Юрий Утехин, служивший в 50‑е годы прошлого века рядовым инженером на ленинградском заводе по производству радиоламп ≪Светлана≫, за пару десятков лет превратил авторскую методику коррекции близорукости в советский офтальмологический мейнстрим. В 80‑е только в Москве ежегодно продавалось более 1 млн пар разработанных Утехиным бифокальных сферопризматических очков (БСПО), что приносило казне выручку в 4‑5 млн рублей в год – весьма солидные по тем временам деньги. Но индустриальный бум, как и модернизация идеи БСПО, заглохли под волной импорта коррекционной оптики.
В советской офтальмологии Юрий Утехин был не менее известной фигурой, чем основатель именного центра микрохирургии глаза Святослав Федоров. Параллельно с тем, как хирург Федоров проводил первые имплантации искусственного хрусталика, Утехин внедрял альтернативный способ коррекции близорукости с помощью очков собственной разработки. Статьи об этих двух методиках лечения миопии не сходили со страниц советских популярных и специализированных изданий, а их создатели были завсегдатаями на тематических советах Минздрава РСФСР и непременными участниками союзных и международных медицинских конференций.
Постперестроечная судьба новаторов, правда, сложилась по-разному. Федоров стал главой известного частного медицинского центра и депутатом Государственной думы. А Утехин, не сумевший осовременить былой административный ресурс, в конкурентной индустрии здравоохранения оказался ≪лишним≫. Получившее бюджетное финансирование строительство Центра коррекции зрения с помощью БСПО было заморожено в конце 80-х, а сейчас перепрофилируется в многофункциональный гостиничный комплекс. Естественно, без всякого участия Утехина, которому сегодня осталась работа консультанта во Всероссийском обществе слепых.
СУВОРОВСКИЕ ИСПЫТАНИЯ
Прототипы бифокальных сферо-призматических очков Юрий Утехин начал создавать еще в 50-е годы, в свободное от основной работы, на ≪Светлане≫, время. Задуматься о новом типе очковых линз, говорит Утехин, его заставил заметный дефицит предложения в советской оптике. В то время близоруким пациентам врачи выписывали только однофокальные линзы с ограниченным набором диоптрий. В большинстве случаев такие очки позволяли лучше видеть, но не останавливали прогрессирование близорукости.
Сначала инженер придумал бифокальную линзу, имеющую по сегментам своей площади разную толщину, верхняя часть окуляра предназначалась для работы вдали, нижняя – вблизи. Изготовить такую линзу оказалось непросто, но новатор все-таки сумел найти подходящее оборудование. ≪Оказалось, что отец одной из студенток техникума при заводе ≪Светлана≫ работал на Ленинградском оптико-механическом заводе, – рассказывает Утехин. – За 150 рублей, пятую часть моей зарплаты, он согласился изготовить две линзы по предоставленным мной чертежам. Я вставил полученные стекла в круглую очковую оправу и начал испытывать на себе≫.
Опробовав линзы, изобретатель решил их видоизменить. В новой версии очков появился инновационный элемент – сферо-призма, которая наклеивалась на внутреннюю сторону основной линзы. Сфера в ней выполняла функции хрусталика, а призма сводила зрительные оси на предмет, принимая на себя работу глазных мышц. По замыслу Утехина, такой механизм должен был снижать нагрузку на глаза.
Инженер, нуждавшийся в единомышленниках и опытно-производственной базе, рассказал о своих экспериментах директору оптического завода ≪Ленгораптекоуправление≫ (ЛенгорАПУ) Евгению Миронову. Тому идея понравилась, и он разрешил изобретателю начать на заводе производство экспериментальной партии очков. ≪Миронов выделил мне помощницу и один цех завода, в котором можно было работать по ночам, – вспоминает Утехин. – Мы начали делать по несколько сферо-призм в месяц, приклеивая их к линзам специально очищенной смолой≫.
Но помимо опытного производства новация нуждалась и в клинических испытаниях. Утехин сумел заразить своим энтузиазмом руководство Ленинградской городской глазной больницы, получить разрешение вести там прием, как оптометрист, и начать реализацию БСПО для пациентов с близорукостью. Очки стоили 4 рубля, на 1 рубль 10 копеек дороже обычных, но практически сразу стали пользоваться спросом. Росла популярность и самого Утехина – о нем стали писать в газетах и показывать в телепередачах о рационализаторах и достижениях народного хозяйства. Хвалебная пресса помогла Утехину и его производственному партнеру – ЛенгорАПУ – привлечь первых оптовых клиентов. Та же Ленинградская глазная больница в конце 50-х заказала 135 очковых линз, а столичный Институт глазных болезней им. Гельмгольца – экспериментальную партию из 40 линз.
Самым крупным заказчиком стало Суворовское военное училище в Петергофе, для которого завод ЛенгорАПУ произвел 300 пар очков. Перед начальниками суворовцев стояла практически боевая задача – остановить прогрессирование близорукости у воспитанников, которым миопия могла закрыть дорогу в войска. ≪Руководство училища решило попробовать решить проблему с помощью БСПО, результатом, правда, они остались недовольны, – признается Утехин. – Суворовцы, которым было по 14-15 лет, начали меняться между собой очками, небрежно обращаться с ними. В итоге уже через неделю почти у всех очков отклеились сферо-призмы. Эксперимент рухнул≫. Зато эта неудача заставила изобретателя поменять смолу на новое клеящее вещество, смешанное из смолы, пластификатора и отвердителя, и сконструировать прибор для качественного наклеивания таких линз на очки. Спрос на очки, получившие этот апгрейд, стал расти еще быстрее.
Изобретением Утехина все активнее интересовались офтальмологи. Правда, всесторонне и тщательно изучив новинку, отраслевое сообщество отреагировало на работу БСПО неоднозначно. Положительный отзыв на бифокальные очки дала ленинградская Военно-медицинская академия, журнал ≪Вестник офтальмологии≫ написал об утехинском методе борьбы с близорукостью как об инновационном. И в то же время Институт им. Гельмгольца оценил результаты применения БСПО отрицательно, а редакция журнала ≪Здоровье≫ вовсе отказалась публиковать материал о методике и ее апробации.
Наконец на новинку обратил внимание Минздрав РСФСР. Несмотря на разбавление позитивных оценок БСПО скептическими отзывами, ведомство увидело в методике и продукте Утехина решение одной из программных в тот момент задач – сокращения доли близоруких граждан, число которых в 60-е составляло чуть ли не треть населения страны.
В 1961 году Ученый совет Минздрава РСФСР одобрил метод БСПО. А председатель ученого медицинского совета Минздрава СССР Олег Гаврилов отметил, что Утехин открыл новые закономерности зрительной системы, за которыми будущее оптической офтальмологии. Появился приказ о его испытании в шести городах страны. Ведомство заказало у Ленинградского объединения ≪Красногвардеец≫ около 20 тысяч сферо-призматических элементов, а Утехину поручило не только контролировать процесс производства, но и обучать работе с очками советских офтальмологов и оптометристов.
КРЕМЛЕВСКИЕ ПРИЗМЫ
Все следующее десятилетие Утехин интенсивно внедрял изобретение на территории СССР, становясь постепенно всесоюзной знаменитостью. Врачи и оптометристы в регионах восприняли новую методику с нескрываемым энтузиазмом. ≪Некоторые даже пытались наладить собственное производство БСПО, – иллюстрирует бытовавший в отрасли интерес к методике Юрий Утехин. – В Уфе, например, руководитель сети оптик долго добивался того, чтобы получить отдельное помещение под цех. В результате нашел подходящую квартиру, которую можно было переоборудовать под производство, переселил оттуда жильцов и запустил с моей помощью производство БСПО≫. Медучреждения участвующих в эксперименте городов отчитывались перед Минздравом о применении БСПО, и подавляющее большинство этих отзывов свидетельствовало о стабилизации близорукости у пациентов. И БСПО, и прибор для их изготовления ЮСП-3 были награждены бронзовой медалью ВДНХ СССР, а Комитет по делам изобретений и открытий СССР уже начал готовить материалы для продажи лицензии на использование БСПО за рубежом.
≪Государство уделяло беспрецедентное внимание продвижению продукта среди офтальмологов, это был первый столь масштабный запуск в отечественной оптике≫, – свидетельствует гендиректор компании ≪Арт Оптика≫ Рашид Ибатуллин, работавший в то время главным детским офтальмологом Челябинской области.
Метод был популярен среди руководства страны. ≪Однажды мне позвонили из Кремля и потребовали срочно приехать в Москву, – рассказывает Утехин. – Оказалось, в столице меня ждала Елена Хрущева, у которой была близорукость. Я выписал ей очки и начал тренировать зрение по своей методике. Результат ей понравился, она стала рекомендовать меня друзьям и родственникам. Скоро на меня вышла семья Аджубея [зять Никиты Хрущева и главный редактор газеты ≪Комсомольская правда≫ Алексей Аджубей. – VADEMECUM]. Потом я начал работать с детьми кремлевских чиновников, в том числе сотрудников Минздрава≫.
Параллельно в советской офтальмологии развивалось и другое ноу-хау – Святослав Федоров начал проводить первые операции по имплантации искусственного хрусталика. Очень скоро Утехин познакомился с хирургом-новатором: ≪Впервые мы встретились на офтальмологической конференции в Одессе. Федоров представлял там врачам девочку, у которой оба хрусталика были заменены. В перерыве я подошел к нему, рассказал о себе, а потом мы ехали из Одессы в одном поезде и проговорили всю ночь. Поддерживали отношения, а вернувшись домой, регулярно переписывались, как-то, например, Федоров даже прислал мне в Ленинград первые отечественные стереофотоаппараты≫.
Святослав Федоров настолько заинтересовался методикой Утехина, что в 1972 году предложил инженеру переехать в Москву и поступить к нему на работу в научно-исследовательский институт микрохирургии глаза. ≪Я согласился – к тому времени моя основная работа по внедрению БСПО была завершена, – объясняет Утехин свое решение. – По линии Центрального ордена Ленина института усовершенствования врачей были обучены более 500 офтальмологов и оптометристов, специалисты работали с БСПО в 124 городах Союза, ежегодно в стране выпускалось несколько сотен тысяч пар очков≫.
Но кооперация инженера с хирургом не сложилась. ≪Федоров хотел, чтобы я занимался хрусталиком, а я собирался продвигать свою методику. В какой-то момент я обратился к министру внутренних дел СССР Николаю Щелокову и сообщил, что необходимое государству дело находится под угрозой провала. Тот позвонил министру здравоохранения Борису Петровскому, и тут же был подписан приказ о переводе меня в Институт гигиены детей и подростков≫, – вспоминает приметы времени Утехин.
Несмотря на зигзаги в московской карьере самого Утехина, его методика продолжала развиваться и к 80-м годам получила всесоюзный размах. Сферо-призмы для БСПО выпускались в промышленных масштабах тремя крупнейшими оптическими предприятиями страны – ленинградским заводом ≪Красногвардеец≫, Мосгораптекоуправлением и Изюмским оптико-механическим заводом. Кроме того, в нескольких городах Союза работали местные лаборатории по производству БСПО. Всего в стране выпускалось уже несколько миллионов БСПО в год, что составляло до 10–20% всех производимых в СССР очков.
Несмотря на разногласия с инженером, эффективность БСПО признавал и микрохирург Федоров. ≪Можно по-разному относиться к методике Утехина, однако отвергать ее, на мой взгляд, безрассудно. Если она дает положительные результаты, а таковые есть, ее нужно по крайней мере серьезно изучать≫, – рассказывал он тогда в книге ≪Глаза в глаза≫. Сложно судить, насколько мнение именитого коллеги оказалось значимым для укрепления административного ресурса Утехина, известно лишь, что вскоре изобретатель добился выхода специального постановления Совета министров СССР о создании Центра коррекции зрения по методике БСПО площадью 10 тысяч кв. м, который планировал возглавить. Реализовать этот проект помешала перестройка.
ДЕПУТАТСКИЙ ЗНАЧОК
После смены политического и экономического курса страны нарождавшаяся индустрия БСПО не протянула и трех лет. Лишенное государственной поддержки строительство Центра коррекции зрения было заморожено, оптические предприятия сократили объемы производства и почти перестали выпускать БСПО. ≪Мне не удалось в тот момент найти инвестора, который бы вложил деньги в дальнейшее развитие методики. Было сложно перестраиваться. Если раньше большинство проблем решало государство, то теперь обращаться стало не к кому, приходилось искать другие варианты выхода из кризиса≫, – признается сейчас Утехин.
≪В начале 90-х в Россию хлынула импортная оптическая продукция – оправы и линзы крупнейших мировых производителей Ray Ban, Essilor, Carl Zeiss, стали появляться дистрибьюторы, которые ее продвигали всеми доступными и недоступными способами. Потребитель, получив такое разнообразие продукта, быстро забыл о БСПО, у которых уже не было мощного государственного лобби≫, – рассуждает о закате утехинского проекта топ-менеджер крупной дистрибьюторской компании.
По словам ведущего научного сотрудника Института биохимической физики РАН Павла Зака, удержать позиции на рынке БСПО помешало и изменение спроса: ≪Эти очки были рассчитаны прежде всего на снижение зрительной нагрузки на близких расстояниях, например, во время чтения книг или работы за компьютером, экраны которых в 80–90-е годы были небольшого размера. Потом на рынке появились большие мониторы, с которых можно было, например, читать текст на большом расстоянии, и у части потребителей необходимость в таких очках просто отпала≫.
Утехин, тем не менее, не оставлял попыток закрепиться в новой рыночной реальности. Энтузиаст, не допускавший и мысли о гибели своего детища, договорился с депутатом Госдумы РФ Сергеем Собко, основавшим в начале 90-х частную многопрофильную корпорацию ≪Собко и компания≫, об организации в структуре холдинга авторского центра коррекции зрения. Там инженер проработал больше 20 лет, как обслуживая сотрудников корпорации, так и принимая посторонних пациентов. Сферо-призмы для БСПО Утехин заказывал в нескольких частных московских лабораториях. Параллельно вел активную научную работу – выпустил более 10 книг, стал академиком Академии медико-технических наук и Академии медицинской кибернетики. Однако три года назад и этот этап его жизни завершился. ≪В ≪Собко и компании≫ сменилось руководство, арендную плату значительно повысили, и мне пришлось менять работу≫, –почти без эмоций констатирует Утехин.
После этого академик устроился консультантом во Всероссийское общество слепых, где и работает до сих пор и надеется привлечь инвесторов для развития своей методики. Оптического новатора расстраивает судьба авторского Центра коррекции зрения, который он когда-то мечтал возглавить. По данным публичной кадастровой карты, здание, где должен был располагаться Центр зрения БСПО, скоро будет введено в действие, но оно перепрофилировано в многофункциональный гостиничный комплекс, строительство которого должно завершиться в I квартале 2015 года.
Методика и продукты БСПО постепенно уходят в историю – о них еще пишут в отраслевых журналах, но этой темой способно увлечься все меньше и меньше профессионалов офтальмологии и оптометрии. За 20 лет новой экономической реальности почти 100% российского оптического рынка заместили продукты зарубежной разработки. Пять лет назад российские офтальмологи начали создавать отечественные очковые линзы – например, в один из таких проектов, линзу Perifocal, вложил средства владелец УК ≪Промышленные инвестиции≫ Марк Лейвиков (подробнее – в материале ≪Око мотив≫, VADEMECUM #28-29 от 15 сентября 2014 года). Однако пока ни один из подобных отечественных оптических стартапов ни масштабом идеи, ни прицелом на долю рынка не приблизился к тому показателю, который демонстрировала методика БСПО в СССР.
В то же время очки аналогичной БСПО конструкции начинают продвигать западные оптические мейджоры. ≪Компания Essilor [крупный французский производитель очковых линз. – VADEMECUM] недавно представила новый продукт со сферо-призматическими элементами. Он, безусловно, по эстетическим соображениям и технологиям переигрывает БСПО, однако механизм действия во многом схож. Так что жизнь разработки Утехина в каком-то смысле продолжается≫, – замечает Рашид Ибатуллин из ≪Арт-Оптики≫.
