Если вынести за скобки льготные займы, поступавшие на реализацию фармпроектов от Фонда по развитию промышленности, базой данных для дальнейшего анализа станут порядка 500 контрактов, разыгранных Минпромторгом в 2011–2014 годах среди пожелавших участвовать в импортозамещении операторов. «Р-Фарм» и его «Технология лекарств» заключили 33 таких контракта на 1,5 млрд рублей. Дружественные или принадлежащие «Фармстандарту» «Ф-Синтез», «Биокад», «Генериум» и «Натива» – 70 контрактов на 4,1 млрд рублей.

Если анализировать только конкурсы на замещение импортной номенклатуры перечня ЖНВЛП, то получится, что пул близких «Фармстандарту» игроков получил 54 контракта на общую сумму 2,62 млрд рублей, а группа «Р-Фарм» – 23 контракта на 598 млн рублей.

ПЛУГ И ОБОРОНА

Продукты, появившиеся в результате освоения «Р-Фармом» контрактных авансов, мягко говоря, погоды на рынке не сделали. Восемь зарегистрированных компаниями групп препаратов, по данным IQVIA, в 2018 году «завоевали» в своих МНН-сегментах доли от 0,01% до 0,58%, принеся держателям РУ 3,8 млн рублей.

Остальные 15 препаратов до рынка не дошли. Клинические исследования по шести из них даже не начинались. Еще по пяти законтрактованным позициям «Р-Фарм» провел КИ, но препараты не зарегистрировал.

Скачайте таблицу в формате PDF

Зато в 2015–2017 годах были зарегистрированы полученные в результате исполнения «Р-Фармом» контрактов Минпромторга дженерики контрастного препарата гадодиамида и гормона надпочечников норэпинефрина. Но их продаж, по данным IQVIA, в 2018 году не было. По большому счету, препараты только числятся за «Р-Фармом» или «Технологией лекарств». По данным ГРЛС, Гадодиамид-ТЛ из фармсубстанции, приготовленной на заводе группы «Фармославль», производится на мощностях принадлежащей ФМБА России площадки «Фармзащита», а Норэпинефрин из китайской субстанции – на Московском эндокринном заводе.

Сюжеты, иллюстрирующие исполнение лидером рынка оставшихся двух контрактов, еще красочнее. В 2011 году «Р-Фарм» взял один из самых дорогих лотов Минпромторга – конкурс на разработку пэгинтерферона альфа-2а. Правда, победителю досталось не все: борьба за подряд стоимостью 432 млн рублей обошлась «Р-Фарму» в 69,2% начальной цены контракта, в итоге оператор НИОКР получил 133 млн рублей. Исполнить обязательства, то есть подать документы на регистрацию своей версии пэгинтерферона альфа-2а, подрядчик должен был в 2014 году, но к этому сроку не поспел даже с началом КИ. Зато в 2013 году на принадлежащем группе заводе «Ортат» в Костромской области Roche локализовала до стадии упаковки оригинальный Пегасис.

Похожий случай произошел с разработкой севофлурана, с той лишь разницей, что ее «Р-Фарм» довел до клинических испытаний, завершившихся в 2015 году. Это обстоятельство не помешало «Р-Фарму» начать в 2014 году на своих мощностях упаковывать оригинальный Севоран от Abbott.

Строгости ради стоит заметить, что сам «Фармстандарт» за контракты Минпромторга по импортозамещению не бился. Оценивая вклад группы Виктора Харитонина в освоение средств отраслевых программ, мы, как замечено выше, анализировали активность близких и дружественных ему компаний.

Скачайте таблицу в формате PDF

В первую очередь «Биокада», в котором 70% принадлежит новой компании «Вектор-Биофарм», выделенной в 2018 году из «Фармстандарта» для инвестиционной деятельности.

«Биокад» даже в этом перечислении заслуживает особого внимания как обладатель полной коллекции инструментов финансовой господдержки фармпрома. Еще в 2009 году, до утверждения стратегии «Фарма-2020», проект «Биокада» по организации производства субстанций и лекарств на основе моноклональных антител получил одобрение президентской Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики, по этой линии компания Дмитрия Морозова в 2010–2012 годах получила 285 млн бюджетных рублей. Из того же источника был профинансирован проект «Генериума» (основан Харитониным) по разработке факторов свертывания крови.

К слову, «ХимРар» Александра Иващенко по той же президентской программе получил деньги на разработку 12 АРВ и онкопрепаратов, семь из которых в 2012 году отошли вместе с «Технологией лекарств» группе «Р-Фарм».

Наконец, «Ф-Синтез» и «Натива», которых рынок от «Фармстандарта» или его основателя давно не отделяет, считая их родственными, как минимум по духу.

И последняя на этот счет оговорка: все действующие регудостоверения «Ф-Синтеза» в начале 2019 года были заведены на «Нативу».

Но именно «Ф-Синтез» оказался лидером по количеству (42, включая два контракта «Нативы») и суммарной стоимости (2,01 млрд рублей) контрактов Минпромторга на разработки продуктов, призванных заместить импорт номенклатуры ЖНВЛП. По результатам исполнения выигранных «Ф-Синтезом» контрактов «Нативой» зарегистрированы 25 препаратов, правда, 16 из них до конца 2018 года в обращение так и не попали.

Еще деталь: попавшие в зону контрактной ответственности «Ф-Синтеза» 14 предложенных к замещению препаратов на момент проведения конкурсов были защищены патентами оригинаторов. Тем не менее 10 из них «Натива» зарегистрировала, а по четырем завершила клинические исследования. Благо срок патентной защиты по большинству из них к этому времени уже истек. Но, например, российский патент Bayer на Нексавар (сорафениб) истекает в 2022 году, тогда как сроком исполнения контракта на НИОКР по сорафенибу, предусматривающего подачу регистрационного досье в Минздрав, значится 2015 год. И хотя Сорафениб-натив получил регудостоверение только в 2017 году, патентный капкан для препарата никуда не делся, просто стал меньше.

И тут есть еще один нюанс. Закон ФЗ-61 «Об обращении лекарственных средств» обязывает держателя РУ ввести препарат в коммерческий оборот в течение трех лет с момента регистрации, иначе удостоверение отзывается. И чтобы сохранить РУ, «Натива» должна была начать продажи сорафениба, то есть нарушить эксклюзив оригинатора.

Компания разрешила коллизию, реализовав в 2018 году Сорафениб-натив на 458 млн рублей. Такой выбор, естественно, не остался без последствий – компания Bayer подала иск о нарушении ее исключительных прав.

Активность «Биокада» на конкурсах Минпромторга по импортозамещению ЖНВЛП тоже заслуживает внимания. Компания выиграла 10 контрактов на общую сумму 539 млн рублей и даже зарегистрировала четыре препарата, но на рынке, по данным IQVIA, в 2018 году эти продукты так и не появились. «Генериум» получил два лота совокупной стоимостью 75 млн рублей, но зарегистрировал лишь один препарат – Глуразим (аналог Церезима от Genzyme) через пять с лишним лет после завершения срока контракта.

ЛОКАЛИЗАЦИОННЫЙ ЛЮК

Помимо замещения импорта в номенклатуре ЖНВЛП, Минпромторг разыгрывал право на трансфер зарубежных разработок. «Р-Фарм» выиграл четыре таких контракта общей стоимостью 596 млн рублей, но до рынка довел лишь один препарат – Арланса (нарлапревир), который Минпромторгом почему-то позиционируется как новая отечественная молекула.

«Генериум» получил на трансфер технологий 874,6 млн рублей по шести контрактам, но лончем ни один из них не завершился. Равно как и два контракта «Биокада» суммарной стоимостью 300 млн рублей. Один из них, касающийся разработки ингибитора киназ CDK8, если верить информации на сайте «Биокада», застыл на этапе «доклинических исследований».

Однако не все так безысходно. Например, полученные «Биокадом» в 2014 году по контракту на КИ препарата от псориаза нетакимаб 48,75 млн рублей спустя пять лет обернулись громкой регистрацией собственной Эфлейры, коммерческие продажи которой обещаны только летом 2019 года. А в 2018 году компания Дмитрия Морозова, ранее выигравшая ровно такую же сумму на проведение КИ инфликсимаба, зарегистрировала аналог Ремикейда от MSD, получивший бесхитростное ТН Инфликсимаб.

Применение героями этого материала своих компетенций, исследовательских и производственных активов, собственных и бюджетных ресурсов на поприще импортозамещения никак не отменяет их значимости как крупнейших контрактных производителей препаратов зарубежного происхождения, то есть заслуженных локализаторов и проводников «системных» иностранцев на рынок лекарственного госзаказа (подробнее – в материале «Прицепная реакция», Vademecum #37 (62), 17 ноября 2014 года). И вроде никакого конфликта интересов тут не вскрывается, так – легкий дуализм.

Проведенный Vademecum мониторинг ГРЛС высветил замечательные в этом смысле совпадения. Оригинальные препараты, локализованные на мощностях «Р-Фарма», по номенклатуре семи МНН совпадают с выданными «Технологии лекарств» регудостоверениями или разрешениями на проведение КИ (подробнее – в таблице «Селективное творчество»). А «Биокад», «Генериум» и «Натива» уже зарегистрировали 16 препаратов и ведут КИ еще шести лекарств с теми же МНН, что и локализованные ранее на площадках «Фармстандарта» оригинальные продукты (подробнее – в таблице «Проформа выпуска»).

Костромской «Ортат» по контрактам выпускает 50 наименований лекарств – от Abbvie, MSD, Astellas, Roche, Eli Lilly, Bristol-Myers Squibb (BMS). Последняя с начала 2019 года отозвала с российского рынка препарат Реатаз (атазанавир), и отнюдь не из-за рекламаций в адрес продукта.

Представитель компании Алиса Джангирянц объяснила Vademecum мотивы отзыва так: «С 2017 года, когда дженерики атазанавира стали доступны на российском рынке, BMS перестала получать запросы от наших дистрибьюторов на поставку ВИЧ-препаратов, включая Реатаз. Мы решили, что спроса на них больше не будет». Мониторинг аукционов Минздрава показания менеджера BMS подтверждает: уже в 2018 году «Р-Фарм» поставлял ведомству атазанавир от «Фармасинтеза» («Технология лекарств» к моменту проведения тендера не успела с регистрацией цены своего дженерика).

Ужесточение с 2017 года требований протекционистского правила «Третий лишний» вынудило иностранцев углублять локализацию до стадии выпуска ГЛФ. Американская Eli Lilly откликнулась на регуляторные новации попыткой заблаговременно, в 2016 году, договориться со своим традиционным контрагентом «Р-Фармом» об углубленном контрактном производстве своих инсулинов – аналогового Хумалога (инсулин лизпро) и генно-инженерного инсулина человека Хумулина. Но что-то, видимо, пошло не так: по состоянию на май 2019 года препараты Eli Lilly на заводе «Ортат» лишь упаковываются. В Eli Lilly на запрос Vademecum не ответили, но и без официальных комментариев ясно, что американцев на российском рынке генно-инженерных инсулинов человека потеснили российские производители дженериков.

В сегменте аналоговых инсулинов позиции Eli Lilly пока крепки, но только пока – у лизпро от «Герофарма» идет третья фаза КИ. Да и тот же «Р-Фарм» в 2016 году взялся за исполнение контрактов Минпромторга по разработке аналоговых инсулинов – гларгина и аспарта (оригинальные препараты – Лантус от Sanofi и Новорапид от Novo Nordisk), правда, в реестре клинических исследований производителем дженериков назван не «Р-Фарм» и не «Технология лекарств», а Институт биоорганической химии РАН.

Представители «Фармстандарта» от комментариев отказались. Руководители «Нативы», «Биокада» и «Р-Фарма» времени для интервью Vademecum не нашли.