Президент Путин 2 декабря подписал поправки в закон «Об ОМС» и скорректированный бюджет ФФОМС на 2015 год и двухлетнюю перспективу. Содержащиеся в этих законодательных актах новеллы, помимо при­общения к системе госгарантий оказания медпомощи Крыма и Севастополя, призваны направить денежные потоки из бюджета ФФОМС таким образом, чтобы русло одноканального финансирования не пересыхало. И главное, чтобы не сели на мель федеральные клиники, загруженные бюджетоемкими видами высокотех­нологичной и специализированной медпомощи.

Задачу из серии «невоз­можное возможно» законо­датели попытались решить, повысив проводимость сложной системы взаи­морасчетов и трансфер­тов между Минздравом, ФФОМС, его территори­альными подразделениями и, собственно, оператора­ми рынка медуслуг, нор­мированных программой госгарантий. Поправки, внесенные в ФЗ «Об ОМС» и сопряженные с ним законодательные акты, расширяют вариативность финансирования оказа­ния высокотехнологичной (ВМП) и специализирован­ной (СМП) медпомощи.

Аббревиатуры, вернее, обозначаемые ими виды медуслуг, тесно связаны друг с другом. По сути, определенной базовым ФЗ №323 «Об охране здоровья граждан», ВМП – неотрыв­ная часть СМП, что легко прочитывается в определе­ниях этих соседствующих в тексте закона, понятий. Если СМП включает «про­филактику, диагностику и лечение заболеваний и состояний, требующих использования специаль­ных методов и сложных медицинских технологий», то ВМП предполагает «применение новых слож­ных, уникальных и ресур­соемких методов лечения». С ВМП и было начато пресловутое погружение в ОМС. И погружаемая чуть не захлебнулась.

Вот как это было. С 1 ян­варя 2014 года 459 из 1 466 методов ВМП были пе­реведены на содержание ФФОМС и стали опла­чиваться через террито­риальные подразделения фонда, преимущественно по клинико-статистиче­ским группам (КСГ). Если раньше сектор ВМП напол­нялся средствами скупо, но линейно (есть квота на бюджетное финансиро­вание – больной получает лечение, кончились кво­ты – ждет следующего фи­нансового года), то теперь, при кажущемся достатке в ФОМС, финансовые потоки по дороге к паци­енту заплутали. Многие федеральные клиники, где по преимуществу и предо­ставляется ВМП, получили живые деньги значительно позже, чем требовалось. «Задержки с оплатой ВМП, оказываемой федеральны­ми ЛПУ, связаны, в первую очередь, с организацион­ными недоработками, – убеждена руководитель консалтингового отдела Aston Group Мария Сдвиж­кова. – Клиникам эле­ментарно недостает опыта работы в системе ОМС, и особенно – практики калькуляции по КСГ».

С 1 января 2015 года ВМП должна погрузиться в ОМС полностью. И регуляторы, надо отдать им должное, постарались исправить выявленные опытным пу­тем недоработки, главным образом – оптимизировать систему оплаты. Нынеш­ние поправки в закон «Об ОМС», по идее, долж­ны снизить риски недофи­нансирования. Механизм в законе описан весьма путанно, но если перевести текст с документального на русский, вырисовы­вается вполне понятный и вроде бы более надежный принцип действия. Уже переведенные в ОМС 459 методов ВМП будут, как и в текущем году, оплачи­ваться напрямую из средств ТФОМС, а на финансиро­вание погружаемых в стра­ховую систему 1 007 ме­тодов ФФОМС будет на­правлять целевые субсидии в федеральный бюджет, а затем Минздрав – распре­делять эти деньги по кли­никам. «То есть сохранится прежний и более понятный операторам порядок фи­нансирования федеральных медучреждений, оплата ока­зываемой ими ВМП пойдет из федерального бюджета, – поясняет профессор кафе­дры экономики и управле­ния здравоохранением НИУ ВШЭ Фарит Кадыров. – Просто первоначальным источником этих средств будет бюджет ФФОМС. Никаких дополнительных проблем здесь возникнуть не должно». На оплату ВМП в бюджете ФФОМС на 2015 год зарезервировано 82,1 млрд рублей.

Еще одна немаловажная законодательная новация призвана предотвратить коллапс финансового обеспечения той самой неразрывной общности ВМП и СМП. Раньше до клиник, оказывавших ВМП, финансирование на специализированную помощь, необходимую для завершения лечения или реабилитации пациента, доводилось отдельной строкой. С 2015 года тариф на оказание ВМП, поясня­ет глава ФФОМС Наталья Стадченко, будет включать в себя «эту подложку».

Но федеральные клиники могут предоставлять СМП и не применяя высоких технологий. Например, Петербургский НИИ дет­ских инфекций ФМБА вообще оказывает толь­ко специализированную помощь. В то же время из проекта постановления правительства «О програм­ме госгарантий бесплат­ного оказания гражданам медпомощи на 2015 год», где, в частности, оговари­вается финансирование подобных случаев, исчез пункт, который ранее предполагал оплату СМП из госбюджета. Однако заявленные в той же про­грамме целевые показатели доступности медпомощи обязывают медучреждения федерального подчинения продолжать оказывать СМП. Разрешить это про­тиворечие регуляторы тоже успели с помощью попра­вок в законы «Об ОМС» и бюджете ФФОМС. «Под­ведомственные Минздраву, ФМБА и ФАНО учреж­дения, предоставляющие СМП в рамках базовой программы ОМС, – по­яснила утверждавшим поправки сенаторам На­талья Стадченко, – могут рассчитывать на дополни­тельные средства в объеме 15 млрд рублей, зарезерви­рованные для таких случаев в нормированном страхо­вом запасе фонда».

Согласованная политика ФФОМС и Минздрава подталкивает федераль­ные клиники к скорейшей интеграции в ОМС. Ре­гуляторы всеми своими действиями настаивают: клинические центры, что­бы загружать себя работой и получать оплату за ока­занную помощь, должны налаживать с ТФОМС осмысленные связи. Отрас­левые эксперты не спорят с энтузиазмом чиновников, но указывают на многочис­ленные риски. «В условиях, когда фактически отсут­ствует возможность осу­ществлять расчеты между территориальными органа­ми ФОМС, в регионах раз­нятся тарифы на одну и ту же медпомощь, исполь­зуются разные системы кодирования услуг и про­чее, федеральным учрежде­ниям придется заключать столько трехсторонних договоров, в скольких регионах клиника плани­рует работать, – указывает на очевидные преграды Евгений Шевченко, руково­дитель управления незави­симого мониторинга фонда «Здоровье». – И, конечно, пациенты из регионов, с которыми у клиник нет таких договоров, лечиться там не смогут».

Большинство федеральных клиник располагаются в городах-миллионниках, преимущественно в Москве и Санкт-Петербурге. Ру­ководитель ТФОМС Пе­тербурга Александр Кужель высказывает опасения, что клиники не будут искать пациентов на отдаленных территориях, а «придут» за пациентами и деньгами в фонды своих регионов.

«Конечно, могут быть не­кие сбои, пока федераль­ные клинические центры не поймут, как им взаимо­действовать с ТФОМС, – размышляет зампредсе­дателя комитета Совета Федерации по социальной политике Людмила Костки­на. – Достаточного финан­сирования не имеет ни один регион, поэтому в бюдже­те ФФОМС и заложены страховые 15 млрд рублей, которых должно хватить на преодоление кризисных ситуаций».