Кипрская Alvansa Limited приобрела 80,55% OBL Pharm (ЗАО «Фармацевтическое предприятие «Оболенское»). Владельцами Alvansa являются Газпромбанк, инвестфонд UFG Private Equity и гендиректор OBL Pharm Андрей Младенцев, занимающий этот пост с середины августа 2011 года. Как рассказали VM 3 октября участники сделки, эта покупка не последняя – владельцы Alvansa намерены превратить OBL Pharm в одного из ведущих игроков российского фармрынка. Управлять бизнесом будет по-прежнему Андрей Младенцев, а два других партнера предоставят необходимое финансирование. Подробности – в двух эксклюзивных интервью.

Иван Литвинцев, управляющий директор UFG Private Equity: ≪Дженерики с точки зрения инвестиций нас устраивают≫

– До сделки с OBL Pharm у UFG Private Equity не было опыта инвестиций в фармацевтическую отрасль. Почему вы приняли решение выйти на рынок производства лекарств?

– Покупка пакета в OBL Pharm – уже двадцать первая сделка для фондов UFG Private Equity с 2005 года. До этого мы не инвестировали в фармацевтические предприятия, но у нас накоплен большой опыт инвестирования в сфере потребительских товаров. А с точки зрения управления разница между производителями потребительских товаров и производителями лекарственных средств несущественна.

Здесь работают те же факторы успеха: сильный менеджмент, правильная модель управления, растущая отрасль. У российского фармацевтического рынка мы видим большой потенциал. С одной стороны, потребление лекарственных средств на душу населения в России по-прежнему низкое, рынок еще не консолидирован, с другой – стратегия государства, отраженная в том числе в федеральной целевой программе ≪Фарма 2020≫, состоит в увеличении доли на рынке отечественных препаратов и локализации производства. Поэтому цель компании Alvansa – консолидировать локальных игроков в наиболее быстрорастущих сегментах рынка и выйти из этого проекта через пять лет через размещение на IPO или продажу стратегическому инвестору.

– Какими критериями вы руководствуетесь при выборе компаний для инвестиций в рамках Alvansa?

– У нас есть критерий оборота компании в коридоре от $20 млн до $100 млн. Но это не значит, что мы будем строго следовать этому условию. Компания может быть меньше, но благодаря единой системе дистрибуции мы можем повысить продажи ее препаратов. Также оборот компании может и превышать $100 млн – мы, как фонд, вместе с нашим финансовым партнером по проекту ОАО ≪Газпромбанк≫ готовы рассматривать и более крупные сделки, при этом в случае необходимости мы можем дополнительно привлекать и банковское финансирование.

Общая идея состоит как в синергии расходной части – в снижении затрат на единицу производства и дистрибуции продукции предприятий и экономии за счет объединения бэк-офисов, так и в доходной части за счет расширения каналов дистрибуции.

– Обращаете ли вы внимание при выборе компаний на ее портфель? Например, у OBL Pharm нет оригинальных препаратов, только брендированные дженерики.

– В сделке с OBL Pharm мы руководствовались финансовыми параметрами. Темпы роста этой компании превышают 35% в год, поэтому дженерики с точки зрения инвестиций нас устраивают. И в выборе других компаний мы будем ориентироваться на сопоставимые темпы роста в моменте либо в потенциале за счет объединения. Конечно, мы изучаем портфель компаний и в первую очередь обращаем внимание скорее именно на бренды и препараты, чем на производственные мощности.

Кроме того, для нас важно, чтобы в своем сегменте препараты компании входили в топ-лист лидеров и была возможность для консолидации.

– С какими компаниями вы сейчас ведете переговоры о дальнейших инвестициях?

– Переговоры идут примерно с десятком компаний: с некоторыми они в начальной стадии, с другими уже на этапе оценки. Я не исключаю, что в конце этого года – начале следующего мы закроем сделку по еще одному предприятию.

– Каков общий объем инвестиций в проекты Alvansa?

– Все будет зависеть от компаний, которые войдут в наш портфель. Например, инвестиции непосредственно в OBL Pharm на три-пять лет составят более $20 млн.

Андрей Младенцев, генеральный директор OBL Pharm: ≪Самая правильная цель – стать компанией номер один в течение пяти лет≫

– Какие конкретно задачи стоят перед вами сейчас?

– Несмотря на интересную новость для СМИ, лично для меня в жизни ничего специфического не происходит. Все, чем я занимаюсь в последнее время, – это рутинная работа: обеспечение доходности на вложенный капитал. Разными способами. Нельзя сейчас сказать, что мы будем приобретать только предприятия или только продукты. Наша работа заключается в том, что мы инвестируем денежные средства инвесторов в фармацевтический рынок, в те активы, которые нам приносят запланированную доходность, разумеется, при условии профессионального управления. Если будет выгодно приобрести компанию, мы ее приобретем, если будет выгодно приобрести продукт или разработать его внутри нашего предприятия – приобретем продукт или разработаем. Мы будем рассматривать все возможности, а принимать решения – на основе наиболее выгодной альтернативы.

– В каких терапевтических группах вы намерены развиваться? Планируете ли занимать новые рыночные ниши?

– Прежде всего, надо развивать свои существующие компетенции и усиливать свое присутствие в тех сегментах, где мы уже представлены. Мы на это и рассчитываем. Мы уже представлены в ряде сегментов: неврология, кардиология и так далее. Но это отнюдь не означает, что мы не будем осваивать другие сферы. Мы в настоящий момент не ставим себе ограничения по сегментам. Равно как и не стремимся ограничивать себя выпуском только фармацевтических препаратов. Это могут быть и биологически активные добавки, и медицинские изделия.

– В пресс-релизе не исключается возможность консолидации 100% акций OBL Pharm. Почему было приобретено 80,55%?

– На момент завершения сделки именно такое количество акций успели включить в сделку. Остальные 19,45% просто не успели на закрытие сделки. Возможно, они в ближайшее время будут приобретены.

– В ≪Оболенское≫ вы пришли два года назад. Участники рынка связывали ваш приход со сделкой по продаже предприятия.

– Это правда, я пришел в ≪Оболенское≫ для того, чтобы сделать ту сделку, которая была завершена сейчас. Планировал потратить на подготовку месяца три-четыре. То есть данная сделка должна была состояться еще тогда. Но нам пришлось сделать гораздо больше дел в ≪Оболенском≫, чем мы предполагали. То, что сделка произошла сейчас, а не два года назад, характеризует меня и моих товарищей только с положительной стороны: мы были последовательны и не отказывались от той задачи, которую мы поставили изначально – несмотря на задержку, начать процесс именно с ≪Оболенского≫. По ходу пьесы и продажами занимались, и продукты запускали, и управление улучшали, и кадры меняли.

– Что было сделано в течение этих двух лет?

– Среднегодовой рост продаж должен быть более 30% и нормативная EBITDA (прибыль до налогообложения плюс амортизация) – 25%. Все другие показатели в той или иной степени описываются темпом роста продаж и нормативом EBITDA. 

Я считаю, что если у компании EBITDA 20% – значит, у нее проблемы с рентабельностью, а если 30% – значит, проблемы с будущим развитием: ей некуда инвестировать деньги. Если у компании EBITDA 25% – значит, менеджмент компании прекрасно представляет бизнес-модель и цепочку образования стоимости на рынке, и при этом его прогнозы, планы совпадают с результатами, то есть он еще и хорошо умеет планировать. Потому что если ты ошибся с планированием, показатель EBITDA будет либо 24%, либо 26%. Все чрезвычайно просто.

– Цель вашего альянса с UFG и Газпромбанком – создать на базе OBL Pharm одну из ведущих компаний на российском фармрынке?

– Цели всегда должны быть амбициозными. Это закон. Самая правильная цель – стать компанией номер один в течение пяти лет. Серьезные люди меня поймут: нельзя ставить цель стать компанией номер два или номер десять. Как говорил мой хороший знакомый: ≪Поставишь большую цель – получишь средний результат, поставишь среднюю цель – получишь маленький результат, поставишь маленькую цель – ничего не получишь≫.

– Каковы инвестиции в развитие компании?

– Здесь инвесторы обладают всеми необходимыми ресурсами для реализации самых амбициозных целей. Если я скажу, что финансовые инвестиционные ресурсы учредителей безграничны, – проявлю нескромность.