ВСП направил письмо от лица 20 пациентских объединений. Острая нехватка лекарств, отмечается в обращении, наметилась еще в августе 2020 года и затем наблюдалась среди препаратов для лечения онкологических больных, пациентов с муковисцидозом, рассеянным склерозом, ревматическими заболеваниями, первичным иммунодефицитом и другими заболеваниями. При этом дефицит препаратов от хронических заболеваний появился еще в апреле 2020 года, после того как их начали использовать для лечения коронавирусной инфекции.

В числе дефицитных препаратов эксперты ВСП назвали антибиотики (левофлоксацин и азитромицин), антикоагулянты (эноксапарин натрия), ряд противоопухолевых и иммуносупрессивных препаратов (гидроксихлорохин и тоцилизумаб). Серьезное обострение ситуации, подчеркивается в письме, началось в сентябре.

«Наблюдается проблема информационной открытости органов власти. Ответы носят общий характер, проблема не признается или говорится, что она решается, но лучше от этого пациентам не становится», – сообщил сопредседатель ВСП Юрий Жулёв. Он отметил, что есть сложности с оценкой фактического спроса и распределением необходимых препаратов, особенно антибиотиков. Например, сейчас теми же препаратами, которые должны принимать пациенты с муковисцидозом, лечат и COVID-19.

«Сейчас некоторые антибиотики, например азитромицин, в дефиците. Критично еще и то, что в отдельных регионах у нас невозможно провести внутривенную терапию антибиотиками на дому. Для этого требуются стационары, которые в большинстве своем отданы под больных с коронавирусной инфекцией», – рассказала председатель правления межрегиональной общественной организации «Помощь больным муковисцидозом», председатель правления Всероссийской организации редких (орфанных) заболеваний Ирина Мясникова.

В регионах в несколько раз усилилась проблема дефицита финансирования лекарственного обеспечения ревматологических пациентов. В письме Союза пациентов указано, что 14 из 42 дефицитных препаратов нужны для лечения ревматоидного артрита, системной красной волчанки и других ревматических заболеваний – это гидроксихлорохин, азатиоприн, микофенолата мофетил, метотрексат, тоцилизумаб, метилпреднизолон и другие.

Сопредседатель ВСП, президент Общероссийской общественной организации инвалидов – больных рассеянным склерозом Ян Власов отметил, что необходимого для пациентов с рассеянным склерозом метилпреднизолона нет как в аптеках, так и в стационарах. А в 12 регионах впервые уже в конце года проблемы возникли с препаратом натализумаб. В январе и феврале, по мнению Власова, средство может оказаться в дефиците в половине регионов.

«В октябре Правительство РФ приняло постановление, которое определяет механизм повышения цены на препараты из перечня ЖНВЛП. Но пока не очень понятно, сможет ли государство профилактировать исчезновение лекарств с рынка из-за ценообразования или же такие действия будут предприниматься только по факту уже имеющегося дефицита», – заметил Юрий Жулёв.

Вице-премьер РФ Татьяна Голикова на заседании проектного комитета нацпроекта «Здравоохранение» сообщила, что один из 26 дефицитных онкопрепаратов – прокарбазин – сейчас отсутствует на российском рынке, в связи с этим власти хотели централизованно закупить препарат, как и мелфалан, но затем приняли решение заменить его дакарбазином. Возможность такой замены признана главными внештатными специалистами.

Минпромторг России 14 декабря 2020 года сообщил, что выдал лицензию ООО «Южфарм» на производство лекарства из списка ЖНВЛП – азатиоприна, на дефицит которого также жаловались пациентские организации.

«В ближайшее время компания начнет выпускать этот препарат, чтобы покрыть потребности Российской Федерации. Ранее на азатиоприн была перерегистрирована цена, что позволит обеспечить его доступность для широких слоев населения», – отметили в Минпромторге.