Один из успешных российских фармкластеров – ярославский – был создан во многом благодаря активности тогдашнего губернатора Ярославской области Сергея Вахрукова. При нем свои проекты в регионе начали «Р-Фарм», Takeda и Teva. После того как Вахруков был досрочно отправлен в отставку в 2012 году, в Ярославль не пришла ни одна крупная фармкомпания. Сейчас экс-губернатор работает помощником секретаря Cовета безопасности Николая Патрушева, но надеется участвовать в дальнейшем развитии Ярославской области. О том, какую роль в формировании регионального кластера сыграл Алексей Репик и как регионы конкурировали за иностранных инвесторов в начале всероссийской «кластеризации», Вахруков рассказал в интервью Vademecum.
– Вы были идеологом ярославского фармкластера, но в последние годы наблюдаете за его развитием со стороны, то есть стали относительно беспристрастны.
– Идеологом – это громко сказано, я был одним из инициаторов и активных участников его создания. Это любимое «дитя», и непросто наблюдать со стороны за его развитием. Работа, которую мы когда-то начали, продолжается: все равно интересуешься, сохранились контакты. Большинство считало идею создать фармкластер в Ярославской области нереалистичной, фантастической. Но сегодня именно он, на мой взгляд, во многом помогает области сводить концы с концами. Сейчас фармпредприятия платят в бюджет по крайней мере 2-3 млрд рублей в год. И это за три-четыре года работы, начатой практически с нуля.
– В Ярославской области действительно не было крупных фармпредприятий. Почему вообще возникла идея делать там фармкластер?
– Идея возникла в 2008 году, когда мы столкнулись с серьезными кризисными проблемами. Ярославская область имела свою специфику, одной из базовых отраслей экономики был машиностроительный комплекс. А машиностроительные предприятия – Ярославский моторный завод, Ярославский электромашиностроительный завод, НПО «Сатурн» и другие – в то время столкнулись с огромными проблемами: нехваткой финансов, спроса на свою продукцию. И это заставило подумать о том, как дальше жить территории, потому что значительные сокращения рабочих мест и доходов бюджета могли вызвать в перспективе серьезные социальные последствия. И еще одна проблема тревожила: Москва близко, и очень многие грамотные и квалифицированные специалисты сразу при возникновении проблем начинают искать там работу.
Нужна была диверсификация экономики региона. И было принято решение создать на территории области совершенно новое производство. На это решение повлияло несколько важных составляющих. Первое, конечно, – это непреодолимое желание сдвинуть ситуацию с мертвой точки и создать для жителей Ярославской области новые высококвалифицированные, хорошо оплачиваемые рабочие места. Второе – для нас было принципиально важно, чтобы эта новая отрасль экономики в перспективе приносила стабильный, хороший доход в бюджет, потому что в составе населения области больше четверти – пенсионеры, почти две трети жителей имеют различные льготы. Нужны большие средства на социальные выплаты, а также ресурсы для развития. Ну и третье – у нас появились инициативные люди, которые предложили нам совместно поработать в такой интересной сфере, как формирование фармкластера. Параллельно появилась программа «Фарма-2020», где нас в качестве претендентов на участие в проектах поначалу даже не рассматривали, потому что у нас вообще не было ни одного фармпроизводства. Но впоследствии благодаря настойчивости и реальной работе по формированию фармкластера нас включили в программу.
– Среди инициативных людей был и основатель компании «Р-Фарм» Алексей Репик?
– Да, мы тогда хорошо поработали с ним и до сих пор сотрудничаем. Это человек, скажем так, базовый, коренной для формирования нашего кластера. Если бы его не было, я бы десять раз подумал. Потому что скептиков хватало: «Куда вы полезли? Область машиностроительная, вот, пожалуйста, нефтепереработка, лакокраска, авиационные двигатели. Какая фармацевтика, о чем вы вообще речь-то ведете?» И Виктор Костин, который тогда работал моим заместителем, был одним из инициаторов. Потому что кому-то нужно было объяснить, что это такое — фармкластер и с чем его едят, чтобы я как руководитель региона в это поверил. Это был довольно серьезный шаг, и идти на авантюры, имея уже довольно приличный опыт работы за плечами, не хотелось, особенно в кризисное время. Эта идея меня захватила, и дальше я сам стал активно продвигать проект создания фармкластера в области.
Мы тогда проанализировали ситуацию и поняли, что у нас довольно неплохая система подготовки кадров. Не используемая в то время для фармотрасли, но перспективно очень неплохая. У нас хорошие вузы: Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова, Ярославский государственный технический университет, Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского, которые готовили специалистов по необходимым специальностям. Педуниверситет стал базовым для проекта Центра трансферта технологий, который мы построили в индустриальном парке «Новоселки». Это были единственные серьезные деньги, которые нам выделили из федерального бюджета [677 млн рублей в рамках программы «Фарма-2020». – Vademecum].
– Вашу заявку на участие фармкластера в программе пилотных инновационных кластеров 2012 года не одобрили. Почему?
– Мне сейчас сложно об этом говорить, потому что заявку подавала моя команда, но я в 2012 году уже закончил работать. Надо было продолжать делать дело. Мало резать ленточки: предприятие сдается, приехал, похлопали в ладоши, все красиво... Это промежуточный результат, надо двигаться дальше. Любую заявку надо сопровождать, надо убеждать людей. Если у тебя нет нормальных, порядочных контактов, ничего не состоится. Моментально находятся другие люди – и все, возможность уходит.
– Чем Ярославской области удавалось привлекать резидентов фармкластера? Те же Калуга и Санкт-Петербург имели особые экономические зоны, которые давали резидентам налоговые преференции.
– Одно дело заявленная экономическая зона, а другое – получение конкретных льгот для инвесторов. Мы ведь тоже имели свою региональную программу, у нас есть свой закон «О государственной поддержке инвестиционной деятельности в Ярославской области». Мы давали свои льготы, у нас была возможность, например, отсрочить предприятиям платежи в областной бюджет по ряду налогов до выхода на проектную мощность. Мы давали возможность подключения к инфраструктуре. И главное – активно помогали инвесторам на каждой стадии строительства, сопровождая реализацию проектов.
– А Алексея Репика чем привлекли?
– Он рассматривал разные варианты. Но мы сформулировали, на мой взгляд, наиболее привлекательное и интересное предложение. Первое, конечно, как я уже сказал, – это кадры. Можно найти интересную площадку, инфраструктурные вопросы решить, но подготовить за два-три года кадры – это нереально. Нужно иметь определенный задел. И второе – мы предложили практически готовую площадку. В Ярославле был нереализованный проект – комбинат детского питания, который за длительное время – лет десять-двенадцать – так и не достроили. В связи с тем, что эта площадка была предназначена для комбината детского питания, она вполне могла использоваться для фармацевтического предприятия по стандартам GMP. Конечно, там пришлось многое переделывать. Он выкупил у области площадку и вложил большие деньги в строительство завода [общие инвестиции превысили 4 млрд рублей. – Vademecum].
– Как пришли другие инвесторы?
– Тот же Алексей Репик как человек, который уже зашел в регион, начал нас рекомендовать другим инвесторам, которые подбирали регионы для локализации фармпроизводства. Мы начали участвовать – и я лично, и мои коллеги – в разных конференциях, презентовать свои возможности. Тогда начались очень интересные соревнования между регионами за привлечение инвесторов, время было веселое. Калуга была очень перспективная, и мы с Анатолием Артамоновым, губернатором Калужской области, начали активно сотрудничать и соперничать. Были случаи, когда мы входили в шорт-листы, и тогда зарубежные компании выбирали уже между двумя регионами. Кого-то мы смогли убедить прийти в нашу область, кого-то нет. Так в нашу область пришла компания Nycomed [в 2011 году компанию купила японская Takeda. – Vademecum], затем Teva.
– Но не все инвесторы смогли запустить предприятия: проекты «Фармославля» и «НТфармы», утвержденные еще при вас, до сих пор не запущены. Почему?
– Еще раз повторю: любой проект надо сопровождать. Не бывает такого, что точку показал на карте, документы подписал – и оно все раз и расцвело. Все равно везде возникают проблемы. Но я думаю, завод «Фармославля» начнет работать, «Р-Фарм» вообще не бросает свои проекты.
У «НТфармы» были сложности из-за новой технологии. В отличие от других предприятий, там была попытка запустить полный цикл [проект заявлен как производство «вакцины нового поколения». – Vademecum]. Была проблема убедить жителей Переславля-Залесского в важности проекта. Кто-то в политических целях запустил слухи, что предприятие «НТфармы» вредное. Мы проводили много встреч с людьми, пытались их убедить, что проект выгоден для города и безопасен для экологии.
– Это ваши противники были?
– Да, и не только лично мои. В принципе была сформирована такая общественная позиция: «Мы против, мы не верим». Кто-то считает, что представители власти не всегда говорят всю правду о возможных рисках для людей.
Мы терпеливо убеждали, понимая, что у нас область сама по себе в довольно сложном экологическом положении. У нас серьезные проблемы с рядом заболеваний, в частности, мы в десятке регионов – антилидеров по онкологическим заболеваниям. И строить еще предприятия, которые негативно влияли бы на здоровье населения, категорически нельзя. Соответственно, мы очень осторожно к этим вещам подходили.
Было принято решение отложить сроки строительства и продолжить работу с населением города. Мы понимали, что проект рано или поздно состоится, и все равно завод должен работать, потому что были уверены, что правы [завод планируется запустить в 2017-м. – Vademecum].
– Так почему все-таки перенесли площадку и сроки строительства, если все экологические нормы были соблюдены?
– Вы знаете, людей не всегда удается убедить. Иногда личные амбиции и какие-то довольно странные заявления перевешивают здравый смысл. И в этой ситуации, откровенно скажу, не хотелось принимать жесткое административное решение по началу строительства, мы продолжили работать с жителями города.
– Кластер подразумевает не только территориальное объединение, но и синергию между предприятиями. Есть ли такое взаимодействие в ярославском фармкластере?
– Фармацевтическая отрасль очень специфична. В мире уже произошло довольно существенное разделение компаний по специализациям, по видам препаратов. И сотрудничать им крайне сложно: в разработку новых лекарственных препаратов вкладываются огромные деньги.
Принципиально важный вопрос – взаимодействие по подготовке кадров, вот здесь участники кластера объединяются. У нас была поддержка институтов, университетов, в частности Алексей Репик выплачивал студентам хорошие стипендии, когда ему изначально нужны были молодые кадры. Они проходили практику у него на предприятии и после окончания приходили на постоянную работу в «Р-Фарм».
Технопарки могут давать предприятиям, в том числе фармацевтическим, возможность полноценно работать, без каких-либо сложностей и проблем, на одной территории, используя одну инфраструктуру и минимизируя затраты участников.
– После того как вы ушли, крупные фармкомпании в регион не приходили. Но тот же Алексей Репик продолжает работать, запустил даже завод по производству металлических ограждений в Тутаеве. То есть у него получилось сработаться с новым руководством?
– Алексей – человек очень специфический и целеустремленный. Ведь политика – это искусство приобретать себе друзей, а не наживать врагов. Он очень грамотно выстраивает отношения с властью. Когда он к нам пришел, он был человек новый. Ему просто нужно было поверить и дать возможность реализоваться. А когда он уже общался с моим преемником, было проще: зачем от добра добра искать, все видят, что предприятие развивается, человек здесь, контакты имеет. Он набрал мощь, сегодня уже имеет потенциал не тот, какой был в 2008 году. Вырос и политически, сегодня он – президент общественной организации «Деловая Россия», а это уже прямой контакт с руководителями государства, совершенно другой уровень. Теперь, конечно, с ним многие хотят работать, это нормально.
– Мы много говорили о работе региона после вашего увольнения. Но в чем реальные причины вашей отставки? То, что выдвинули не того кандидата в мэры Ярославля?
– Знаете, у каждого человека есть свои приоритеты в работе и свои оценки того, что удалось и не удалось. На мой взгляд, область приобрела хорошую динамику развития. Не все удалось сделать, что-то не удалось донести до жителей области, в чем-то убедить, чтобы поверили.
Мы старались привлекать в область новых перспективных инвесторов, расширить возможности развития территории, и этот потенциал до сих пор сохраняется, его можно использовать.
Сейчас пришел новый человек, собрал новую команду. Я думаю, у Дмитрия Миронова [и. о. губернатора Ярославской области c июля 2016-го. – Vademecum] есть интерес и желание развивать территорию. Мы договорились, что после определенного периода времени мы повстречаемся и пообщаемся по тем перспективным проектам, которые у нас были. Мне кажется, некоторые из них вполне могут быть реализованы.
– Вы с ним встретитесь по вашей инициативе?
– Да. Это моя малая родина, я там родился, вырос. Там у меня живут дети, внучки, много друзей и знакомых. И я там собираюсь жить в перспективе, наверное. Поэтому есть желание помочь в реализации проектов развития области, в том числе и фармкластера. Я думаю, что возвращение Виктора Костина в правительство Ярославской области должно сыграть определенную роль. Он вернулся на ту работу, которой занимался, и у него по предыдущей работе в Москве – в фармкомпании «Фармэко» – появились связи. Предыдущее руководство области как-то не очень хотело помощи от нас. Если новое руководство примет ее, то будем помогать. Это вполне возможно, вполне нормально.
