На прошлой неделе все желающие имели возможность следить за операцией на позвоночнике титулованного фигуриста Евгения Плющенко. Он вызвал немалый переполох на сочинской Олимпиаде, успешно выступив в командном зачете, но отказавшись в последний момент от участия в индивидуальной программе из-за резкой боли в спине, возникшей во время тренировки. В итоге Россия лишилась шанса на еще одну медаль в мужском одиночном катании, а Плющенко оказался в больнице.

История типичная для профессионального спортсмена – они заставляют свое тело работать на пределе физических возможностей, а порой и за пределом, расплачиваясь за это тяжелейшими травмами.

Собственно, с Плющенко так и вышло – за год до Олимпиады он перенес операцию по замене разрушенного позвоночного диска на искусственный, но спокойно восстановиться после нее не хватило времени, надо было готовиться к выступлению в Сочи. Не выдержал, как выяснилось позднее, один из фиксирующих имплантат титановых винтов – сломался.

≪Мне прогарантировали эти шурупы – 35 лет. Можно кататься, можно прыгать. Было сказано, что если только тебя машина не ударит, тогда может только конструкция разлететься, все остальное выдерживает. Есть статистика: из 50 тысяч шурупов три ломаются≫, – с некоторой обидой посетовал Плющенко.

Будем надеяться, восстановительную операцию ему сделали по гарантии. Нам, как исследователям спортивной медицины, интересно другое – кто и где провел операцию. На первый вопрос ответить легко – это известный спинальный хирург Илья Пекарский. Вот только операция проводилась не в России, а ≪в одной из израильских клиник≫, в которой по телесюжету легко узнать крупный частный медцентр ≪Рамат-Авив≫.

Почему талантливые врачи не работают в России, к примеру, Пекарский, который эмигрировал в 1990 году? Почему наши спортсмены не лечатся в отечественных клиниках? Ответить на эти вопросы мы постарались в большом исследовании спортивной медицины.

Роман Кутузов,

заместитель главного редактора