Кроме патентов у ученых, считай, ничего не было – ни лаборатории для хотя бы штучного производства устройств, ни сертификатов и лицензий. Как же им удалось получить миллионы долларов?

НУЖНЫ ДЕНЬГИ, ЭТО AXIOMA

Инвестиционная компания Axioma Capital Partners – на венчурном рынке новичок. Axioma, рассказывает одна из ее совладелиц Ольга Кузьменко, была создана прошлым летом группой инвесторов, «в основном из торговли», как способ диверсифицировать свой бизнес. В портфеле, помимо «Медэла», был всего один проект – созданный прошлым же летом сайт gethelpnow.ru, смысл которого – в предоставлении пользователям возможности за предварительную плату получать ответы экспертов на любые вопросы. Если ответ не устраивает, деньги возвращают. Проект занимает сейчас, по данным alexa.com, примерно 1,8-миллионное место по посещаемости среди сайтов мира, это значит – несколько посетителей в день, но Axioma, уточнила Кузьменко, уже вышла из него. В перспективах «Медэла» Кузьменко уверена. Axioma заинтересовалась электретным проектом, рассказывает предприниматель, потому что это «очень понятный бизнес». Основатель стартапа является одновременно и держателем всех патентов – не возникнет споров об интеллектуальной собственности. При этом сами технологические решения – нанесение пленки, создание на ней долговременного заряда и так далее – сложные, ничего подобного в мире нет и в ближайшее время не предвидится. А способ заработка хорошо описан в презентации на сайте «Медэл».

Статистика по РФ вдохновляет инвесторов: 2,4 млн переломов костей только конечностей в год. До 30%, а в сложных случаях – и более, переломов не срастают­ся после первой операции. 14 млн больных артрозом. Зубных имплантатов – вообще без счета. Из бюджета ежегодно выделяется 10 млрд рублей на операции по эндопротезированию, а электрическое поле может сделать ненужной операцию и в 1,5–3 раза уменьшает время реабилитации после переломов, стимулируя восстановление костной ткани. И это доказано иссле­дованиями 80-х годов.

План состоит в том, чтобы создать лабораторию, вос­становить технологию, на ее базе выпустить опытную партию, разработать технические условия серийного производства, документацию, получить удостовере­ние Росздравнадзора, производственную лицензию. Список выглядит устрашающе, но все этапы понятны. Моргунов оценил необходимые инвестиции в 77 млн рублей, и претенденты появились почти сразу. Про­ектом заинтересовались один из фондов РВК, Фонд предпосевных инвестиций, Северо-западный центр трансфера технологий РОСНАНО.

«Мы заинтересовались этой компанией в 2012 году, партнеры из «Ингрии» нам про них рассказали, – говорит Владимир Текучев, инвестиционный менеджер Фонда предпосевных инвестиций. – Моргунов очень хорошо выступил перед инвесторами, доходчиво объ­яснил. Актуальных документальных подтверждений эффективности не было, как раз на исследования и нужны были суммы». Но Фонд предпосевных инве­стиций не может вкладывать больше 5 млн рублей, и, даже объединившись, фонды могли предоставить едва ли половину от запрошенной суммы. Axioma сразу предложила $4 млн. Почему так много, вдвое больше запрошенного Моргуновым?

Партнеры объясняют это по-разному. Инвестици­онный проект «Медэл» Axioma доработала, и, как часто бывает, необходимые суммы выросли, говорит Кузьменко, но вложения растянуты во времени на несколько лет, прямо сейчас никто $4 млн не вкла­дывает. Axioma в обмен на 51% акций инвестирует примерно $2 млн своих денег и обязуется еще столько же привлечь на рынке, уточняет Моргунов. Выйти на самоокупаемость партнеры планируют через 33 ме­сяца, валовую маржу обещают «до 75%». Как были рассчитаны цены? Очень просто, объясняет Моргунов: «Реальные затраты мы рассчитали, а прибыль была заложена такая, чтобы экономические показатели про­екта позволили инвесторам в указанное время выйти на самоокупаемость и прибыльность. Отпускную цену можно было запланировать и выше, но мы не жадные». Это рассуждение исходит из аксиомы, что прибор обязательно будут покупать. Но не зря же Кузьменко 35% вложенных средств отводит на маркетинг – техно­логию надо продвигать, доказывать ее необходимость.

«В руках разработчиков любая методика становится актуальной и действующей, а без них, к сожале­нию, эффект почему-то теряется, – иллюстрирует возможные проблемы «Медэла» Василькин из РНИИТО. – Электретная пленка, воздействуя на организм электрическим током, делает примерно то же, что физиотерапия, но мощность физиотерапев­тических приборов гораздо больше, соответственно, и их эффект клинически доказан намного полнее. А здесь новая разработка, сложно судить об эффек­тивности». Ольга Кузьменко, впрочем, утверждает, что ее компания обращалась к экспертам, прежде чем расстаться с миллионами. Мансур Галиханов напоминает, что одна из главных проблем электрет­ных технологий в медицине – сложность «смычки» медиков и физиков. А в «Медэле» она существовала с самого начала. В конце концов, как оценивать стартап в начальной стадии, если не по убедительно­сти идеи и способности найти для нее финансирова­ние. Главного «Медэл» уже достиг.