Минздрав по настоянию Минфина отказался от финансирования стратегии по борьбе с ВИЧ, предусматривающей увеличение охвата пациентов лекарственной (АРВ) терапией, а также внедрение дополнительных возможностей для тестирования россиян на ВИЧ и распространение информации о вирусе иммунодефицита среди разных слоев населения. Для достижения целевых показателей Минздрав запрашивал из федерального бюджета в разных версиях стратегии от 13 до 20 млрд рублей в год. Будет ли теперь реализована стратегия противодействия ВИЧ и к чему может привести отказ правительства выделить на нее дополнительные средства, в интервью Vademecum рассказал руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом Вадим Покровский.
– Реализуема ли (хотя бы частично) стратегия борьбы с ВИЧ, если не будет дополнительного финансирования из федерального бюджета?
– Существует проект плана реализации стратегии, предложенный Минздравом, который предполагает, что дополнительного финансирования не будет, так как планируется в основном «актуализировать» уже действующие программы и «обновить» документы: законы, инструкции и тому подобное. То есть в основном будут проведены малозатратные бюрократические манипуляции. Каких-либо новых крупных мероприятий, направленных на борьбу с эпидемией, не планируется.
– Ведомства и регионы найдут дополнительные средства на финансирование борьбы с распространением ВИЧ?– Основным источником финансирования борьбы с ВИЧ должен быть федеральный бюджет. Наши законодатели, не увеличившие соответствующую статью расходов, явно недооценивают проблему ВИЧ, которая сравнима с военными угрозами: за год от ВИЧ-инфекции мы теряем уже больше молодых мужчин, чем за все годы войны в Афганистане, и смертность все растет. Ведомственные и местные расходы тоже придется увеличивать, число нуждающихся в медицинской помощи ВИЧ-инфицированных растет: в 2016 году зарегистрировано еще около 100 тысяч. При этом все медицинское обслуживание (помещения, штаты, оборудование, расходные материалы, антибиотики для лечения сопутствующих заболеваний и так далее), кроме лекарств для терапии ВИЧ-инфекции и диагностических наборов, которые оплачиваются из федеральных денег, и так осуществляется за счет регионов.
– Означает ли отказ Минфина в финансировании на 2017 год, что фактически в этом году никаких дополнительных шагов по борьбе с ВИЧ не будет предпринято?
– Минфин обязан выполнять бюджет, что он и делает. Если законодатели и правительство сочтут необходимым бюджет пересмотреть, то Минфину придется согласиться.
– Известно ли вам, какую сумму Минздрав просил выделить из бюджета на стратегию по борьбе с ВИЧ?
– Первоначально речь шла об общей сумме 44 млрд рублей в год, потом возникали все новые цифры. Минздрав ведет непоследовательную политику: то просит увеличить бюджет на лечение ВИЧ, то заявляет, что решит все финансовые проблемы за счет снижения стоимости лекарств. Это увеличивает неопределенность и путает тех, кто принимает финансовые решения.
– Недавно появилась информация, что Кабинет министров не поддержал инициативу введения административной ответственности для ВИЧ-инфицированных, которые отказываются вставать на учет.
– Вероятно, эта информация восходит к продукту законотворчества алтайских депутатов. Из-за этого законопроекта всем приходится тратить время на ненужные обсуждения (правда, откуда взялась информация о штрафах, мне непонятно, в основном речь шла о принудительной диспансеризации пациентов с ВИЧ).
Ситуация с ВИЧ-инфекцией в России уже настолько тяжела, что борьба с ней требует серьезных дополнительных материальных затрат и моральных компромиссов. Надо не законы штамповать, а увеличивать бюджет борьбы с ВИЧ: закупать лекарства, укреплять инфраструктуру, увеличивать штаты центров СПИД, привлекать неправительственные организации и так далее. Действующее законодательство вполне адекватно. Например, если бы полностью выполнялся федеральный закон от 30 марта 1995 года №38-ФЗ «О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)», ситуация не была бы такой плачевной.
Настоящая проблема, которая сподвигла алтайских депутатов на создание этого законопроекта, состоит в том, что многие ВИЧ-позитивные, зная о своем ВИЧ-статусе, не посещают центры СПИД. Таких людей – около 30% и более от всего количества пациентов. Так как у нас жив принцип «не хочет – заставим», депутатам показалось правильным заставить людей ходить в центры СПИД с помощью закона, прокурора и судебных исполнителей.
– Сколько в России человек с ВИЧ-инфекцией, которые не знают о своем заболевании?
– На этот вопрос не существует однозначного ответа.
Например, есть ВИЧ-инфицированные люди, еще не проходившие обследование на ВИЧ. Здесь могут быть только оценочные данные, которые колеблются в пределах 400–600 тысяч человек.
Есть пациенты, которые прошли обследование на ВИЧ, тест показал положительный результат, но сами пациенты о результатах обследования не знают. Например, пациент мог выписаться из больницы до того, как пришел результат анализа. Иногда сами пациенты сдают анализ, а за результатом не приходят. В регионах, где много ВИЧ-инфекции, таких пациентов не ищут, так как сил не хватает. Таких пациентов, которые могут числиться в списках ВИЧ-позитивных (о каждом положительном результате информируют центры СПИД), но об этом не знают, – таких еще не меньше нескольких тысяч человек.
Официальная же статистика такова: всего в России зарегистрировано 850 тысяч ВИЧ-положительных (было 1 млн 100 тысяч человек, 250 тысяч из них умерли).
– Поддерживаете ли вы предложение о штрафах для пациентов с ВИЧ при отказе от постановки на учет? Есть ли реальная необходимость в введении подобных мер? К чему это может привести?
– Причин, почему человек не ходит в центры СПИД, может быть несколько:
- врачи, которые сообщили пациенту о диагнозе ВИЧ-инфекции, не провели квалифицированную консультацию, не дали четких инструкций, куда ему в дальнейшем идти. Или дали неправильную консультацию, например: «ходи не ходи, все равно помрешь...» или «пойдешь в СПИД-центр, когда заболеешь СПИДом»;
- ВИЧ-позитивный человек боится идти к врачам. Чаще всего это происходит от предположения, что в результате посещения врача о его ВИЧ-статусе узнают посторонние. Некоторые пациенты просто боятся врачей (например, мы все боимся ходить к стоматологу – думаем, авось как-нибудь обойдется);
- иногда пациенты «исчезают» после первого посещения СПИД-центра – заходят, а там огромная очередь, в которой, конечно, стоять не хочется;
- ВИЧ-позитивный начитался в интернете доводов СПИД-диссидентов, которые уверяют, что «ВИЧ не вызывает СПИД» и тому подобное, после чего лечиться не хочет;
- ВИЧ-инфицированный – наркоман, которому все равно, будет ли он здоров.
Понятно, что большая часть пациентов, которые к нам не приходят, делают это не потому, что сами в чем-то виноваты, – напротив, в этом вина недоработок, которые существуют в нашей системе борьбы с ВИЧ. Таким образом, без серьезного судебного разбирательства – действительно ли этот пациент злостно уклоняется от лечения – в этом случае не обойтись.
А корни проблемы в том, что инфраструктура борьбы с ВИЧ в России уже не справляется с ростом числа ВИЧ-инфицированных. По правилам в каждом случае выявления ВИЧ-инфекции с пациентом надо проводить серьезную консультацию, и не одну, но это невозможно, так как врачи других специальностей про СПИД знают мало, квалифицированных консультантов не хватает, а в ряде мест врачам в центрах СПИД приходится принимать в день по несколько десятков человек. Какие уж тут консультации? Какой там поиск ВИЧ-инфицированных, которые не пришли сами? Это во-первых.
Во-вторых, мы пока не можем обеспечить всех ВИЧ-инфицированных антиретровирусной терапией из-за нехватки финансирования (сейчас ее получают только 260 тысяч из 850 тысяч зарегистрированных живых ВИЧ-позитивных россиян). Приходит человек в СПИД-центр, а его обследуют и говорят: «Пока лечение вам не показано, будем наблюдать вас, пока, согласно нашим стандартам, иммунитет не снизится меньше 350 клеток [иммунных, которые и поражает вирус иммунодефицита. – Vademecum], а у вас еще пока 360. Приходите через три месяца».
Может сам и не прийти.... Через год госпитализируют по «скорой» со СПИДом.
При этом, если иметь достаточно ресурсов и желания, проблема «неприхода» пациентов в центры СПИД является вполне решаемой. Даже ВИЧ-инфицированных наркоманов можно привлечь к лечению. Для этого используют неправительственные организации, состоящие из бывших наркоманов, которые убеждают ВИЧ-инфицированных «коллег» пойти лечиться. Кроме того, за рубежом для того, чтобы лечить ВИЧ-инфекцию, ВИЧ-позитивным наркоманам предлагают еще и заместительную терапию, в этом случае, приходя за ежедневной дозой заместительного наркотика, пациент одновременно получает антиретровирусные препараты.
Таким образом, отвечая на этот вопрос, скажу, что принудительные меры по отношению к больным людям не только неконституционны, но они еще и осложнят их жизнь и работу врачей ( врачам еще придется «ходить по судам»). Вряд ли и правоохранительные органы будут в восторге от необходимости привлекать ВИЧ-инфицированных к ответственности.
