Гавриил Илизаров изобрел, внедрил и широко популяризовал принципиально новый метод лечения тяжелейших патологий костно мышечной системы при помощи своего знаменитого аппарата Илизарова. Поначалу его метод называли шарлатанским, потом – чудом. Но неменьшим чудом можно считать и то, что в жестких условиях плановой экономики СССР Илизарову удалось вдали от столиц, в небольшом уральском городе Кургане, построить собственную маленькую «империю», куда к нему ездили на поклон влиятельные и знаменитые люди не только из Советского Союза, но и со всего мира.

КНИИЭКОТ ученый

В 1977 году Москве четверокласснице Лиане Цицаве сделали операцию по исправлению подвывиха тазобедренного сустава. Результаты оказались неудачными. «Я ходила на костылях, два года меня родители возили в Евпаторию на целебные грязи, но становилось только хуже. В конце концов, я вообще уже не могла ходить, просто не вставала», – вспоминает Лиана в ин­тервью Vademecum.

И только пять лет спустя знакомые рассказали родителям девочки, что в уральском Кургане есть институт Гавриила Илизарова: «Если он не помо­жет, то не поможет никто».

Как выяснилось, попасть туда было непросто: очередь на операцию растянулась на несколь­ко лет. Курганский научно-исследовательский институт экспериментальной и клинической ор­топедии и травматологии (КНИИЭКОТ) к тому времени был уже известен: там лечились олим­пийский чемпион Валерий Брумель, знаменитый итальянский путешественник и альпинист Карло Маури, сын иранского шаха и, что не менее, а может, и более важно, сын главы МВД СССР Игорь Щелоков.

«Что уж теперь скрывать, мамин брат был первым секретарем горкома КПСС, и к нам в гости од­нажды приехали высокопоставленные чиновни­ки из Кремля. Они спросили: почему ваша дочь все время сидит, не встает? А когда узнали о моей беде, пообещали помочь», – говорит Цицава. Так девочка уже девятиклассницей попала в Курган. Посмотрев ее снимки, Илизаров сказал: «Еще не знаю как, но ты будешь ходить». И слово свое сдержал.

Многие, кстати, отмечали эту особенность Илизарова: к каждому пациенту он подходил строго индивидуально, собирая из стандартных элементов – дуг, спиц, колец, полуколец, стерж­ней и гаек – подходящую для конкретного случая конструкцию.

Костная ткань нарастает очень медленно, на один-два миллиметра в день, поэтому паци­енты в институте жили по четыре-пять месяцев, а некоторые и дольше. При строительстве нового комплекса, в который КНИИЭКОТ переехал в 1983 году, это было учтено.

Институт стал собственным маленьким царством Илизарова.

«Гавриил Абрамович фактически вывел его из подчинения Минздрава, это было государство в государстве, здесь только что монету не чека­нили. Внутри было все: свое почтовое отделение, завод по производству аппаратов Илизарова, магазины, библиотеки, концертные залы, высту­пления артистов каждый вечер», – вспоминает Цицава. После своего излечения она не потеряла связи с институтом (сейчас – Российский науч­ный центр «Восстановительная травматология и ортопедия» им. Г.А. Илизарова), регулярно ез­дит туда и собирает материалы для серии истори­ческих очерков о легендарном враче.

Беловежская гуща

За право считаться родиной Гавриила Илиза­рова до сих пор спорят Россия, Азербайджан, Белоруссия и Польша. Действительно, непросто разобраться, что происходило с его семьей в бур­лящем 1921 году, когда только-только распалась Российская империя, а СССР еще не был соз­дан – полыхала гражданская война.

Официальная биография утверждает, что он ро­дился в городе Беловеж Белорусской ССР, однакона карте такой город не найти, зато есть польское село Беловежа на самой границе с нынешней Беларусью – именно его называет родиной Или­зарова «Википедия».

Вскоре после рождения ребенка отец погиб, и се­мья переехала к родственникам матери в азербайджанский город Кусары, расположенный у самой границы с российским Дагестаном.

Решение стать врачом Илизаров принял в 11 лет, когда учился в пятом классе.

«Как-то я забрался в сад и наелся яблок, зеленых, а их, как оказалось, незадолго до этого опрыскали ядохимикатами. Ну, я и отравился. Началось жут­кое сердцебиение, живот болел невообразимо, я чувствовал, что вижу все хуже и хуже… Фельд­шер дал мне пить много воды, потом заставил засунуть два пальца в рот и, когда я отдал все, что выпил, сделал мне укол напоследок и ушел, а я впал в блаженство и заснул. Проснулся совер­шенно здоровым и подумал: вот это да, вот это здорово!» –цитирует Илизарова книга о совет­ских врачах «Сомнения и настойчивость».

Экстерном закончив школу, молодой человек поступил в Крымский медицинский институт, но учебе помешала война – институт эвакуирова­ли в Казахстан. Там в 1944 году Гавриил Илизаров и получил в ускоренном порядке диплом, после чего был направлен по распределению сельским врачом в больницу села Долговка Курганской области.

«В 20 с небольшим лет я стал единственным вра­чом в округе, которая по размерам превосходила Швейцарию. Мне выделили избу, сарай, корову и петуха. Чуть позже я раздобыл двух куриц. В качестве транспорта я получил старую кобылу и розвальни (на лето – телегу). В моем ведении находились районная больница, поликлини­ка и три человека обслуживающего персонала: шестидесятилетняя санитарка, хромой завхоз и уборщица. Работал на двух ставках, но, по сути, действовал за полтора десятка врачей. Ежедневно я разъезжал во все концы своей «Швейцарии» и пытался лечить все: простуду, кожные болезни, травмы, сердце, нервы, свинку, желудочно-ки­шечные заболевания, глаза, уши; удалял аппен­диксы, принимал роды», – цитируют Илизарова Валерий Брумель и Александр Лапшин, авторы книги «Не измени себе».

Илизаров даже начал выполнять пластические операции, исправляя «волчью пасть» (расщелина нёба) и форму носа. Но уже тогда душа молодого врача лежала к травматологии и ортопедии: читая литературу, он понял, что у этого направления есть развитие. Основным инструментом травма­толога-ортопеда была гипсовая повязка – изобре­тение, которому уже в те времена исполнилось свыше 100 лет.

Спиц вагон

При всех своих достоинствах гипсовая повяз­ка мешала движениям, ограничивала кровоо­бращение, нарушала кожное дыхание, а самое главное – не обеспечивала достаточно надеж­ной фиксации костных отломков. Со временем конечность начинала «болтаться» в гипсе, что приводило к нарушению процесса сращивания костей. Метод наложения фиксирующих скоб прямо на кость требовал как минимум двух опера­ций – для их установки и снятия.

Наиболее перспективным Илизарову пока­зался метод компрессионного остеосинтеза, когда кости сращивались под давлением, для чего их прошивали выше и ниже перелома специальными спицами, которые впоследствии было легко извлечь. Однако всеми его предше­ственниками этот метод был забракован как бесперспективный.

«В качестве отломков я использовал распилен­ное древко лопаты. Через дерево я пропускал спицы, скреплял их дугами, полудугами, закру­чивал гайками – ничего не клеилось. Как толь­ко я натягивал одну спицу, ослабевала другая. И наоборот. На зарождение и оформление идеи аппарата, на поиски его конструкции у меня ушло четыре года», – вспоминал Илизаров.

В 1949 году его пригласили работать в Курган, но своих экспериментов Илизаров не оставил. И вот в 1951 году он изобрел первый прототип своего аппарата, как утверждал сам Илизаров, во сне.

«Суть моего открытия заключалась в следую­щем: чтобы костные отломки держались отно­сительно друг друга неподвижно, спицы надо было пропускать сквозь них не параллельно, а крест-накрест. И крепить их следовало не ду­гами, а кольцами. Только тогда аппарат превра­щался в единую монолитную конструкцию», – говорил он.

Первое сообщение об открытии он сделал на заседании Курганского областного научного общества хирургов в декабре 1951 года. Заявка на изобретение была подана 9 июня 1952 года, авторское свидетельство №98471 выдано 30 июня 1954 года.

В следующем году в Илизаровском центре пла­нируют отпраздновать 65-летие этого открытия.

Но это сейчас, а тогда до успеха было очень и очень далеко.

Слесарь - травматолог

После многочисленных опытов на собаках ученый публикует статьи и выступает с докла­дами, добиваясь возможности испробовать свой метод на людях. В конце концов при содействии второго секретаря городского комитета КПСС Илизарову разрешили открыть в областной больнице небольшое собственное отделение на восемь коек.

Первыми пациентами он не без расчета выбрал двух слесарей-точильщиков. Завод металли­ческих конструкций, где они работали, со­трудниками дорожил и пообещал за излечение сделать пять аппаратов.

Результаты оказались впечатляющими. Боль­ной встал на сломанную ногу уже на третий день после операции, а через три недели был выписан из больницы полностью трудоспособ­ным, притом что на заживление такого перело­ма традиционными методами уходило от двух с половиной до четырех месяцев.

К 1957 году Илизаров вылечил 90 больных в возрасте от 6 до 67 лет.

Однако несмотря на это, коллеги продолжали сомневаться.

Например, на состоявшейся в том же году кон­ференции в Свердловске (ныне Екатеринбург) против метода Илизарова были высказаны сле­дующие доводы: «Доктор Илизаров демонстри­рует слесарный подход в хирургии»; «Прекра­щение фиксации костей на 17-й день граничит с лихачеством»; «Это иллюзия. Чудес не бывает. Для сращения необходим определенный биоло­гический цикл»; «Зарубежные специалисты на­стаивают на традиционных сроках лечения».

Тем временем Илизаров продолжал нарабаты­вать опыт, параллельно совершенствуя и модер­низируя свой аппарат.

Спустя 10 лет после первого открытия он сделал второе – обнаружил, что спицы могут успешно работать не только на сжатие костных отломков, но и на растяжение, позволяя таким образом постепенно наращивать длину кости. Резуль­таты удлинения казались невероятными – 10 сантиметров, 24 сантиметра, 43 сантиметра.

Пока ученые недоверчиво качали головами, некоторые медицинские начальники требовали от Илизарова в обмен на поддержку сделать их соавторами открытия. В книге «Не измени себе» немало страниц посвящено описанию самых различных козней и интриг, окружавших его и его изобретение.

Все изменилось после того, как врач принял участие в судьбе олимпийского чемпиона Вале­рия Брумеля.

Переломный момент

Молодой легкоатлет стал героем страны в 19 лет, когда в 1961 году в трех специально органи­зованных советско-американских поединках по прыжкам в высоту переиграл американского олимпийского чемпиона Джона Томаса. Чем­пион СССР, чемпион Европы, чемпион мира, золотая медаль Олимпийских игр 1964 года в Токио…

Источник успехов и наград Валерия Брумеля казался неисчерпаемым, но 5 октября 1965 года случилась трагедия. Знакомая мотогонщица предложила подвезти Брумеля после трениров­ки, не удержалась на скользкой осенней доро­ге, врезалась в ограждение, Валерий вылетел из седла и ударился о бетонный столб. Левая нога была переломана полностью, ступня фак­тически держалась на мышцах и сухожилиях. В институте Склифосовского, куда доставили пострадавших, встал вопрос об ампутации. Ногу Брумелю все-таки спасли, но из-за серии операций она укоротилась на 5 сантиметров, передвигаться он мог только на костылях.

Лишь через два года после катастрофы кто-то из поклонников посоветовал Брумелю обратиться за помощью к Гавриилу Илизарову, тот как раз в 1966 году возглавил проблемную лабораторию во Второй курганской городской больнице.

Доктор взялся за эту задачу, и они вместе с Бру­мелем совершили, казалось бы, невозможное – в 1969 году спортсмен собрал друзей на крытом стадионе и взял высоту 2 м 5 см.

Брумель вернулся в спорт, правда, ненадол­го – уже в 1970 году легкоатлет порвал ахиллово сухожилие, соревнования все-таки пришлось оставить. Но добра он не забыл: пользуясь своей известностью, Брумель изо всех сил пропаган­дировал в СССР и за рубежом новую чудодей­ственную методику Гавриила Илизарова.

И его усилия не пропали даром: в 1969 году лаборатория Илизарова преобразуется в фи­лиал Ленинградского научно-исследователь­ского института травматологии и ортопедии им. Р.Р. Вредена.

Годом позже в Кургане с триумфом проходит всесоюзный симпозиум, посвященный методу Илизарова. Не чуждый театральности док­тор (кстати, как вспоминают современники, большой любитель карточных фокусов и люби­тельских спектаклей) устроил целое представ­ление: сначала показал коллегам рентгеновские снимки страшных травм и врожденных увечий опорно-двигательного аппарата, потом устроил «парад» своих исцеленных больных. Опирав­шейся на трость женщине он, почти как Ии­сус «расслабленному» из библейской притчи, сказал: «Оставьте палку, зачем вам она?» И та выпустила трость из рук и свободно пошла сама.

«Так прошли перед нами, один за другим, все те, кто по вызову Гавриила Абрамовича, тут же бросив все свои дела, приехали в Курган… Он хотел спуститься в зал… но еще долго не мог уйти со сцены. Сидевшие в зале встали и молча, сурово аплодировали», – описывают этот сим­позиум в книге «Сомнения и настойчивость».

В 1971 году Минздрав СССР принял решение учредить КНИИЭКОТ, которым Гавриил Или­заров руководил до своей кончины в 1992 году.

«Он работал до самого последнего дня. Оперировал, руководил, ездил с лекциями по всему миру. Его приглашали перебрать­ся и в Краснодар, и в Москву, и за границу, но у него никогда и мыслей таких не было. Здесь ему было сподручнее, удобнее», – рассказывает о знаменитом враче в интервью Vademecum его уче­ница, заведующая 17-м отделением РНЦ ВТО им. Илизарова Анна Аранович.

На вытяжку

После смерти Гавриила Илизарова РНЦ воз­главил его ученик, член-корреспондент РАМН Владимир Шевцов.

Как утверждает опубликованная в 2005 году в «Медицинской газете» статья «Что будет с на­следием Илизарова?», он начал с того, что уволил дочь Илизарова Светлану, потом Валентину Ка­лякину, 12 лет проработавшую в РНЦ заместите­лем директора, и еще целый ряд сотрудников.

Впрочем, позднее Шевцов в интервью газете «Курган и курганцы» все эти обвинения отверг, заявив, что в 1993-1994 годах Центр финансиро­вался едва ли на треть от потребностей и сохра­нить его удалось лишь чудом». «Знаете, он [Илизаров. – Vademecum] не оставил цен­тру никакого завещания, недописанных книг, рукописей, записок – все его бумаги были упакованы и увезены к родственникам. У нас ничего не осталось, кроме фотографий, которые собрали у сотрудников и поместили в музее… Что же касается дальнейшего развития метода Илизарова, то здесь мы действуем по своему разумению», – парировал Шевцов.

Впрочем, теперь это дело прошлое. С 2010 года у РНЦ ВТО новый руководитель – молодой (на момент назначения – 36 лет) врач-верте­бролог Александр Губин, до того работавший директором научно-исследовательского центра Санкт-Петербургской педиатрической медицин­ской академии.

Он не был знаком с Илизаровым, зато в 2011 году стал сопредседателем Общероссийского народ­ного фронта в Курганской области и доверенным лицом Владимира Путина.

Будучи федеральным государственным бюджет­ным учреждением, центр принимает пациентов бесплатно, в рамках квот на высокотехнологич­ную медпомощь, однако учится и зарабатывать.

Например, отделение Анны Аранович специали­зируется на удлинении костей методом Илизаро­ва. «У меня в отделении 35 коек, в год 250–280 че­ловек удлиняем на 10–20 сантиметров, из них примерно пятая часть – это те, кому ставим диагноз «субъективно низкий рост», то есть этоим кажется, что он низкий. Разумеется, такое увеличение роста делается не за счет бюджета», – говорит она.

По данным сайта «Ярасту.ру», в прошлом году операция по увеличению роста в РНЦ ВТО обхо­дилась пациенту в 120–180 тысяч рублей.

Таким образом, только одно из двух десятков отделений РНЦ может зарабатывать на коммер­ческих услугах 6–10 млн рублей в год.

К сожалению, заместитель директора РНЦ ВТО Елена Воронович отказалась рассказать Vademecum о современной деятельности центра, если ей на со­гласование не будет представлена вся статья.

Согласно официальной информации, сейчас в центре работают стационар на 800 коек и консультационное отделение на 250 посещений в день, всего в РНЦ ежегодно проходят лечение 10 тысяч пациентов с ортопедической и нейро­ортопедической патологией, в центре трудятся свыше 1,5 тысячи специалистов.

«Он [Илизаров. – Vademecum] был неординарной лич­ностью, не кривлю душой, говоря, что он был гениален, это проявлялось во всем. Он же не был просто травматологом-ортопедом, не занимался какой-то узкой областью. У нас и физиология, и биохимия, нейрохирурги работают. Я всегда говорю нашим: кто бы мы были без него? Ну, просто хорошие врачи, возможно, кандидаты наук. Что нас сделало известными и знамениты­ми? Это Илизаров и его метод», – говорит Анна Аранович.

илизаров, аппарат илизарова, тур хейердал