Изотопные технологии в медицине в основном остаются прерогативой государства. Немногим попыткам частного или частно‑государственного инвестирования в ПЭТ, ОФЭКТ и другие технологии ядерной медицины до хэппи‑энда еще далеко. VM подобрал характерные примеры таких вложений.
НЕВОЛЬНЫЙ ФИЛАНТРОП
Вдоль лестницы, ведущей в приемную Сергея Еремина, члена совета директоров банка ≪Центрокредит≫ и главы Федеральной страховой компании, расставлены большие черно-белые фотографии борцов и силачей прежних времен. Спорт и здоровый образ жизни – большое увлечение Еремина. Он создал фонд ≪Гераклион≫, который занимается внедрением инноваций в спортивную медицину, возглавляет медицинскую компанию ≪Медконсалт≫. Четыре года назад Еремин ≪в достаточной степени случайно≫ вышел на тему ядерной медицины: ≪Через одного из знакомых физиков-ядерщиков познакомился с начальником отдела радионуклидной диагностики чазовского кардиологического центра≫ [Российский кардиологический научно-производственный комплекс (РКНПК), возглавляемый Евгением Чазовым. – VМ]. Еремин загорелся и решил инвестировать в создание центра ядерной медицины. И договорился с РКНПК о частно-государственном партнерстве: комплекс предоставляет помещение, Еремин покупает и устанавливает оборудование. ≪В проект были вложены мои собственные средства плюс небольшой банковский кредит≫, – говорит Еремин.
Банкир отремонтировал 2,5 тысячи кв. м на территории РКНПК – на это ушло $2,5 млн. Чтобы установить многотонное оборудование, пришлось менять перекрытия. Купил два ПЭТ-сканера, лабораторию и, наконец, ускоритель Pulsar-7. ≪Это передвижной ускоритель, смонтированный в трейлере, новое слово в ядерной медицине, такой один на всю Россию≫, – хвастается Еремин. Так, по его мнению, удобнее – не надо выделять и оборудовать место для стационарной установки, а трейлер, если потребуется, можно подогнать и к какому-то другому ПЭТ-сканеру, заработав на производстве радиофармпрепаратов (РФП). Общий объем инвестиций составляет $15 млн.
Новый центр ядерной медицины должен был открыться год назад. Но тут выяснилось, рассказывает Еремин, что РКНПК не имеет права заключить с ним как с инвестором договор аренды. То есть может, но очень непростым образом. ≪Мы – федеральное учреждение и не имеем права свободно распоряжаться своей недвижимостью, – пояснила VM начальник правового отдела РКНПК Мария Мещерякова. – Чтобы сдать ее в аренду, мы должны объявить конкурс. И совершенно не факт, что по его итогам победит именно Еремин≫. Впрочем, РКНПК особенно и не стремится подписывать договор аренды. Нет никаких документов, отмечает Мещерякова, где бы говорилось о том, что надо реконструировать 2,5 тысячи метров: ≪Это была собственная инициатива инвестора, он действовал на свой страх и риск≫. Еремин, потративший $15 млн и получивший в награду неработающий долгострой, подал в суд. Разбирательства продолжаются.
В чем причина неудачи? Собственно, ничто ее не сулило. Взаимовыгодных и честных примеров ГЧП вообще немного, сфера не развита, законодательство для этого не приспособлено, наработанных схем нет. РКНПК, по словам Мещеряковой, не против сотрудничества, но представляет себе историю следующим образом: инвестор устанавливает оборудование и передает его РКНПК для использования в целях проведения научных исследований (в том числе для изотопной диагностики пациентов). ≪Кто, как и за что будет в этой схеме платить – формально пока что не определено≫, – утверждает Мещерякова.
≪Еремина хотят сделать каким-то меценатом, – жалуются в ≪Гераклионе≫. – А это коммерческий проект. Он вложил деньги, чтобы заработать≫. Его расчет строится на том, что ядерному отделению, которое работает внутри крупного медицинского центра вроде РКНПК, приобрести клиентов гораздо проще. Самый пессимистический вариант развития, по Еремину, – пять–семь пациентов в рабочие дни при цене 20 тысяч рублей за одно ПЭТ-сканирование. Стоимость радиофармпрепарата, если у тебя есть собственный ускоритель, по мнению инвестора, невелика. Зарабатывая 80–100 тысяч рублей ежедневно, центр мог бы приносить 20–25 млн рублей в год, обеспечив окупаемость начальных инвестиций лет за 20. Но вполне реальным в ≪Гераклионе≫ кажется: 10 пациентов в день на каждый ПЭТ-сканер при цене исследования $1 тысяча по курсу в рублях и работе без выходных. А это уже окупаемость года за три-четыре. Все эти расчеты, по сути, показывают крайнюю зыбкость любых прогнозов – трудно предсказать популярность услуги, когда ты фактически создаешь новый рынок.
Но годовую выручку ядерный центр уже потерял, и перспективы процесса неясны.
≪ЖИГУЛИ≫ С ОПАСНЫМ ГРУЗОМ
Самый масштабный проект в ПЭТ-диагностике, как и во многих других отраслях, принадлежит ≪Роснано≫. В 2011 году корпорация вложилась в компанию ≪ПЭТ-Технолоджи≫, строящую сеть ПЭТ-центров по всей России. Проект предполагает строительство 14 центров ядерной медицины, рассказал VM заместитель генерального директора компании Денис Михеев. Инвестиции в проект, сказано на сайте ≪Роснано≫, составят 6,4 млрд рублей, или по 450 млн рублей на один центр. Сумма сравнима с вложением Сергея Еремина в ПЭТ-центр на территории РКНПК.
Но надо учесть, что у ≪ПЭТ-Технолоджи≫ свой необычный план экономии, который остальные игроки воспринимают не без удивления. На ≪Роснано≫ в общей сумме инвестиций приходится 2,4 млрд рублей. Остальное внесли венгерская компания Medilux и российское ЗАО ≪РосМедТехнолоджи≫ (у него, по данным СПАРК-Интерфакс, чуть больше 6%). Информацией о собственниках Medilux Михеев, по его словам, не располагает. Эта компания, даром что зарегистрирована в Венгрии и имеет адрес с расширением.hu, ведет деятельность главным образом в РФ. Она начинала с поставки и наладки комплексов продовольственного оборудования, а сейчас, сказано на сайте, ≪реализует проекты в сфере строительства медицинских учреждений, социальных и инфраструктурных объектов, спортивно-досуговых центров≫ и так далее. Среди реализованных медицинских проектов – оснащение радиологического корпуса областного онкодиспансера в Вологде.
≪ПЭТ-Технолоджи≫ собирается построить группу ПЭТ-центров в Центральном федеральном округе (Орел, Липецк, Тамбов, Брянск и др.), причем всех их будет снабжать препаратами один циклотрон в Ельце. На расстояние в 400–450 км, говорит Михеев, полученные РФП можно перевозить автотранспортом – ≪уже закупили для этого Lada Largus≫. С учетом имеющегося оборудования у компании есть до 12–14 часов на доставку, – называет Михеев непривычно высокий для ПЭТ-препаратов временной показатель и поясняет: изначально у препарата нарабатывается большая активность, чтобы компенсировать ее падение в пути, дозирование в центрах будет происходить в зависимости от номера очереди пациента. Первому потребуется меньше препарата, а для следующих объем будет возрастать так, чтобы активность каждой дозы оставалась той же.
Другая группа ПЭТ-центров будет располагаться на востоке – Уфа, Екатеринбург, Новосибирск. Там ускоритель тоже будет один, в Уфе, а развозить опасный груз по точкам будут самолетами. Вся эта хитрая схема позволяет сэкономить на ускорителях – самой дорогой части ПЭТ-проектов.
≪Автоперевозки РФП на сотни километров невозможны по соображениям безопасности, – уверяет игрок отрасли, попросивший не называть его имени. – Поверьте, я знаю, как их везут. Без всякой защиты, машина буквально светится. А тут еще препарат с повышенной активностью, возможные пробки≫. Не верит в роснановскую затею и основатель сети ЛДЦ МИБС Аркадий Столпнер: на автомобиле перевозить невозможно, а на самолете – дорого. Михеев говорит, что схема доставки с повышенной активностью – не изобретение ≪ПЭТ-Технолоджи≫ и давно используется в других странах.
Более впечатляющие ноу-хау у ≪ПЭТ-Технолоджи≫ в организации финансирования. Михеев рассчитывает в перспективе на весьма высокую, по российским меркам, загруженность: 5 тысяч пациентов в год на один ПЭТ/ КТ-сканер, из расчета по 20 человек в день с понедельника по пятницу. ≪Не секрет, что существует такая вещь, как канцеробоязнь. Некоторые люди боятся, что у них рак, хотя никакие симптомы об этом не сигнализируют. Вроде Анджелины Джоли≫, – приводит Михеев немного сомнительный пример. Это явление, полагает он, обеспечит ПЭТ-центрам как одному из лучших средств выявления рака приток коммерческих пациентов, которым не получить направление на такую процедуру в системе бесплатной медпомощи.
Этим клиентам ПЭТ-сканирование всего тела обойдется в 42 тысячи рублей. Будут и бесплатные пациенты, которым это необходимо по медицинским показаниям – по ОМС, в рамках взаимодействия ≪ПЭТ-Технолоджи≫ с местными властями. Дело в том, что, прежде чем принять решение об инвестициях, ≪ПЭТ-Технолоджи≫ ведет переговоры с местной администрацией, чтобы определить уместный для ПЭТ-сканирования тариф.
В разных регионах, где ≪дочка≫ атомной госкорпорации собирается работать, тарифы различаются несущественно – от 36 до 38 тысяч. Лоббистские возможности ≪Роснано≫ тут сыграли роль или что-то другое, но договориться с целым рядом регионов уже удалось. Вот только государственный тариф, по оценке предпринимателей, не предполагает заработка для компании – он устанавливается на уровне себестоимости. А получать доход ≪ПЭТ-Технолоджи≫ собирается от коммерческих пациентов. ≪Ориентируемся на опыт Хабаровского ПЭТ-центра, – говорит Михеев. – На третий год работы доля коммерческих пациентов там составила 13%. Мы будем активно сотрудничать с врачами, проводить семинары, конференции, объяснять им суть и преимущества метода, поэтому рассчитываем на 30–35% платных клиентов через три года≫.
Если считать себестоимостью исследования ≪тарифные≫ 37 тысяч рублей, каждый ≪платник≫ принесет ≪ПЭТ-Технолоджи≫ прибыль в 5 тысяч рублей. В этом идеальном случае прибыль 13 центров ПЭТ за год (без учета других процедур, в частности, лечебных) составит чуть больше 100 млн рублей (13 х 20 х 30% х 250 х 5 тысяч рублей), что явно недостаточно для семилетнего срока окупаемости, заявленного в проекте. Правда, если вспомнить расчеты Сергея Еремина, себестоимость исследования у ≪ПЭТ-Технолоджи≫ выглядит завышенной или договоренности с местными администрациями – очень уж удачными для компании. Например, сейчас цена ПЭТ-исследования в коммерческом ЛДЦ МИБС Аркадия Столпнера в Петербурге составляет от 21 до 27 тысяч рублей, притом что загрузка, по словам Столпнера, далеко не полная и экономить за счет объема не получается.
