– До 2017 года о правовых аспектах деятельности предприятий фитнес-индустрии не вспоминали ни регуляторы, ни профсообщество. Почему в прошлом году ОП РФ вдруг взялась заполнять эти лакуны?

– Проблема легализации понятия «фитнес» поднималась в Общественной палате и раньше – ведь это как раз орган контроля, занимающийся темами, к которым по разным причинам не решаются подступиться органы исполнительной и законодательной власти. Мои коллеги из предыдущего состава Общественной палаты рассматривали в основном заведомо тупиковые ходы. Например, часто поднимался вопрос о необходимости аккредитации фитнес-учреждений. Звучали разные мнения: присваивать фитнес-центрам «звезды» по типу отелей или ввести систему сертификации.

Представители индустрии реагировали на эти предложения предсказуемо негативно, задавали встречные вопросы. Кто конкретно будет раздавать сертификаты? Как избежать коррупционных рисков? И так далее. Чиновников начали обвинять в попытках уничтожить уже выстроенный бизнес. Тогда договориться между собой не могли не только представители фитнес-индустрии, но и все структуры, так или иначе касающиеся проблемной темы, включая нашего основного регулятора – исполнительную власть. Нужно было придумать иной подход.

В 2017 году сменился состав Общественной палаты, поменялась идеология, тактика и стратегия работы членов ОП РФ. Мы констатировали, что законодательная неустроенность фитнес-индустрии очевидна для профессионального сообщества уже очень давно. Общественное внимание не раз приковывали громкие случаи травм и несчастий в фитнес-центрах. Каждый раз, когда люди калечатся на занятиях, возникает, как сейчас говорят, «хайп», публикации в СМИ с громкими заголовками.

В 2017 году таких инфоповодов стало слишком много. Поэтому мы решили наконец разобраться с этой проблемой – собрали коллег на площадке Общественной палаты и предложили поговорить не о «звездах» и сертификатах, а о квалификации специалистов, занятых в фитнес-индустрии. Ведь ни у кого не возникает вопрос, почему врач должен иметь специальное образование. Так почему же в отрасли, услугами которой люди тоже пользуются, чтобы улучшить свое здоровье, ситуация обратная?

– Вы проводили предметный мониторинг качества оказания услуг в фитнес-клубах?

– В августе 2017 года мы провели в Ульяновске совещание, на котором присутствовали представители фитнес-индустрии и регуляторы. После этой дискуссии вице-премьер Виталий Мутко дал поручение Минздраву, Минспорту и Минобрнауки предоставить статистику несчастных случаев, произошедших в процессе занятий физической культурой и спортом. Выяснилось, что в 2017 году каждый 20-й спортсмен получал травму, требующую обращения к врачу, и причина во многих случаях – недостаточная квалификация тренеров.

В практике встречаются действительно вопиющие случаи. Недавно я снова приехала в Ульяновскую область, а заместитель председателя правительства региона мне говорит: «Елена Александровна, вот у нас была секция, и там детям преподавал человек с судимостью. Журналисты раскопали, что он чуть ли не рецидивист. И что нам делать?» При этом человек действовал в рамках Трудового кодекса, открыл свое ООО, ничего не нарушил – нигде не написано, что он не имеет права заниматься такой деятельностью. Это лишь один пример того, насколько в индустрии тяжело с кадрами.

Оценить травматизм в фитнес-клубах сложно, поскольку в ведомственной статистике не учитывается, в связи с чем человек получил травму. Но приведу вам один пример, с которым столкнулась сама. Мои студенты из ВШЭ часто жаловались мне на одну крупную сеть фитнес-клубов, в частности на уровень подготовки работающих там тренеров.

Я решила туда зайти, взяла персональную тренировку, начала задавать вопросы – об образовании, квалификации. Оказалось, что тренер родом из Королева, довольно давно закончил учебное заведение, связанное с космической промышленностью. «А как вы пришли в фитнес?» – поинтересовалась я. Он спокойно отвечает: «Просто начал заниматься собой, накачался».

Разве это является основанием для того, чтобы транслировать личную практику другим? Думаю, что нет. Я не хочу работать в такой индустрии, не хочу ходить в такие клубы. Значит, необходимо что-то в этой системе менять, это активная позиция гражданского общества, и мы же можем это сделать.

– Если одна из целей законопроекта, например, снижение травматизма, то как в отсутствие статистики вы определите нормативы, отследите эффективность их исполнения?

– На самом деле, смысл нашей инициативы в комплексном подходе. Изначально мы планировали разработать профессиональный стандарт «специалист по фитнесу», чтобы компании, работающие в этой сфере, нанимали исключительно сотрудников с соответствующей квалификацией, а специалисты могли бы в свою очередь выбирать работодателя, понимая, что они востребованы на рынке.

Это хорошо и для потребителей услуг – придя в клуб, вы будете точно знать, что с вами будут работать обученные профессионалы. Наконец, для государства это удобно тем, что в легальное поле вовлекается целая отрасль, целая индустрия – и это только первый шаг. Но когда мы вплотную подошли к вопросу правового регулирования, оказалось, что проблема значительно шире.

Сами руководители и владельцы фитнес-сетей и спортклубов возражали нам: «Как мы введем профстандарт, если даже в ФЗ-229 «О физической культуре и спорте» нет понятия «фитнес»? От представителей индустрии мы узнали и о том, что задействованные в этой сфере компании работают по ОКВД, не соответствующим их реальной деятельности. Стало понятно, что перед нами выстроился целый перечень проблем легитимизации фитнес-индустрии, первым этапом разрешения которых стало введение в законодательство понятия «фитнес».

Что касается статистики, то, конечно, нам хотелось бы иметь такие данные, причем в динамике, но чего нет, того нет. Есть только в урезанном виде в 1-ФК. Изменение подхода к статистическому описанию фитнес-индустрии – наш следующий шаг. Это необходимо в том числе и для корректного исполнения указа Президента России от 7 мая 2018 года №204 «О национальных целях и стратегических задачах развития РФ на период до 2024 года», в соответствии с которым к 2024 году 55% населения должно быть вовлечено в занятия физической культурой и спортом.

Сейчас показатели фитнес-индустрии в эту статистику, естественно, не включены. Но в Минспорте и Минздраве уже идут соответствующие обсуждения, и Общественная палата готова провести все необходимые мероприятия для того, чтобы ускорить этот процесс.

– На какой стадии находится разработка профстандарта «специалист по фитнесу»?

– Над стандартом около года работала межведомственная рабочая группа, в которую вошли топ-менеджеры крупных фитнес-сетей, руководители профильных ассоциаций, профессионалы и эксперты физкультурно-спортивной отрасли. Группа регулярно собиралась в течение 2018 года, были очень жаркие споры, а многие противоречия между представителями разных групп интересов до сих пор не сгладились. Но, тем не менее, предприниматели понимают, что им нужно каким-то образом защищать свой добросовестный бизнес. В итоге все стороны договорились и написали профстандарт, сейчас документ передан в Минтруд, и мы рассчитываем, что в декабре 2018 года он будет утвержден.

– Введение профстандарта подразумевает аттестацию более 22 тысяч фитнес-тренеров. Кто и как будет проверять их квалификацию?

– Во всех отраслях есть такое объединение, как совет профессиональных квалификаций. Был создан и совет профессиональных квалификаций (СПК) по физической культуре и спорту, его возглавляет директор ФГБУ «Центр спортивной подготовки сборных команд России» Александр Кравцов. В СПК вошли многие представители отрасли, ими впоследствии и будут выбраны организации, которые займутся проведением аккредитационных мероприятий. Проверять квалификацию фитнес-тренеров будут независимые центры квалификации.

– Какие уровни квалификации предусматривает профессиональный стандарт?

– Когда инструктор только приходит работать в фитнес-клуб, ему присваивается квалификация базового уровня – он может дежурить по залу, смотреть за тренажерами, консультировать занимающихся по общим организационным вопросам. Далее он повышает квалификацию и работает как инструктор-методист, то есть может оказывать предметные консультации, потом начинает вести групповые занятия разного порядка. Следующий уровень – получение компетенций в сфере диетического питания, знаний по анатомии и физиологии, умения отслеживать биомеханические и биохимические циклы.

В Европе и Америке действует абсолютно такая же система. Она также разбита по уровням – от базового до персонального. Сейчас, в эпоху глобализации, квалификация наших специалистов должна быть подтверждена в любой стране, и наш национальный фитнес-стандарт должен учитывать зарубежный опыт.

– Кто займется обучением фитнес-тренеров?

– В первую очередь спортивные вузы, которые получают определенное количество бюджетных мест и смогут распределять их по направлениям подготовки.

Я прогнозирую, что вузы физкультурно- спортивного профиля, если они имеют адекватного руководителя, уже сейчас, то есть до введения профессионального стандарта, начнут разрабатывать соответствующие образовательные программы.

Таким образом, через 3 года мы увидим принципиально новую систему оказания услуг в фитнес-индустрии. И если сейчас в отрасли задействовано больше 22 тысяч тренеров, то лишь 10–15% из них могут говорить о своем профессиональном соответствии. Вся эта пока неорганизованная «толпа» должна получить образование, и не всегда бесплатно.

– Потребуется ли дополнительное финансирование государственным вузам в связи с увеличением нагрузки?

– Нет. А с какой стати? Программа подготовки специалиста по фитнесу должна состоять из медико-биологического блока – это анатомия и физиология, биохимия, биомеханика, спортивная медицина. Этот блок уже десятки лет преподается в спортивных вузах.

Психолого-педагогический аспект – ровно то же самое. И дисциплины специализации, по которым, конечно же, потребуется плотное взаимодействие с фитнес-сообществом. Но это не гигантское расширение штата. Если для вуза будет очевиден огромный поток абитуриентов, то могут расширить штат и взять дополнительный профессорско-преподавательский состав. Но в итоге, с учетом коммерческих перспектив направления, это будут совсем незначительные расходы по отношению к получаемому вузом доходу.

– Как в процессе подготовки законопроекта и других поддерживающих реформу документов вы взаимодействовали с Минздравом?

– У нас была забавная ситуация в комиссии Общественной палаты по здравоохранению. Мы пытались понять, где пролегает граница между ЗОЖ и физической культурой, дискутировали. Сошлись на том, что профилактика вредных привычек – это ЗОЖ и кураторство Минздрава, а двигательные практики – это все-таки прерогатива Минспорта. Мы запрашиваем у профильных ведомств статистику, предоставляем свою, приглашаем экспертов, на каждом мероприятии у нас присутствуют члены комиссий по здравоохранению и врачи.