01 Июня 2023 Четверг

Дело «СМТ»: трансляция из зала суда
Дарья Шубина, Светлана Головина
Мединдустрия
3 июля 2019, 15:53

Фото: Анна Шорина / 63.ru
7442

В Самарском районном суде 3 июля выступили фигуранты резонансного уголовного дела, обвиняемыми по которому проходят владелец и гендиректор компании «СМТ» Сергей Шатило, его заместитель Алексей Санкеев, бывший замминистра здравоохранения региона Альберт Навасардян и другие. По мнению следствия, фигуранты сговорились о результатах торгов по отбору подрядчика на техобслуживание и ремонт томографов в 22 самарских больницах. Затянувшееся на год рассмотрение дела в суде близится к логическому завершению – для большинства подсудимых прокуратура запросила реальные сроки в колонии общего режима. Vademecum провел текстовую трансляцию из зала суда.

Что произошло

Некогда один из крупнейших в стране поставщиков компания «СМТ» (по итогам 2016 года с выручкой 1,1 млрд рублей занимала 22‑ю позицию в рейтинге Vademecum «ТОП100 операторов рынка госзаказа МИ») в 2016 году выиграла очередной контракт на техобслуживание и ремонт томографов в 22 самарских больницах на общую сумму 728 млн рублей. Совокупная стоимость запчастей, которые, возможно, пригодились бы при регламентных работах, оценивалась в 4,25 млрд рублей.

Лотом заинтересовались сотрудники УФСБ, в отношении владельца и гендиректора «СМТ» Сергея Шатило, его заместителя Алексея Санкеева и бывшего замминистра здравоохранения региона Альберта Навасардяна были заведены уголовные дела – по п. «а» ч. 2 ст. 204 УК РФ (коммерческий подкуп) и по ч. 1 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). УФАС обязало компанию Шатило выплатить 26 млн рублей штрафа за картельный сговор. Теперь поставщик и другие фигуранты дела добиваются отмены этого решения в Верховном суде РФ.

Также по делу проходят старший инженер сервисного отдела «СМТ» Алексей Бондаренок, гендиректор сервиса «Джии Хэлскеа» в России и СНГ Наталья Середавина, специалист по работе со стратегическими клиентами «Джии Хэлскеа» Елена Львова и руководитель Управления организации обеспечения медтехникой областного Минздрава Максим Колобов.

Все фигуранты, по мнению следствия, с разной степенью активности участвовали в предшествующих тендеру переговорах, имеющих злонамеренную цель кулуарно, до торгов, определить победителя – «СМТ». А объектом давления переговорщиков якобы был Алексей Рогачев, владелец компании «ЦЭХ‑Здоровье», тоже специализирующейся на ТО и ремонте медоборудования. Рогачева, по версии следователей, убеждали отказаться от участия в конкурсе, предлагая ему разумную компенсацию – договор субподряда с «СМТ» на сумму 180 млн рублей.

Гособвинение запросило реальные сроки лишения свободы почти для всех фигурантов дела: по четыре года лишения свободы в колонии общего режима Сергею Шатило (а также штраф в 1 млн рублей) и Альберту Навасардяну (запрет на два года занимать руководящие должности в учреждениях здравоохранения), три с половиной года лишения свободы и штраф в 600 тысяч рублей Алексею Санкееву, три года со штрафом в 1 млн рублей Наталье Середавиной и два с половиной года и запрет на два года работать в руководящей сфере в медицине Максиму Колобову.

Условные сроки прокуратура считает возможными для Андрея Бондаренка и Елены Львовой – по три года с испытательным сроком.

Подробнее о конфликте и его последствиях – в материале Vademecum и в  интервью Сергея Шатило.  

Реплики сторон 

Прокурор Марина Денисова: 

– Довод (защиты) о том, что «ЦЭХ-Здоровье» не является конкурентом «СМТ», а Рогачев не работал на рынке запчастей (для медоборудования. – Vademecum), не является установленным в суде обстоятельством. Из показаний подсудимых, в том числе Навасардяна, следует, что последний предлагал Рогачеву участвовать в аукционе в связи с отказом «СМТ» исполнять контракт в случае победы. Вставал вопрос о том, осилит ли Рогачев этот контракт, на что тот ответил утвердительно. Таким образом, Минздрав в лице Навасардяна видел в Рогачеве конкурента, способного принять участие в аукционе и исполнять контракт. У Навасардяна не возникало сомнения (в этом). У остальных подсудимых не возникало сомнений в его способности работать с оригинальными запчастями, поскольку его (Рогачева) брали на субподряд. Они могли оценить объем рынка, занимаемого Рогачевым, а также качество выполняемых им работ. Вопрос исследовали УФАС и арбитражный суд, которые признали («СМТ» и «ЦЭХ-Здоровье») конкурентами и установили нарушение антимонопольного законодательства. 

Адвокат Альберта Навасардяна:

– Якобы раз сам Шатило приглашал и был готов работать с ним на субподряде, то это якобы свидетельствует о том, что Рогачев работал на рынке оригинальных запчастей. Довод не лишен изящества. Красиво и логично. Но Альберт Степанович (Навасардян) подчеркивал, что есть здесь маленькая неправда. Никто не рассчитывал на то, что Рогачев будет покупать запчасти, объективно такой возможности у него не имелось. Речь шла о том, что у него есть инженерный состав и он мог выполнять работы. Напомню, что в качестве картельного соглашения сами прокуроры называют договор субподряда. Рогачев на рынке поставок оригинальных запчастей не был и его никто там не видел. 

Адвокат Сергея Шатило Александр Паулов указывает на недочеты в материалах следствия, отсутствие аудиозаписей переговоров и т. д., а также на то, что его клиент и другие «не похожи на людей, которым место за решеткой и в тех местах лишения свободы, где должны сидеть страшные люди».

Подсудимый Алексей Санкеев отказался комментировать слова прокурора.

Адвокат подсудимой Елены Львовой припоминает фразу гособвинителя о том, что из разговоров подсудимых «между строк» понятно, что заключение договора субподряда с «ЦЭХ-Здоровье» было обусловлено отказом от участия в торгах:

– Извините, мы находимся в судебном процессе и здесь совершенно другие правила доказывания. Коль скоро речь идет о судьбе живых людей, предполагать мы ничего не можем. Мы должны основывать свое решение на конкретных фактических обстоятельствах. Здесь их нет. В разговоре о планах привлечь Рогачева ничего предосудительного нет.

Подсудимый Сергей Шатило:

– В качестве подтверждения нашей вины указывают решение УФАС. Хочу заметить, что оно было принято на начальных материалах следствия, когда не было полной документации, которая есть у нас в уголовном деле. На тот момент не было никаких экспертиз, а только распечатки (переговоров сторон). В распечатке ключевой была фраза, которая звучала на заседании УФАС, о том, что «надо договариваться, иначе я теряю бизнес». Она была приписана мне. На самом деле, когда мы изучали экспертизу, то эта фраза была приписана Рогачеву. Так что к решению УФАС надо относиться максимально критически. По поводу арбитража напомню, что наша жалоба рассматривается в Верховном суде и мы ожидаем, что по ней будет назначена коллегия ВС РФ.

Подсудимый Альберт Навасардян:

– За всей мишурой, эмоциями мы забыли, что у нас статья о нарушении конкуренции. В материалах дела полностью отсутствует доказательство (вины). В деле со стороны обвинения нет ни одной экспертизы – экономической, бухгалтерской, аудиторской. Это нонсенс! Все экспертизы, которые проведены, все показания специалистов и экспертов – они со стороны защиты. Со стороны обвинения нет ничего – голая пустота. Мы сосредоточились на разговоре – был он или не был. Вопрос в другом –  нарушена конкуренция или нет. Заставили Рогачева это делать или нет. Рогачев сказал судье: меня никто не заставлял, я сам принимал решение. <…> Кто на него влиял, я не знаю. В материалах дела этого тоже нет. Есть только вакуум, полная пустота.

«0,2% надежды остаются»

Последнее слово подсудимой Натальи Середавиной (говорит о значимости проектов высокотехнологичной медпомощи, над которыми ей доводилось работать, а также подчеркивает важность оптимизации сервисных контрактов):

– С ужасом читаю эти новости, когда высокотехнологичные машины, призванные спасать жизни людей, являются источником не просто травмы, но и очень часто гибели пациента. Я это воспринимаю не просто как профессионал, а практически лично, потому что я имею непосредственное отношение к тому, чтобы предотвращать подобные трагедии. Еще раз хочу подчеркнуть, что каких-то корыстных мотивов никогда не имела. К счастью, я всегда работала за достойную заработную плату и премии, которые никогда не зависели от сделок. На протяжении всего времени моей работы в бизнесе, а это уже почти 20 лет, я получала благодарности и награды всероссийского и даже международного уровня, в том числе не так давно я получила награду за отличное знание комплаенс-норм международного бизнеса. Моя работа в Самарской области ничем не отличалась от работы на территории всей России и стран СНГ. Я всегда руководствовалась одним правилом – бескомпромиссное следование закону и высокопрофессиональное выполнение служебных обязанностей. Решала только одну задачу – обеспечения высокопрофессионального, безопасного технического обслуживания медоборудования. Взаимодействие и переговоры, в которых я участвовала, были абсолютно в рамках действующего законодательства, о чем неоднократно упоминается в прослушанных в процессе заседания фрагментах переговоров.

Последнее слово подсудимого Алексея Санкеева:

– По большому счету то, что можно и нужно было говорить в последнем слове, я говорил, когда были прения. Хочу только еще раз сказать о том, что абсолютно по всем вопросам, по всем репликам и обстоятельствам я дал подробнейшие объяснения, ответил на все вопросы обвинения. Когда зачитывалось уже обвинительное заключение, то аргументов (в нем) не приводилось, говорилось только о том, что показания Санкеева сводились к оценке обстоятельств. Это непонятно. Конечно же, мы понимаем ситуацию, в которую мы попали с точки зрения того, что, как я уже говорил, слишком много интересантов было в этом деле. Тем не менее хочется надеяться на то, что все наши надежды – всех подсудимых и мои личные – сбудутся. И не все так запущено еще в судебной системе и в системе следственных органов. Я понимаю, что количество оправдательных приговоров 0,2% и в нашей ситуации (вероятность оправдания) стремится к нулю, но 0,2% надежды остаются. <…> Должен сказать, что те три с лишним года, которые я провел в разных качествах, от подозреваемого до подсудимого, – это уже немалое наказание, если я вдруг в чем-то виноват, хотя сам убежден в обратном.

Последнее слово подсудимого Максима Колобова (все отрицает, подчеркивает, что не был знаком с Сергеем Шатило, и указывает на то, что недавно получил диплом Губернской думы за многолетнюю плодотворную работу в органах исполнительной власти системы здравоохранения):

– Для меня это тоже были не самые простые в жизни три года, по мне, как и по Наталье Юрьевне (Середавиной), будто катком прошлись. И я также прошел все роли – от свидетеля до подсудимого. И также переживали мои близкие и родные.

По итогам судебного следствия хочу сказать, что я полностью не согласен с предъявленными мне обвинениями. Никаких преступлений я не совершал, вины не признаю. Я не отдавал никаких указаний, никогда не давал согласия на содействие кому-либо, не давал советов руководству «СМТ», никаких указаний его подчиненным лицам, никогда не предоставлял им никакой информации. Не давал и не мог кому-либо давать указаний на внесение изменений в конкурсную документацию в интересах кого-либо из потенциальных участников. Я не знаю и не представляю себе, что такое учет интересов «СМТ» и в чем он состоит. Не предоставлял кому-либо информацию, которая могла бы дать преимущество на аукционе. Не давал никому указаний, не оказывал давления при определении победителя.

Последнее слово подсудимого Сергея Шатило:

– Хотел бы начать с небольшой цитаты нынешнего губернатора Дагестана Владимира Васильева, который до этого был председателем Комитета Госдумы по борьбе с коррупцией: «То что мы сейчас говорим о необходимости менять законодательство – это правильно. Оно написано для воров и коррупционеров. Сейчас нужно менять его для честного бизнеса». Доля правды в его словах есть, если рассматривать то, о чем говорил сейчас Колобов. «СМТ» всегда работала на рынке честно, в рамках закона – только с оригинальными производителями и запчастями. Никогда не было ни попытки контрабанды, ни ухода от налогов. За последние 5 лет у нас было две попытки «наезда» со стороны налоговой инспекции. Нам были предъявлены, я считаю, огромные налоговые претензии – 247 млн рублей и порядка 30 млн рублей. Первый суд закончился тем, что нам приписали штраф на 2,8 тысячи рублей, а все остальное государство вернуло, все 30 млн рублей.

Все, что происходит здесь и люди здесь сидят в качестве подсудимых, – по моей вине. Один из них мне так и сказал: мы сидим тут из-за вас, потому что вы вдруг решили строить «Клинику сердца» в Самаре. Это не входило в планы людей, которые не совсем честно работают в этом бизнесе и на этом рынке. Если мы вернемся к началу так называемого следственного эксперимента, провокациям, которые по результатам судебного следствия все видели. Все разговоры, все допросы прокуроров начинались с «Клиники сердца». В моей компании были изъяты все документы по «Клинике сердца», все по ней было изъято и из Минэкономразвития. Всех интересовала только «Клиника сердца». <…>

Компания на сегодняшний день разорена, находится в процедуре банкротства. «Клиника сердца» практически три года стоит в готовности 90%. Подключены все сети, она охраняется, закуплена часть оборудования, некоторое уже вышло из строя. Это сотни миллионов рублей. Руками наших доблестных правоохранительных органов, прокуратуры некие злоумышленники хотят решить свои корыстные интересы и пытаются сделать это вашими руками, ваша честь. Своей вины я не то что признаю, ее и нет. Прошу оправдать не только меня, но и всех. В случае вынесения неоправдательного приговора я намерен добиваться правды до самого конца.

Следующее заседание и (вероятно) оглашение приговора намечены на 17 июля.

Материал подготовлен при участии Олега Нечаева (Территория.Самара)


Источник: Vademecum

Путин поручил провести диспансеризацию взрослых в четырех новых регионах

Мединдустрия

Сегодня, 12:32

В Челябинске с компании депутата взыскали 43 млн рублей за невыполненный капремонт ОКБ

Мединдустрия

Сегодня, 11:31

Голикова снова предложила продлить программу модернизации «первички»

Мединдустрия

Сегодня, 10:34

Картина дня: дайджест главных новостей от 31 мая 2023 года

Глава Комитета Госдумы по охране здоровья Дмитрий Хубезов покидает свой пост

СибГМУ отремонтирует часть инфраструктуры за 119,4 млн рублей

Минздрав утвердил Правила изготовления и отпуска лекарств в производственных аптеках

Росздравнадзор ускорит включение медизделий в перечень упрощенной регистрации

«Ростех» намерен нарастить долю на рынке медтехники до 20%

ГК «Медси» приостановит выплату дивидендов по итогам 2022 года