Увлечение обработкой воды с помощью электричества родилось на рубеже 70–80‑х годов в газовой промышленности, но очень скоро новый метод завоевал всенародную любовь. «Активированная» с помощью электричества вода проникла в самые разные сферы. Кто‑то лечит «живой» и «мертвой» водой от множества болезней. Кто‑то обещает с ее помощью увеличить урожаи и надои. А кто‑то просто обеззараживает воду для обычного употребления. В финансовом плане последнее направление – самое надежное. Исследователь и предприниматель Витольд Бахир одним из первых удачно вышел на этот рынок. Что остановило его взлет?
Доктор анолит
Электролиз человечество изучает уже не первую сотню лет. Но настоящую популярность в массах этот процесс завоевал в последней четверти XX века. Дело было в Узбекистане, на газовых месторождениях. Началось с узкоспециального и не очень интересного: группа исследователей решила изучить воздействие электролиза на буровой раствор. Говоря примитивно, ученые проверяли, что будет, если в специальную жидкость, которой промывают скважину в процессе бурения, погрузить анод и катод. Выяснилось, что электролиз помогает заметно уменьшить количество реагентов, необходимых для создания такого раствора. И тогда вдохновленные исследователи перенесли эксперимент на обычную воду. Возле анода, положительного электрода, при электролизе получается так называемый анолит – кислая вода, а возле катода – щелочная, католит. У каждого обнаружились свои удивительные свойства.
Анолит и католит стояли возле буровой в больших 25-кубовых контейнерах, рассказывает Витольд Бахир, один из родоначальников «буровой электрохимии» и совладелец компании «Лаборатория электрохимических технологий» (ЛЭТ). Причем католит как магнитом притягивал всю пустынную живность – насекомых, ежей, черепах, тушканчиков, змей. Больше всего было бабочек, по утрам они покрывали толстым слоем всю поверхность католита. Исследователи лопатами выгребали насекомых и погружались в живительные католитические воды. А вот анолит животные недолюбливали – до тех пор, пока не подхватывали какую-нибудь заразу, для уничтожения которой могли понадобиться бактерицидные свойства кислой воды. В 1981 году в журнале «Изобретатель и рационализатор» появилась статья журналиста В. Латышева, в которой католит и анолит впервые были названы «живой» и «мертвой» водой. Так их с тех пор и называют, приписывая обоим самые разнообразные лечебные свойства. Сейчас существует довольно много небольших компаний, изготавливающих «живую» и «мертвую» воду и занимающихся лечением ею широкого спектра заболеваний – от кожных до онкологических. Но Витольд Бахир пошел в другом направлении – придумал устройство для того, чтобы с помощью все того же электролиза «активировать» воду на борьбу с инфекцией. «Живую» и «мертвую» воду меряют столовыми ложками и стаканами. Обычной чистой воды людям все-таки требуется куда больше: перспективы открывались очень широкие. Впереди исследователя ждали многомиллионные заработки, жестокие конфликты и разочарования.
Производителей устройств для электрохимической очистки воды сегодня достаточно, но в начале 90-х созданная Витольдом Бахиром ЛЭТ оказалась, судя по всему, первой. Или одной из первых. Суть замысла Бахира была в создании прибора для обработки именно проточной воды – это дает возможность пропускать большие объемы «сырья» без вмешательства человека. Один из механизмов обеззараживания, используемый ЛЭТ, – выделение хлора из добавленной в воду обычной поваренной соли (NaCl). Хлор широко используется для обеззараживания воды, но когда он не добавляется туда, а возникает благодаря электролизу, его требуется гораздо меньше. Инвесторов как таковых у Бахира не было: «Мы сами всегда раскручивались, никто в нас никаких денег не вкладывал», – говорит исследователь. Он вместе с другом и коллегой Юрием Задорожним сумел развить производство приборов трех типов со схожим механизмом действия – небольшого «Изумруда» для бытового использования, несколько более мощного СТЭЛ и самого большого «Аквахлора», который может приготовить воду для целого поселка или даже города. Продажи постепенно росли, и в лучший свой год, 2010-й, ЛЭТ заработал 78 млн рублей. Сейчас, говорит Бахир, приборами СТЭЛ оснащена каждая московская больница.
Сама по себе эта техника не особенно сложна. «Не вижу, чтобы в этих приборах использовались какие-то принципиально новые, до того не описанные процессы. Но «механическая» изобретательность для их создания, безусловно, нужна, – считает Андрей Кауль, профессор химфака МГУ, который в свое время заинтересовался продукцией ЛЭТ, потому что его лаборатории требовалось для экспериментов похожее устройство. – В конечном итоге мы ничего у ЛЭТ покупать не стали, а построили проточный электролизер собственной конструкции». Если все так просто, в чем причины успеха ЛЭТ?
ЛЭТ it be
Приехав в Москву, Витольд Бахир устроился на работу во ВНИИИМТ – Всероссийский научно-исследовательский и испытательный институт медицинской техники. Он руководил отделом, потом стал заместителем гендиректора института. Бахир не скрывает, что именно его отдел и производил поначалу придуманные им установки для активации воды. ЛЭТ возникла позже, в 1991 году. Кроме того, производства полного цикла у ЛЭТ тогда не было: она выпускала комплектующие, а сборкой занимались другие компании, в частности НПО «Химавтоматика», которое с 1980 по 1986 год возглавлял еще не занявший кресло градоначальника Юрий Лужков. Став мэром в 1992 году, он решил помочь хорошо знакомой компании, рассказывает участник рынка, и принял решение купить собранные на «Химавтоматике» приборы СТЭЛ для всех московских больниц. Компания тогда поставила в медучреждения города несколько сотен таких аппаратов, вспоминает бывший гендиректор ЛЭТ Марат Измайлов.
Помог компании и Геннадий Онищенко, ставший в 1996 году главным государственным санитарным врачом. Он был в дружеских отношениях с главой ВНИИИМТ Борисом Леоновым и помог с оформлением документации на продукцию ЛЭТ, рассказывает гендиректор компании, работающей на этом рынке. Правда, добавляет он, Леонов в тот момент был уверен, что приборы собирает его институт, а не созданная в его недрах частная компания.
После первых лет успеха ЛЭТ ждала целая серия потрясений. Участники событий объясняют их по-разному. Началось с того, что Бахир резко прекратил отношения с Маратом Измайловым. Нового директора Бахиру порекомендовал его друг и тоже акционер ЛЭТ. По данным системы СПАРК-Интерфакс, это Владимир Вторенко, президент ГКБ №52 (в те годы Бахир, Вторенко и Задорожний были тремя равными совладельцами компании). Кандидат в директора, полковник ГРУ в отставке приступил к работе, и ему выделили 25% акций – теперь у всех четверых были равные доли.
Гендиректор Сергей Мазурик стал проводить совершенно неправильную, губительную для фирмы политику, рассказывает Бахир, а помешать ему было невозможно, потому что Мазурик и перекинувшийся на его сторону Вторенко совместно контролировали (и продолжают контролировать) 50%. Бахир ушел из компании, лишившись помимо прочего и всех станков, вывезти которые с территории ВНИИИМТ оказалось невозможно. Это был рейдерский захват, уверен он, но рейдеры остались ни с чем, потому что в отсутствие изобретателя компания по сборке его аппаратов существовать просто не может. В 2011 году выручка сократилась до 55 млн рублей, в 2012-м было всего 3,8 млн, а еще годом позже от оборота осталось меньше миллиона рублей. Работа встала.
Сотрудник ЛЭТ объясняет дело иначе: бухгалтерия у Бахира была крайне запутанная, в компании оказалось множество мертвых душ, были долги по налогам. Новый гендиректор компании Сергей Мазурик все это разгреб и в 2011-м создал новую структуру – холдинг ЛЭТ. Его суммарная выручка за 2011–2014 годы составила около 280 млн рублей, то есть в среднем по 70 млн в год, почти как в лучший год «старой» ЛЭТ. Бахир же, говорит сотрудник ЛЭТ, просто перестал ходить на работу, за что и был уволен. Смотреть на ситуацию с разных сторон можно бесконечно. Сотрудник ЛЭТ, например, считает, что рекордный год, когда продажи достигли 78 млн рублей, – заслуга Мазурика. А Измайлов уверен, что высокий результат был подготовлен предыдущей работой, когда он еще возглавлял компанию.
Но была у всех этих конфликтов, разбираться в которых нет смысла, и положительная сторона: одна фирма превратилась сразу в три. Марат Измайлов теперь гендиректор и владелец 38% компании Mig Tech, которая была зарегистрирована в 2012 году и производит «эффективное дезинфицирующее средство «Нейтральный анолит» для обеззараживания и дезинфекции любых поверхностей». Устройство для создания анолита называется «Аквахлорин». Все патенты имеются, уверяет Измайлов, и это оригинальная разработка его компании, а не доработанный вариант бахировского «Аквахлора». Установка для электроактивации, которую продает ЛЭТ под руководством Сергея Мазурика, тоже оригинальная, созданная и запатентованная уже после ухода Бахира. Она получила новую систему управления, разработанную совместно с немецкой компанией Beckhoff. Витольд Бахир после своего ухода из ЛЭТ тоже не сидел сложа руки. Он договорился о производстве установок для обработки воды с компанией Delfin Aqua, причем усовершенствовал прежние модели и получил патенты на эти новые разработки.
Хлорный заговор
Рынок оказался достаточно емким, чтобы принять продукцию и этих, и других игроков. Компания «ЛЭТ», которую считают одной из крупнейших, если не самой крупной, в основном работает с государственными заказчиками, реализует крупные контракты для «водоканалов» разных городов. Есть компании, которые специализируются на аппаратах для больниц, для сельского хозяйства. Места хватает для всех. За год ЛЭТ продает 50–70 «Аквахлоров» ценой в районе миллиона рублей, говорит cотрудник ЛЭТ, такой установкой сейчас обеззараживается вода для всего Белгорода. Объем этого рынка – величина теоретическая: в России 4 тысячи «водоканалов», и по крайней мере треть из них не соблюдают технологию очистки воды и нуждаются в технической модернизации, оценивает гендиректор одной из компаний. Порой обеззараживание не производится вовсе, вода в водопровод идет из водоемов почти без обработки. «Люди бы никогда не стали пить воду из-под крана, если бы увидели, как она порой готовится», – уверен он.
Развивается и медицинское направление – те самые «живая» и «мертвая» воды. Врач Дина Ашбах хорошо знает и Бахира, и другого изобретателя этого метода, Станислава Алехина, по заказу которого в конце 90-х исследовала влияние активированной воды на заживление ран у крыс. Позже она открыла собственную клинику в Дюссельдорфе, предлагая лечение аденомы простаты, диабета, артрита и артроза, бронхиальной астмы и так далее. Одновременно Ашбах продает в Германии, России и на Украине фильтры-ионизаторы собственной разработки «Ашбах-1», «Ашбах-2» и так далее. Коллег у Ашбах довольно много.
А сам Бахир, между тем, разобидевшись на всех, остался пока что не у дел. С Delfin Aqua, ставшей для исследователя новым партнером после ухода из ЛЭТ, отношения уже разорваны: Бахир предполагает, что Delfin мог умышленно тормозить развитие проекта, действуя по заказу крупных химических концернов. Ведь химической промышленности, рассуждает ученый, невыгодно существование устройств, которые позволяют дешево обеззараживать воду без использования тысяч тонн хлора и других реагентов. Бахир, впрочем, утверждает, что сейчас договаривается о сотрудничестве с новыми партнерами. Однако имен не называет: «Скажу, только когда все будет запущено». В созданном исследователем ЗАО «Институт электрохимических систем и технологий Витольда Бахира» сейчас ремонт, так что общаться с разработчиками своего нового проекта Бахиру приходится удаленно. Но офис отремонтируют, и начнутся регулярные встречи, уверен он. «У этого человека непростой характер, – считает коллега Бахира, – но все-таки как изобретатель он, пожалуй, заслужил большего, чем то, что у него сейчас осталось».
