Отечественная косметология, как принято считать, начала развиваться еще до революции, в начале прошлого века. И вплоть до 90‑х годов эксплуатировала главным образом безинъекционные методики. Впрочем, и по коже мы шли своим путем. ≪Если в западных странах двигателями косметологии были визажисты, которые привыкли ухаживать за здоровой кожей, то у нас родоначальниками направления были дерматовенерологи. Поэтому наша косметологическая школа отличалась патогенетическим подходом и нетривиальным образом мышления≫, – рассказывает заместитель генерального директора Института красоты на Арбате Елена Шугинина.
Первую российскую косметологическую методику весьма метафорично описал в 1914 году основатель Московского общества дерматовенерологов и заведующий кафедрой кожных и половых болезней МГУ Александр Поспелов. ≪В его учебнике термин ≪угорь≫ был описан так: ≪Снаружи сальная железа забита роговой пробкой, если вы надавите на нее пальцем, то она, подобно рыбе угорь, извиваясь, выделит кожное сало. А сама пробка напоминает голову рыбы≫, – цитирует основоположника Шугинина. Добавляя, что Поспелов стал первым в России разработчиком методики косметологического массажа для борьбы с угрями. С тех пор и на протяжении нескольких десятилетий лечение угревой сыпи, уход за кожей лица с помощью мазей, кремов и массажа составляли основной спектр услуг отечественных косметологических учреждений.
В послевоенные годы ассортимент расширился за счет использования специализированного оборудования. Во врачебно‑косметической лечебницеУХЛУ Мосгорздравотдела в 50‑е годы проводились светолечение, удаление новообразований кожи методами электрокоагуляции. Уже тогда в клинике начали апробировать электроэпиляцию, дермабразию и химический пилинг. Были в СССР и другие уникальные методики – например, Букки‑терапия, способ лечения и предотвращения образования келоидных рубцов с помощью рентгеновских лучей.
В 60–70‑е годы двигателем косметологических методик стало соревнование руководителей двух крупнейших в СССР эстетических клиник – Инны Кольгуненко, которая возглавляла Институт красоты на Арбате, и директора Института пластической хирургии и косметологии на Ольховке Антонины Ахабадзе. ≪Между этими двумя руководителями разворачивались настоящие конкурентные войны, – рассказывает Шугинина. – Каждая пыталась что‑то изобрести. Кольгуненко уделяла внимание эстетическим процедурам и профилактике старческих изменений лица, а Ахабадзе разрабатывала методики ручного массажа и химических пилингов. Этими ноу‑хау прошлого века многие косметологи пользуются до сих пор≫.
Параллельно с развитием официальной косметологии в СССР расцветал и ≪серый≫ рынок эстетических услуг. ≪Существовала генерация так называемых косметичек, проводивших процедуры подпольно. Обычно – в парикмахерских, где помимо окраски ресниц, бровей, клиенткам делали примитивные, с распариванием, чистки кожи и массаж, – описывает советский этап развития отрасли косметолог Марина Астахова. – На возможные претензии клиентки у косметички существовал заготовленный ответ: ≪Я же предупреждала, что стопроцентный результат не гарантирован!≫
Даже в середине 90‑х про инъекции для разглаживания морщин, повышения упругости и увлажненности кожи у нас толком никто не знал. Косметологи, конечно, слышали об ≪уколах молодости≫, но относились к методике как к чему‑то космически далекому и непостижимому. Во всяком случае, первые тренинги эстетических процедур с использованием американского Ботокса в российском отраслевом сообществе встретили с недоверием (подробнее – в материале ≪Истерия отравлений≫).
Однако вектор восприятия достаточно быстро изменился: результаты применения Ботокса оценили и сами специалисты, и пациенты. Отечественный рынок косметологии пошел в рост. Вслед за Ботоксом в России появился европейский токсин Диспорт, а потом и другие виды продуктов инъекционной косметологической линейки. Методика обеспечивала косметологам постоянные и нарастающие потоки пациентов. ≪Инъекции давали быстрый эффект, привыкание клиента и, соответственно, приносили деньги косметологам. Врачи были в восторге≫, – свидетельствует Марина Астахова.
Дальнейшее развитие рынка можно условно разделить на несколько этапов. В конце 90‑х российские косметологи начали активно закупать продукты для омоложения и повышения упругости кожи лица – биоревитализанты на основе гиалуроновой кислоты, близкие им по функционалу биорепаранты, которые, помимо кислоты, содержали витаминные комплексы или БАДы. Расширение ассортимента инъекций провоцировало разрастание рынка сбыта – ежегодно в разных точках страны открывались десятки косметологических клиник и кабинетов, где пациентам легально или подпольно делали ≪омолаживающие≫ уколы.
К ≪нулевым≫ рынок уже пресытился омоложением и ждал новой услуги. ≪Пациентам было уже недостаточно просто повысить упругость кожи, они хотели увеличения объема – например, накачать губы. Тогда на рынок вышли филлеры с более высоким содержанием гиалуроновой кислоты, которые обладали этим функционалом≫, – рассказывает топ-менеджер одной из дистрибьюторских компаний. В тот же момент Россию окатила новая волна токсинов – на рынок пришли китайский BTXA и немецкий Ксеомин.
≪В 2009 году уже сформировался полноценный рынок – с выстроенной инфраструктурой и профессиональными врачами. Здесь работали специалисты, способные не только сделать маску пациенту, но и, применяя инъекционные препараты, предложить клиентам уникальные методики≫, – рассказывает глава представительства Ipsen в России Марина Велданова. В том же году косметология была официально признана медицинской специальностью и мгновенно стала самой коммерциализированной отраслью медуслуг. ≪Косметологи – это не только высокопрофессиональные врачи, но и коммерсанты, они считают деньги. Фармакоэкономический разговор с косметологом – это нормальный разговор, чего не скажешь, к сожалению, о работе с другими врачами. Например, говорить с врачом сегодня о фармакоэкономике лечения сложных заболеваний пока рано≫, – убеждена Велданова.
Несколько лет назад на рынке инъекционной косметологии произошел еще один ≪взрыв≫ – сюда вышли азиатские мезонити из синтетического материала полидиоксанона, которые вживлялись в кожу специальными иглами‑канюлями и формировали ее каркас, таким образом производя подтяжку лица. В течение шести–восьми месяцев нити, не нанеся вреда организму, рассасывались (подробнее о рынке хирургических и мезонитей читайте в одном из ближайших номеров VM).
Расширение ассортиментной линейки закономерно умножило число поставщиков косметологической продукции. На рынок выходили представительства зарубежных производителей, десятки местных дистрибьюторов. Параллельно развивалось импортозамещение: в стране появились свои производители инъекций – филлеров, мезококтейлей и даже токсинов.
Сейчас в РФ представлена инъекционная косметологическая продукция около 60 зарубежных и отечественных производителей. Косметологи утверждают, что три основные рыночные ниши – ботулотоксины, биоревитализанты и мезококтейли, а также филлеры – не конкурируют, а дополняют друг друга. Главным маркетинговым ходом для дистрибьюторов и клиник стали так называемые сочетанные методики, суммирующие функционал продуктов разных категорий. ≪Филлеры, например, ориентированы на восполнение объема, улучшение качества кожи и контурное моделирование лица, а ботулотоксины решают проблемы ретроспазмов, тиков и медицинских аспектов либо воздействуют на мимическую мускулатуру, обеспечивают снятие морщин от напряжения. Однако на качество кожи и восстановление ее объема Ботокс практически не влияет≫, – поясняет косметолог Лада Терентьева (подробнее о функционале продуктов разных категорий – в таблице ≪На игле≫).
Практикующего врача поддерживает представитель крупной дистрибьюторской компании: ≪Ботулотоксины и филлеры сейчас как две большие руки одного человека, и, чтобы нормально провести коррекцию, опытный косметолог должен владеть обеими методиками, а кроме того, уметь проводить процедуры омоложения. Токсин расслабляет мышцу, но он не наполняет ткани. А филлер их наполняет, в том числе и там, где мышца уже была расслаблена с помощью ботулотоксина. Поэтому эти методики вообще не конкуренты≫.
Дистрибьюторы, импортеры и клиники реагируют на тренды мирового рынка и пытаются перевести их на российскую почву, сформировать спрос по всей длине ассортиментной линейки – от токсинов до мезококтейлей. Как это получается – читайте в следующих материалах ≪Дела номера≫.
