В последние дни появилось много слухов о том, что одну из лучших в столице 62-ю городскую онкологическую больницу реформируют, оптимизируют или даже закрывают. Действительно, в начале декабря Департамент здравоохранения Москвы выпустил приказ, согласно которому больница из автономного учреждения преобразуется в бюджетное. Ее главный врач Анатолий Махсон рассказал в интервью Vademecum о том, что это значит для него, больницы и пациентов.
Сокращенная версия интервью. Полную версию читайте на нашем сайте в материале «Все будет хорошо, кроме лечения больных».
– Что дает больнице статус автономного учреждения?
– Все считают, что это частная больница. Но ничего подобного, это государственное учреждение, имущество которого принадлежит городу. Поэтому его нельзя ни обанкротить, ни разорить. И продать его нельзя. Главное отличие автономного учреждения – оно самостоятельно распоряжается своими заработанными деньгами…
– А как организованы закупки бюджетных учреждений в Москве?
– Мы закупали лекарственные средства дешевле... Но в Москве сделано так: действует портал, на котором все больницы должны заполнять свою годовую потребность, потом организовываются централизованные закупки.
– Я не понимаю, то есть вам удается договариваться с производителем, а департаменту – как бы нет?
– А департамент тоже договаривается. Но у меня задача купить лекарства, а у него – немножко другая. Там с лекарствами такая кухня, которая сейчас поломала весь рынок… Например, с конца 2014 года по 2016 год целый ряд лекарств отечественных производителей подорожал до 11 раз. Например, осенью 2014 года департамент купил 7 500 флаконов Иринотекана 100 мг на 3,8 млн рублей, то есть по 518 рублей за флакон. А осенью 2015 года 4 765 флаконов были закуплены за 27,8 млн рублей, то есть по цене 5 844 рубля за флакон. Нам не хватило этого препарата по централизованным закупкам, и в 2016 году мы самостоятельно приобрели 2 900 флаконов на 3,5 млн рублей – то есть по цене 1 213 рублей за флакон.
– А как выходить из положения?
– Вот смотрите, возьмем Герцептин… Когда я был главным онкологом, у нас практически все женщины были им обеспечены. Но что сделали на 2016 год? На треть сократили закупки Герцептина и полностью его вычеркнули из стационаров. Поэтому ни один онкологический стационар не мог проводить нормальное лечение рака молочной железы HER+ – а это 1 200 женщин в год. Это делала только больница №62, потому что на 80 млн рублей за счет внебюджетных средств купила химиопрепаратов. У нас есть платные услуги – мы за этот счет купили лекарства, львиная доля которых пошла на лечение поступивших по ОМС пациентов… Когда стало невозможно работать, я пошел к Леониду Михайловичу [Печатникову, вице-мэру Москвы. – Vademecum], я хотел уйти, честно… Вместо этого – для улучшения лечения больных – по ходатайству господина Печатникова вышло постановление правительства Москвы о переводе больницы на бюджет. Улучшение качества будет одно: лекарств в больнице не будет, как и во всех остальных медучреждениях… Мы, конечно, поборемся.
