История экспорта медицинских услуг у Белоруссии короче, чем у любой другой страны. Лишь на рубеже 2010-х государство начало понимать, что лечить иностранцев выгодно, и стало помогать медикам продвигать свои услуги на мировом рынке. Помощь выразилась главным образом в том, что клиникам разрешили делать вещи, которые раньше были под запретом. Даже этого оказалось достаточно, чтобы белорусские зубы, груди и носы стали востребованным товаром. Но у местной медицины есть и гораздо более серьезные предложения.
Участница форума plastic-surgeon.ru описывает сценку в белорусской клинике: «Я ожидала приглашения в кабинет пластического хирурга, [и тут из кабинета] выбежала молоденькая девушка со слезами на глазах, а хирург за ней. Прямо в коридоре она, рыдая, упрашивала его сделать операцию по уменьшению груди. Просила и умоляла, но доктор только улыбался и говорил: «Да ты подумай, да тебя с такой грудью мужики на руках будут носить». Дело было на рубеже 2010-х, перестройка сферы медуслуг на капиталистический лад в Белоруссии только начиналась. Но и сейчас, хотя очень многое изменилось, нельзя сказать, что отрасль ушла в этом направлении так уж далеко.
«Платная медицина начала понемногу возникать у нас с 2008 года, до этого пациенты фактически не имели возможности кому-то официально заплатить в государственной больнице, – рассказывает Владислав Андросов, создатель и директор компании Med Travel Belarus, специализация которой ясна из названия. – С 2010-го такая возможность стала появляться повсеместно, в медучреждениях стали создаваться внебюджетные отделы». Разрешением брать деньги за работу революция не ограничилась: вскоре медорганизациям стали выдавать лицензии на проведение расчетов в валюте, предоставили право заключать договоры о посредничестве с туроператорами.
Поток иностранных пациентов стал быстро расти – поначалу на 100% в год и даже больше. В 2016 году, по данным республиканского Минздрава, местными медицинскими услугами воспользовались 160 тысяч иностранцев. Впрочем, если что-то за эти годы и изменилось, то только не система статистики. В этой цифре скрыты собственно лечение, поездки в дома отдыха и санатории, а также обучение иностранных граждан в белорусских медвузах – чем не медицинская услуга? Причем лечение министерство учитывает только в государственных медучреждениях – частные клиники отчеты сдают, но в статистику ведомства не попадают. Если вычесть из 160 тысяч санаторное обслуживание и обучение, но добавить пациентов частных клиник, получится 60–70 тысяч человек в год, формулирует общее мнение отрасли Андросов.
ЗУБЫ И БИЗОНЫ
Белорусская медицина устроена не так, как наша. Здесь нет крупных частных компаний, работающих в капиталоемких сегментах. Частники занимаются тем, что проще и дешевле в организации, – стоматологией, офтальмологией, пластической хирургией. В последние годы к этой троице присоединилась флебология. По числу иностранных пациентов стоматология – бесспорный лидер. Андросов говорит, что 60% обращающихся в его компанию туристов ищут лечения и протезирования зубов.
Зубная тема – лидер и по масштабам обсуждения на медицинских форумах. Отзывы чаще положительные. Вывод самого дотошного и обстоятельного из найденных Vademecum туристов: в Минске это оказалось вдвое дешевле, чем в Москве. Но ценовые сравнения сложны и чаще всего малоэффективны. Взять хотя бы упомянутого медтуриста. В Белоруссии он оказался по работе, так что расходы на транспорт и проживание не считал. При этом, несмотря на командировку, ухитрился посетить чуть ли не десяток клиник, прежде чем выбрал «своего» врача. Оценка Med Travel Belarus скромнее: белорусские зубы в среднем в полтора раза дешевле российских похожего качества. Из этого соотношения рождается формула: поездка в Белоруссию может иметь смысл, только если лечение в России по крайней мере втрое дороже стоимости путешествия. Общее мнение: ехать к соседям за несколькими пломбами смысла нет. Но даже и этот тезис небезусловен: значительную долю клиентуры белорусских дантистов составляют жители приграничных областей – Смоленской, Брянской и Псковской. Для них белорусская стоматология не только дешевле, но и ближе.
Андросов приводит еще одно соображение, усложняющее ценовые сравнения: за одну поездку можно решить сразу несколько проблем со здоровьем. Это одно из ноу-хау Med Travel Belarus и подобных ей компаний. Например, если пациенту надо подождать несколько дней, пока изготавливаются зубные коронки, ему предлагают не терять время зря и пройти несколько чекапов. Или, например, сделать блефаропластику за $600. В Центральном федеральном округе России эта процедура, по данным Аналитического центра Vademecum, стоила в 2016 году 45,3 тысячи рублей. В Северо-Западном – 39,4 тысячи. При таких ценах едва ли кто-то поедет в Минск специально за блефаропластикой, путешествие съест всю экономию. Другое дело коррекция век в качестве гарнира к другому лечению. Усиленно продвигают турагентства и увеселительно-познавательную программу как дополнение к медицине – Беловежскую пущу, Браславские озера. А у компании «Триостайл», еще одного заметного игрока медтуризма, есть, например, специальная однодневная программа Minsk for you.
На втором месте по популярности среди иностранцев эстетическая хирургия – примерно четверть всех клиентов, по данным Med Travel Belarus. Пластика по-белорусски – это обычно не какие-то сложные вмешательства. Популярнее всего антивозрастные операции. Распространенные варианты – увеличение, уменьшение, изменение формы груди. По данным Елены Милашевич, старшего научного сотрудника отдела экономики сферы услуг Института экономики Национальной академии наук Беларуси, в некоторых клиниках пластической хирургии иностранцы составляют до половины пациентов. По данным медтуроператоров, в Белоруссии круговая подтяжка лица стоит примерно $1 тысячу, в то время как в ЦФО – 121,4 тысячи рублей, а в СЗФО – 99,5 тысячи (данные Аналитического центра Vademecum). За ринопластику клиники, опрошенные Vademecum, готовы были взяться за 60–70 тысяч рублей при ее цене в российском ЦФО 120 тысяч рублей, а в Северо-Западном – 73 тысячи. Но туристические посредники и сами признают, что ценовые ориентиры мало о чем говорят. Med Travel Belarus, например, указывает цены на круговую подтяжку от $960 до $2 600. Вилка, у которой верхняя граница почти втрое больше нижней, не очень-то помогает при выборе.
Динара Воронцова, гендиректор «Триостайла», считает, что цена вообще не самое главное, важнее некий порядок, с которым у многих ассоциируется Белоруссия: «Люди считают, что у нас государство строго следит за качеством медицинских услуг, за тем, чтобы не навязывались лишние услуги». Пациенты в отзывах часто пишут, что за предварительные консультации в Белоруссии почти никогда не берут денег. Описывается, например, и такой показательный случай, несколько напоминающий историю с отказом уменьшить пациентке грудь: беременной пациентке, записавшейся на отбеливание зубов, совестливый белорусский стоматолог наотрез отказался делать эту процедуру (дело в том, что некоторое виды отбеливания при беременности действительно не рекомендуются, однако категорического запрета нет).
Около 10% всего потока приходится на «флебологический» туризм. Пару лет назад частная белорусская медицина вслед за стоматологией и пластической хирургией открыла для себя и это сравнительно дешевое в организации направление. «Клиники начали развивать такие услуги, мы попробовали их предлагать, появился спрос», – говорит Андросов. «Медицинский спрос нечувствителен к небольшим ценовым различиям, – считает российский флеболог Константин Мазайшвили, создатель клиники «Антирефлюкс». – Должна быть очень заметная разница в стоимости, чтобы это определяло выбор клиники. Насколько я знаю из разговоров с белорусскими коллегами, цены у них концептуально от наших не отличаются». Поездки в Белоруссию с флебологическими целями Мазайшвили объясняет «броуновским движением пациентов»: «Всегда какие-то люди куда-то едут. Некоторые даже в Южную Корею отправляются оперировать вены».
ОТ СУММЫ ДО ТЮРЬМЫ
Доля медтуристов, прибегающих к помощи операторов, невелика. В прошлом году при посредничестве Med Travel Belarus доступ к белорусским врачам получили примерно 600 пациентов. Примерно в такую же цифру оценивает число своих клиентов и Динара Воронцова. А весь рынок таких услуг, по оценке туркомпаний, едва ли превышает 1,5–2 тысячи пациентов в год. Самостоятельных российских медтуристов в Белоруссии гораздо больше, чем в Германии, Израиле, Южной Корее, по понятной причине: отсутствует языковой барьер.
«До 70% медтуристов в нашей стране – россияне», – приводит цифру, полученную на основе различных источников, Елена Милашевич. Статистика Med Travel Belarus принципиально не отличается: в прошлом году граждане РФ составили примерно половину клиентов, украинцы – 25%. Оставшаяся четверть – жители Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана и немногочисленные гости из Прибалтики и дальнего зарубежья. Отзывы на сайте «Триостайла» демонстрируют похожую статистику: из 33 опубликованных на сайте мнений нероссийских – всего 10: пять от туркменских пациентов, два – от туристов из Германии, одно от пациентки из Греции (но изложенное на чистейшем русском), одно от жителя Литвы и еще одно – на хорошем английском без указания страны.
Стоматология, пластическая хирургия, флебология лидируют по числу иностранных пациентов. Но в денежном выражении впереди другие медицинские направления, представленные только в государственных клиниках. Наибольший доход получает белорусская онкология, затем идет ортопедия, на третьем месте – чекапы (по оценке Андросова, соответственно 25%, 15% и 15% от общей выручки).
Крупнейшие белорусские онкоцентры находятся в Минске. Это РНПЦ (Республиканский научно-практический центр) онкологии и медицинской радиологии им. Н.Н. Александрова, РНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии. Ходит слух, что несколько лет назад в Белоруссию приехал лечиться член калининградского правительства, все сложилось удачно, и с этого-то времени благодаря «сарафанному радио» популярность белорусской онкологии стала стремительно расти. Но скорее всего, механизм выбора проще: белорусская и российская онкология долго развивались вместе и схожи, а едут лечиться в Белоруссию прежде всего те россияне, которые, во-первых, не очень надеются на бесплатную медицину, а во-вторых, живут в граничащих с Белоруссией областях и вынуждены делать выбор между Минском и одним из крупных российских городов.
По отчету белорусского Минздрава, в РНПЦ им. Александрова в 2015 году (более свежих данных нет) из 21 тысячи пациентов 900 были иностранцами. Директор центра Олег Суконко рассказывал в одном из интервью, что ежедневно получает до 50 обращений из-за границы – «в основном от россиян, но есть и из дальнего зарубежья». Еще больше доля иностранцев в РНПЦ детской онкологии – 460 из 5 085 пациентов. Еще одно направление, популярное среди иностранцев, – ЭКО и все, что связано с родовспоможением. В РНПЦ «Мать и дитя» (с одноименной российской группой никак не связан) из 12 146 пациентов 1 248 – иностранцы, это более 10%. В основном россияне, украинцы, литовцы, говорит Елена Милашевич. Но за ЭКО приезжают и из Германии, и даже из Канады. Это связано с законодательными ограничениями, которые есть в этих странах и отсутствуют в Белоруссии: таковы же, кстати, причины успеха профильных чешских клиник (подробнее – в материале «Долгое ЭКО друг друга», Vademecum #10 (35) от 24 марта 2014 года).
В таких сферах, как онкология, географическое удобство и соображения экономии очень часто уходят на второй план. Главное – качество. Но как его сравнивать? Наталья Савва, детский специалист по паллиативной помощи Департамента здравоохранения Москвы, 20 лет проработала в РНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии, затем стажировалась в Вене, а с 2013 года работает в Москве. «В Белоруссии вполне современные протоколы. Во многих сферах даже более продвинутые, чем в России, – говорит она. – Важны, однако, не только протоколы, но и строгость их соблюдения, и по этому показателю Белоруссия, на мой взгляд, даже обгоняет Россию».
Белорусская медицина развивается в социалистических традициях централизации: вся детская гематология, например, сосредоточена в одном месте – в профильном РНПЦ в Боровлянах, пригороде Минска. Для больных и сопровождающих неудобно, зато врачам позволяет не терять из виду пациентов, отслеживать результаты лечения, что в конечном счете способствует прогрессу медицинской науки, считает Наталья Савва. Неплохо развиты в стране, говорит она, кардиология и взрослая онкология. Централизация приводит к любопытному явлению: белорусы, несмотря на неплохое развитие собственной онкологии, нередко прибегают к услугам российских врачей. Чаще всего им требуется второе мнение – в самой Белоруссии за ним просто некуда обратиться.
Государственный контроль над медициной в стране жесткий, подтверждает Савва сложившийся в пациентской среде взгляд: «В медучреждениях всюду ящики для сбора жалоб и предложений, причем их действительно изучают и принимают меры. Врачи боятся: за конверт с деньгами от пациента можно угодить за решетку. В конце концов это привело к тому, что традиция доплачивать врачам просто исчезла».
ВЫЗВАТЬ ОТЛОЖКУ
На частной медицине строгий государственный надзор сказывается двояко. «У нас есть обязательная система категорий, и в частном секторе имеет право работать только врач первой и высшей категорий, – рассказывает белорусский педиатр Ольга Лойко. – А чтобы получить такую категорию, надо проработать около 10 лет в государственной системе. За частную практику категорий не дают». В частную медицину попадают только опытные врачи, клиники почти беспрерывно проверяются надзорными инстанциями. Хорошо ли это? «Если речь идет о сложных медицинских процедурах, – рассуждает Лойко, – например, о заменном переливании крови внутриутробно при гемолитической болезни новорожденных, за которым в Белоруссию порой приезжают даже из-за океана, риск шарлатанства и выкачивания денег минимален». Оборотная сторона медали – многие новые и интересные идеи остаются нереализованными, потому что их авторы, не имея нужных категорий, уезжают работать за границу. А если остаются, рискуют к моменту получения категории лишиться стартаперского задора.
Выдача больничных, вакцинация и многие другие процедуры доступны лишь нескольким крупным центрам, говорит Лойко. Тормозит развитие медицинского предпринимательства и то, что надзорные органы следят здесь даже за ценами: частники обязаны представлять экономическое обоснование своих тарифов (кстати, для медицинских услуг для иностранцев предельных тарифов нет). Стоматологам в этом смысле проще других, замечает Лойко: тарифы можно объяснять использованием импортных расходных материалов. Впрочем, даже в стоматологической сфере бума не наблюдается. По данным белорусского Минздрава, в 2010 году в стране было 67 стоматологических клиник, а в 2015-м – 66. И число стоматологических кабинетов тоже сокращается – 1 021 кабинет в 2015 году против 1 085 в 2010-м. Будущее смутно: белорусское здравоохранение в последнее время идет по пути российского, жалуются врачи: вводится режим экономии, приветствуется замена импортных препаратов «не менее качественными» лекарствами местного производства.
Этой весной в ежегодном послании к белорусскому народу Александр Лукашенко в очередной раз рассказал о достижениях: «Представьте, в этом году мы планируем от экспорта медицинских услуг получить аж 40 миллионов долларов. Если бы мне это сказали пять лет тому назад, я бы сказал: «Ну, мечтатели». Мы тихо, спокойно к этому пришли. Сегодня из нашей матушки-России соседи приезжают в Витебск рожать. Я не говорю про Минск. Приезжают, доверяют».
Повод для радости, может, и есть, но заслуга государства в этом невелика. Свои медуслуги Белоруссия рекламирует очень неспешно. Взять первоначальный контакт с потенциальным медицинским туристом. Частные турагентства Белоруссии давно заметили проблему: пациентам, в целом нацеленным на экономию, совсем не нравится платить за международные переговоры. Med Travel Belarus, «Триостайл», Med-Belarus, medexpert.by, belmedicine.ru и множество им подобных обязательно предлагают или российский телефон для связи, или возможность позвонить по Viber. В РНПЦ «Мать и дитя», лидере среди госклиник по доле иностранных пациентов, в «контактах» только минский номер, даже без кода города и страны. Пару лет назад для продвижения услуг госмедорганизаций была создана государственная же компания «КлиникБел». Viber отсутствует и здесь. А ответ на отчаянное письмо Vademecum с просьбой поскорее посоветовать клинику для ринопластики пришел на четвертый день. Впрочем, был он по-белорусски обстоятельный, без неприятной навязчивости. С несколькими вариантами медорганизаций, с телефонами и именами-отчествами врачей, к которым в этих клиниках лучше обратиться.
Цены для иностранцев в государственных клиниках (в отличие от частных) в несколько раз выше, чем тех же платных услуг для белорусов. Яркий пример: в РНПЦ «Мать и дитя» «организация круглосуточного ухода в отделении анестезиологии и реанимации» стоит 69,18 белорусского рубля для местных и 275,04 для иностранцев (один белорусский рубль примерно равен 30 российским).
WHAT DO YOU МИНСК
Для большинства медицинских туристов проблем с въездом в Белоруссию нет: россиянам, украинцам, гражданам стран Средней Азии (кроме Туркменистана) виза не нужна. Но, например, прибалтам, которые, по наблюдениям Владислава Андросова, нередко ездят в Белоруссию за зубами, виза требуется. Однако медицинской визы в Белоруссию не существует в принципе, а обычная стоит дороже, чем в страны Шенгена, – 60 евро. За срочность цена удваивается. За многократность – еще раз удваивается. И это притом, что «средний чек» медицинского туриста в Белоруссии (без учета проживания и поездок) колеблется вокруг $200. С января 2017 года страна начала смелый эксперимент – разрешила гражданам ЕС и США безвизовый въезд на пять суток. «Мы рады нововведению, на нашей работе это сказывается. Количество медицинских туристов из Европы выросло», – говорит Андросов. Но тут же добавляет, что для изготовления зубных имплантатов срок все-таки маловат: «Техникам приходится попотеть, иной раз ночами работают». Ходят упорные слухи, что с января 2018-го безвизовый период вырастет до 10 дней. Но проблема не только в сроке: пункт «свободного» въезда в Белоруссию всего один – международный аэропорт Минска. Чтобы воспользоваться послаблением, приграничные прибалты и поляки, самые очевидные клиенты белорусских стоматологов, вынуждены добираться кружным путем – через аэропорты своих столиц.
«Пятидневный «безвиз» не может оказать существенного влияния на медицинский туризм, – считает Елена Милашевич из республиканского Института экономики. – Нужны медицинские визы с нулевым сбором и возможностью продления на территории нашей страны». Главная же беда, на ее взгляд, в том, что в стране нет целостного механизма привлечения и обслуживания иностранных пациентов. Туркомпании и медучреждения занимаются привлечением иностранных пациентов разрозненно, проблемы с транспортом, размещением сопровождающих лиц, питанием туристы часто вынуждены решать самостоятельно. В Турции, говорит Милашевич, государство покрывает до 70% расходов на международные выставки, конференции, рекламные медицинские туры. Там создан специальный Совет по медицинскому туризму (Turkish Healthcare Travel Council), ежегодно организующий несколько десятков мероприятий по привлечению иностранных пациентов. А три прибалтийских республики, отмечает Милашевич, продвигают свои услуги совместно, создав единый медицинский туристический кластер.
По данным белорусского Минздрава, больше всего туристов в 2015 году лечились в Витебской области: стационарная медпомощь там была оказана 2 548 иностранным гражданам, это больше, чем в любой из шести белорусских областей, больше даже, чем в Минске. А вот по общему числу пролеченных пациентов (независимо от их гражданства и платности-бесплатности услуг) Витебская область на последнем месте, крупных и известных лечебных учреждений там просто нет. Возможно, дело в том, предполагает Милашевич, что это был пилотный регион по «капитализации» здравоохранения. Ограниченные медицинские свободы пришли в Витебск раньше, чем на остальную территорию. Но главное – у Витебской области длинная граница с Россией, и почти все дороги из Петербурга в Белоруссию ведут через Витебск.
