Рынок коммерческих медуслуг по диагностике и терапии сифилиса в России довольно узок. По очень приблизительным оценкам, оборот в сегменте вряд ли заметно превышает 170 млн рублей. Официальная статистика показывает: в частных клиниках и коммерческих отделениях государственных медучреждений в 2014 году получили профильную помощь около 1,8 тысячи больных сифилисом. На деле же количественные показатели могут быть совершенно иными, поскольку далеко не все частники ведут и предоставляют отчетность по выявлению и терапии сифилиса, а эксплуатируемый коммерческими игроками анонимный формат сводит на нет все попытки измерить масштаб явления.

Анонимно, через космос

Лечение сифилиса частным подпольным порядком практиковалось и в благополучное с эпидемической точки зрения советское время, правда, на офици­ально мизерные показатели заболеваемости никак не влияло. Расцвет коммерческого направления в сегменте пришелся на годы перестройки, когда стали появляться первые медицинские кооперативы, а отдельные предприимчивые венерологи на фоне эпидемии сифилиса в стране разворачивали частную практику. Пациенты, памятуя о методах сопрово­ждения больных сифилисом в КВД – принудитель­ном лечении и обязательной работе с контактами, устремились к лояльным частникам, плюс приня­лись лечиться самостоятельно – по невесть откуда раздобытым «схемам».

«Стало ясно, что многие пациенты при заражении ЗППП ищут совета и помощи вне государственного сектора.<…> Диагностика заболеваний, лечение боль­ных и выявление их партнеров в частных учреждениях проводится врачами, не имеющими спецподготовки по ЗППП, или лицами, не имеющими диплома врача, включая студентов-медиков», – констатировали в одной из совместных научных публикаций генди­ректор «Санам» – Российской ассоциации по борьбе с инфекциями, передаваемыми половым путем, Кон­стантин Борисенко и начальник отдела дерматовенеро­логической помощи Минздрава Лилия Тихонова.

С целью предотвратить некачественное и неэффек­тивное лечение, обеспечить экстренную диагностику и мотивировать пациентов обращаться в государствен­ные медучреждения министерством был запущен процесс организации при КВД анонимных кабинетов обследования и лечения.

«Это было революционное решение. С одной сторо­ны, «анонимизация» сделала его более доступным, с другой – не было необходимости работать с кон­тактами пациента. А ведь именно это способствовало ранее сдерживанию эпидемии сифилиса. Кроме того, на анонимного пациента нет рычагов давления. Чело­век прошел половину курса лечения, язва прошла, вот он и думает: «А зачем я еще раз пойду?» – вспоминает врач-уролог Медицинского центра А.Г. Гриценко Виктор Ляхов, ранее специализировавшийся на дер­матовенерологии и с 1996 по 2003 год работавший в профильной клинике «Санам».

Пилотным регионом для эксперимента стала Мо­сква – в 1987 году в столице открылся первый аноним­ный КВД-кабинет. Опция оказалась крайне востребо­ванной – в среднем за диагностикой и консультацией сюда ежедневно обращались 60–100 человек, и только за первый год работы здесь были диагностированы и поставлены на учет 100 больных сифилисом. Однако рост выявляемости не понравился действующему замминистра здравоохранения РФ Алексею Москви­чеву. Чиновник, по свидетельству тогдашнего глав­ного дерматовенеролога Москвы Виктора Тица, так и заявил: «Кабинет портит благополучную статистику заболеваемости сифилисом и гонореей».

Сам Тиц вскоре был под формальным предлогом уволен. И тем не менее, к началу 90-х в стране было организовано около 300 кабинетов анонимного ле­чения, в которых в 1996 году было выявлено и проле­чено более 26 тысяч больных сифилисом, то есть 10% от общего числа зарегистрированных профильных пациентов.

Игроков частного медицинского рынка конкурен­ция со стороны анонимных кабинетов не смутила – в стране бушевала эпидемия сифилиса, и недостатка пациентов желающие подзаработать дерматовенеро­логи, врачи условно смежных специальностей и даже откровенные дилетанты не испытывали. «В то время частную практику по лечению сифилиса открыва­ли не только специалисты, которые были «в теме», но и люди, не имеющие ни малейшего представления о том, как работать с такими больными. Лечили все, скопом, видимо, недооценивая всю сложность сифи­лиса. Качество такого лечения, мягко говоря, вызы­вало сомнения», – рассказывает дерматовенеролог клиники «Логон» Елена Диденко.

Предприниматели от медицины встречались по всей стране и на постсоветском пространстве. На волне обывательского страха перед сифилисом поднима­лись и чистые шарлатаны. Главный дерматовенеролог крымского Минздрава Геннадий Чинов вспоминал в интервью газете «Крымское время», как в конце 90-х в Симферополе работали двое «народных целителей», которые за $500 лечили сифилис через космос: «И зна­ете, вылечивали! Потому что никаким сифилисом «больные» вовсе и не были больны».

Доваторским мечом

Первой частной клиникой, вплотную взявшейся за лечение сифилиса, стал московский лечебно-диа­гностический центр «Санам», открытый в 1990 году при Российской ассоциации по борьбе с инфекци­ями, передаваемыми половым путем. Основателем ассоциации и клиники стал знаковый для всей отрасли человек – профессор Константин Борисенко, заведовавший отделом сифилидологии и венерологии Центрального научно-исследовательского кожно-ве­нерологического института (сейчас ФГБУ «ГНЦ дерматовенерологии и косметологии»).

Ассоциация вела, без преувеличения, значимую для российской дерматовенерологии деятельность – тесно сотрудничала с международными профессиональны­ми сообществами (едва начав работу, ассоциация во­шла в Международный союз по борьбе с инфекциями, передающимися половым путем), продвигала через Минздрав современные методы контроля и лечения половых инфекций, прививала в стране сексуальную культуру. Клиника же, занявшая просторное зда­ние на ул. Доватора, 13, тем временем утверждалась на формирующемся рынке.

Борисенко собрал в «Санаме» крепкую команду про­фильных специалистов. «Здесь оказывалась много­профильная помощь. Мультидисциплинарный подход к решению сложных клинических задач выгодно отличал «Санам» от других организаций, – вспомина­ет Виктор Ляхов. – В центре была даже собственная лаборатория для первичной диагностики, были каби­неты смежных специалистов – урологов, гинекологов, УЗИ-кабинет. Конкурировать с таким гигантом было сложно, особенно на первом этапе. Так что «Санам» действительно снял все «сливки».

К концу 90-х бренд приобрел широкую известность. Название клиники встречается в публикациях тех лет в самых различных СМИ – от «Коммерсанта» до жур­нала для девочек-подростков «Маруся».

После скоропостижной смерти Константина Бори­сенко 19 августа 1999 года выстроенная им система начала постепенно хиреть. Ассоциация свернула некогда бурную деятельность, издаваемый Борисен­ко профильный журнал закрылся. Клиника сегодня не работает: по данным «СПАРК-Интерфакс», ир­кутский и красноярский филиалы «Санама» исклю­чены из ЕГРЮЛ, в Москве якобы все еще существует аффилированное с ассоциацией ООО МСЦ «Санам», но указанные в его профайле телефоны не отвечают. Связаться с владельцами клиники на момент сдачи номера в печать Vademecum тоже не удалось.

И все же в свое время «Санам» призвал к соперни­честву многие профильные проекты – естественно, заметно меньшего калибра. Среди других частных инициатив можно упомянуть, например, практику дерматовенеролога Александра Каминского, который в 1998 году открыл в Москве клинику «Благое дело», которая по сей день занимается амбулаторным лече­нием сифилиса.

Прием с переворотом

Постепенно игроки рынка медуслуг в отношении к сифилису разделились на два лагеря. Многопро­фильные клиники и часть медцентров, специализиру­ющихся на венерических заболеваниях, занимаются исключительно диагностикой, а выявленных больных направляют на лечение в КВД. Елена Диденко гово­рит, что чаще передает своих пациентов на дообследо­вание и лечение не в диспансеры, а в ГНЦ дерматове­нерологии и косметологии или больницу Короленко: «В КВД тоже предоставляется адекватная медпомощь, но люди не всегда готовы идти в учреждение по месту жительства, так как боятся быть узнанными или не хотят подвергаться дополнительному стрессу от стол­кновения с этой системой».

Зачастую больных сифилисом выявляют в многопро­фильных стационарах, готовящих пациентов к терапии совсем иных заболеваний. «Пропуском» на госпитали­зацию и любое оперативное вмешательство выступает отрицательный анализ на сифилис, – напоминает действующий во всей отрасли регламент главный дерматовенеролог ЗАО «Медси» Мария Курдина. – Па­циенты с положительными реакциями направляются в диспансер, а клиника, если она работает в соответ­ствии с нормативами, заполняет две формы отчетно­сти по такому случаю: одну – в диспансер по месту жительства пациента, другую – в санэпиднадзор».

Впрочем, некоторые частники все же берутся за ам­булаторное медикаментозное лечение профильных пациентов, но занимаются они главным образом ранними стадиями сифилиса, а также превентивным лечением после случайной половой связи, если есть риск заражения ЗППП. Специальных разрешений для ведения такой практики медпредприятию не требует­ся – достаточно получить лицензию на медицинскую деятельность, предполагающую оказание первичной специализированной амбулаторной помощи по про­филю «дерматовенерология».

«Частная клиника, которая берется за лечение сифи­лиса, должна не только иметь лицензию, но и взаимо­действовать с госорганами, предоставлять отчетность. Сифилис – сложное и опасное заболевание, и тактика ведения таких пациентов так же сложна. Добросовест­но работать по этому направлению непросто и не ка­ждой частной клинике под силу», – говорит доцент кафедры клинической микологии и дерматовенероло­гии ФПК МР РУДН, дерматовенеролог EMC Надежда Баткаева.

Ценообразование в этой сфере более чем свободное (подробнее – в инфографике «Столичный лоскут»). Например, в медцентре «Поликлиника+1» кор­респонденту Vademecum, представившемуся пациентом, обозначили такие стоимостные рамки: «При самом простом варианте заболевания минимум – порядка 10 тысяч рублей. На максимальный по длительно­сти курс лечения в 40 дней потребуется примерно 80–90 тысяч рублей».

С медикаментами ситуация еще мудренее. Несмотря на то что в настоящее время импортные антибиотики пролонгированного действия на российский рынок не поставляются, частные клиники все же используют их в своей работе. «Дюрантный препарат вводится паци­енту один раз в неделю и дает хороший эффект. Их нет в продаже в России, поэтому врачи выходят из ситуации как могут и даже самостоятельно закупают лекарства за границей», – рассказал Vademecum на условиях анонимно­сти дерматовенеролог одной из московских клиник. Согласно стандартам амбулаторного лечения, первич­ный и вторичный сифилис следует лечить с помощью сочетания препаратов на основе бензатина бензилпени­циллина и бензилпенициллин прокаина, но вводить их надо значительно чаще – до пяти раз в неделю.

«Столкнувшись с отсутствием лекарств пролонгиро­ванного действия, клиники переходят на альтернатив­ные схемы лечения, например, с помощью цефтриак­сона, – объясняет венеролог Михаил Венёвцев. – Это резервный препарат – для пациентов с аллергией на пенициллин. Использование цефтриаксона не га­рантирует качества лечения, то есть может привести к недолеченности и поздним формам сифилиса».

Выживание крестом

Согласно официальным статданным, в 2014 году в частных клиниках и платных отделениях КВД пролечились около 5% от общего числа инфици­рованных, то есть около 1,8 тысячи человек. Если предположить, что все зафиксированные в том же 2014 году случаи раннего сифилиса (29,6 тысячи чело­век) попали в ведение коммерческого сектора, а курс лечения в среднем обошелся бы каждому пациенту в 6 тысяч рублей (средний минимальный тариф на ди­агностику и терапию), то объем сегмента определился бы на уровне 177 млн рублей.

Стабильный спрос на услуги частных клиник под­держивается инерционным нежеланием пациентов обращаться в местные КВД, несмотря на действующую там опцию анонимного платного лечения. В 2013 году, по данным ГНЦ дерматовенерологии и косметоло­гии, треть инфицированных сифилисом составили работающие россияне. Эта социальная группа отдает предпочтение частникам еще по одной вполне баналь­ной причине – медицинские коммерсанты предлагают более удобные часы приема, тогда как посещать диспан­серы этим пациентам, скорее всего, придется с отрывом от производства. «Сифилис фиксируется у самых раз­ных категорий граждан – от преуспевающих бизнесме­нов до людей со средним достатком. Заболел, например, охранник магазина, куда ему идти? Нашел в интернете удобно расположенную клинику – и обратился. Ведь анонимное лечение в государственных центрах такое же, платное, – говорит Венёвцев. – Тут выбор простой: лечиться в КВД за деньги, но неизвестно, в каких усло­виях, либо с комфортом в частной клинике».

В государственном секторе к частникам, как пра­вило, относятся критически. «Лечение больных негосударственных клиниках тоже является одним из факторов увеличения доли скрытого позднего сифилиса. С одной стороны, у этих центров часто нет соответствующего опыта и знания схем лече­ния, с другой – они не присылают отчетные данные по профильным пациентам, – рассуждает врач Мо­сковского научно-практического центра дерматовене­рологии и косметологии Ольга Лосева. – И риск того, что среди их пациентов есть невылеченные больные, о которых нам ничего не известно, очень высок».

Засевший в сознании большинства граждан страх перед КВД во многом связан с опасением огласки. Некоторые частники не брезгуют спекулировать на этом стереотипе. «В большинстве лечебных и диагностических центров от вас потребуют паспорт с пропиской и сообщат в поликлинику по месту регистрации, если анализы не в порядке. Часто в лаборатории или среди курьеров могут быть ваши знакомые, которые обязательно поинтересуются ва­шими результатами. <…> У нас возможно полностью анонимное обслуживание», – говорится на сайте одного из медцентров. Справедливости ради все же отмечается, что все справки тоже выдаются на вы­мышленное имя. «Пациент имеет право лечиться в любом учреждении. Но он должен понимать, что справки, выдаваемые в кабинетах анонимного лечения, не имеют юридической силы», – отмечает Мария Курдина из «Медси».

Практикующая в EMC Надежда Баткаева, тем не ме­нее, призывает пациентов к лечению в КВД: «В дис­пансерах можно лечиться амбулаторно и анонимно. Не надо бояться, никто не сообщит о заболевании конкретного пациента ни на работу, ни куда-то еще. Более того, сейчас мы не имеем права насильно привлекать к обследованию его половые контак­ты. Так что лучше лечиться по правильным схемам в зарекомендовавших себя медучреждениях, а не ко­лоться непонятно где и непонятно как дюрантными препаратами. Адекватное лечение предотвращает риск прогрессирования инфекции в организме и по­ражения внутренних органов и нервной системы».