Мария Дубовцева и Антон Лысанов
Фото: vk.vom
«Почти год, как моему мужу поставили диагноз «ХПБ» (хроническая болезнь почек) в терминальной стадии. Это не смертный приговор, людей с таким диагнозом в нашей стране сотни тысяч – все они пациенты диализных центров. Диализ – это процедура очищения крови посредством аппарата «искусственная почка». Три раза в неделю по 4,5 часа мой муж подключен к такому аппарату», – пишет Мария Дубовцева в петиции.
Через 10 месяцев диализа лучше Антону Лысанову не стало, поэтому единственным выходом, по мнению его жены, является пересадка почки. Согласно ФЗ №4180-I от 22 декабря 1992 года «О трансплантации органов и (или) тканей человека», при жизни пожертвовать орган или его часть может только генетический родственник больного (за исключением пересадки костного мозга). Также возможна трансплантация трупного органа, но для этого нужно дождаться, когда подойдет очередь в листе ожидания.
Из родственников у Антона Лысанова только пожилые родители и брат, которые не могут стать донорами ни по возрасту, ни по состоянию здоровья. Попытка Марии Дубовцевой предложить себя в качестве донора, естественно, оказалась безуспешной.
«Мы сдали анализ HLA-типирования – тканевой совместимости. Вообще, три главных анализа делаются, должна быть совместимость по группе крови (у нас одинаковые группы и резус-фактор), потом анализ на тканевую совместимость, и потом делается перекрестная проба, проверяются реакции. Последнее мы сделать не смогли, потому что я просто не нашла, где это можно сдать. Я искала и у нас, и в Москве – не нашла»,– цитирует издание Dailystorm.ru Дубовцеву.
Первая попытка Дубовцевой обратиться в Минздрав, по ее словам, ничего не принесла – в ответ она получила только ссылки на существующий закон.
«В этом, пожалуй, все наше государство. Я делала официальный запрос в Министерство здравоохранения. Ну знаете, с просьбой в частном порядке рассмотреть нашу ситуацию и возможность с донорством. По-моему, уже даже из посыла сообщения ясно-понятно, что я в курсе, что, согласно действующему законодательству, я донором в нашей стране быть не могу (относительно мужа). Вот ответ, официальная бумага, все дела. Спасибо, кэп, как говорится. Из разряда «я не читал ваше обращение, но, кажется, вот этот шаблон ответа подходит по теме», – сетует женщина.
Для решения проблемы супругам предлагают сделать пересадку за границей, в частности, в Турции или в Индии, но, по расчетам Лысанова, для этого потребуется примерно 1,5 млн рублей.
О проблеме с донорством органов в России еще в 2016 году заявлял главный трансплантолог страны Сергей Готье. По его словам, в РФ проводится около 10% от необходимого числа трансплантаций, остальные пациенты либо долго стоят в очереди на операцию, либо не доживают до нее.
Уже более пяти лет Минздрав РФ работает над законопроектом о донорстве, который внесли в Главное правовое управление президента в декабре 2017 года. Согласно ему, в стране должны будут создать защищенные закрытые регистры с данными о людях, нуждающихся в органах, и так называемый «регистр волеизъявления». В нем каждый человек сможет выразить свое согласие либо несогласие на донорство органов после смерти. Сейчас в России действует презумпция согласия, если при жизни умерший или его близкие родственники не заявляли, что они не согласны на донорство.
Также в проекте хотят разрешить детское донорство органов, если оба родителя или опекуна выразят согласие. «Он [закон. – Vademecum] нужен, потому что до сих пор действующее законодательство не позволяет нам осуществлять посмертное донорство у детей. И мы вынуждены для того, чтобы спасать наших детей, возить их в Италию или Индию – две страны, которые согласились нам помочь», – говорила министр здравоохранения Вероника Скворцова.