На прошлой неделе, 15 июня, в возрасте 40 лет скончалась от опухоли мозга (глиобластомы) известная певица Жанна Фриске. Согласно безжалостным законам шоу-бизнеса, СМИ подробно освещали каждый акт этой трагедии. Пожалуй, это первый случай, когда от рака буквально у нас на глазах «сгорела» такая молодая и знаменитая женщина.
Ее болезнь, борьба за жизнь и смерть всколыхнули очередную волну обсуждения самых разнообразных проблем здравоохранения.
Где лечиться – в России или за границей?
«Ситуация заключается в следующем: в самый первый раз я имел разговор с врачами в России полтора года назад, зимой. Они заговорили со мной о ее кончине. Этот ответ меня не устроил, и мне пришлось искать ответы у врачей за границей. В России мне задавали вопрос: «Как вы хотите, чтобы ушла Жанна – быстро и без мучений или долго и она мучилась?» Именно поэтому мне пришлось искать помощь для Жанны за границей. И если в России нам говорили: «Смиритесь!», за границей нам говорили: «Мы попробуем что-нибудь сделать!» – рассказал в интервью сайту Super гражданский муж певицы актер Дмитрий Шепелев.
Первая эмоция – хочется привычно возмутиться: да что же такое! Почему у нас нет лекарств, нет технологий, и врачи не борются за жизнь человека – не то что в развитых странах!
Но давайте спокойно разберемся, что произошло. Судя по словам Дмитрия Шепелева, заграничные врачи предложили колоть Жанне Фриске Opdivo (nivolumab) – новейший препарат американской компании Bristol-Myers Squibb по $10 тысяч за одну инъекцию, – раз в неделю.
Однако этот препарат зарегистрирован FDA для лечения меланомы (рака кожи) и немелкоклеточного рака легких. Иными словами, его эффективность для лечения глиобластомы еще предстоит доказать.
Несмотря на огромные расходы на лечение (деньги собирали всей страной при содействии Первого канала), Жанна Фриске скончалась через полтора года. Именно такой максимальный срок ей и отводили российские онкологи.
То есть исходно они поставили диагноз и сделали прогноз совершенно правильно, просто не стали обещать невозможное. А вот иностранные врачи, похоже, намекнули на возможность чуда.
Не дай бог, конечно, никому оказаться перед таким выбором, и родственников Жанны невозможно осудить за то, что они ухватились за соломинку. Кто на их месте поступил бы иначе?
Вопрос скорее к врачам, вселяющим несбыточные надежды. Что это – медицина или, как говорится, «ничего личного, просто бизнес»?
РОМАН КУТУЗОВ,
ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА
