За полтора года приписки Крыма к «родной гавани» в республиканском Минздраве успели поработать четыре министра, три из которых получили отставку «в связи с неудовлетворительными результатами деятельности». Нынешний руководитель ведомства Александр Голенко, служивший крымской медицине всю свою сознательную жизнь и наконец месяц назад, 30 сентября, ее возглавивший, рассказал Vademecum о некоторых особенностях островной индустрии здравоохранения и трудностях ее интеграции в российскую систему отраслевых координат.
– Прежде чем откликнуться на призыв в республиканскую администрацию, вы более 20 лет проработали в керченском Управлении здравоохранения. Не жалко было расставаться с родным городом?
– Я действительно много лет работал в Керчи, прошел путь от медбрата до начальника управления здравоохранения, все этапы: и врач-ординатор, и завотделением, и главный врач больницы, и главный детский врач города, и заместитель председателя горисполкома. Мне и раньше предлагали работу в министерстве, но, вы правы, я не хотел уезжать из своего родного города. Но когда меня позвали в непростой для моей родины момент – во время присоединения Крыма – я решил, что мой опыт действительно может пригодиться. К тому же мне было интересно – новое масштабное дело. Я видел и вижу все трудности, потому мне и хочется в нынешней ситуации – при таком внимании, при таком финансовом ресурсе, что есть сегодня в системе здравоохранения Крыма, – постараться как можно более эффективно, профессионально управлять отраслью. Нам предстоит решить нетривиальную задачу – встроить нашу систему, в целом неплохую, в новые хозяйственные условия, в новые законы управления.
– А кто вам в 2014 году предложил должность замминистра?
– Приглашает и назначает на должности в администрации глава республики – Сергей Аксенов. Министра и заместителя министра он назначает самостоятельно, а руководителей медорганизаций согласовывает.
– Как было устроено крымское здравоохранение до вхождения республики в состав России?
– В последние годы финансирование модели, по которой конституция Украины гарантировала гражданам бесплатное оказание медицинской помощи, в Керчи прекратилось практически полностью. Приходилось работать в таких условиях, что 82% средств, направляемых из бюджета на здравоохранение, – это была заработная плата, 12% – коммунальные платежи. Таким образом, на гарантированное обеспечение бесплатной медицинской помощи оставалось 6–8%. Конечно, это была фикция. Даже питание в стационарах не оплачивалось.
Когда гражданин попадал в больницу, он мог получить бесплатно только помощь медицинского работника. При этом он вынужден был покупать медикаменты, оплачивать диагностические исследования – у нас бесплатными были питание и медикаменты только для ветеранов войны. Упадок в отрасли не вина медицинских работников, профессия потеряла престиж с того момента, как люди стали ассоциировать медицину с тем, что приходится платить деньги в больнице. И врачи у них стали называться «рвачами». Ну если делается в городе миллион анализов и на эти цели не выделяется ни одной гривны, то за счет чего они делаются? За счет граждан.
– Как и что менялось в системе здравоохранения после присоединения?
– Мы ощутили громадный приток денежных средств на обеспечение гарантий государства по доступности медицинской помощи и ее качеству. Мы получили деньги на приобретение медикаментов, в том числе для льготной категории граждан при амбулаторном лечении, на обеспечение бесплатного питания в стационарах, чего у нас никогда не было. С 2015 года мы перерегистрировали все свои медицинские организации по российскому образцу.
У нас была система семейной медицины в первичном звене, а надо было возвращаться к территориально-участковому принципу, который действует в РФ. Кроме того, и это самое главное, мы с 2015 года вынуждены были перейти в систему ОМС, что полностью изменило нашу модель здравоохранения. Что еще важно, мы поменяли систему управления здравоохранением в республике, что, может быть, в тот момент было преждевременным. Ликвидировались городские и районные управления здравоохранения, отделы, и таким образом, без целевого увеличения организационной структуры, мы получили громадное количество средств, которые толком не могли освоить, – не знали как и не сумели использовать. Организационных мощностей не хватило.
– Но насколько мне известно, крымским территориям в переходный период помогали управленцы из российских регионов?
– Да, конечно. Каждой области, каждому району был назначен шеф, куратор от правительства того или иного субъекта РФ. Бахчисараю – от Татарстана, Керчи – от Тулы, Симферополю – от Санкт-Петербурга, Севастополю – от Москвы. Очень помогли крымскому министерству министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова, первый замминистра здравоохранения РФ Игорь Каграманян. Всем мы очень благодарны – за громадную помощь в становлении каждой области.
Еще в прошлом году по Крыму в качестве машин скорой помощи ходили «газели», теперь у нас санавиация – чуть ли не еженедельно вылетают самолеты, которые возят людей на срочные оперативные вмешательства в центральные клиники, в том числе Москвы и Санкт-Петербурга. Только что в Пензу двух пациентов увезли. У нас никогда такого не было. На этой неделе тоже ребенок с пороком сердца отправится в центр на лечение.
– А как полуостров погружается в ОМС?
– Тот путь, который Россия проходила в страховой медицине 23 года, мы должны были буквально пролететь, рванув с места. Пришлось переучиваться, всех переучивать и ошибки совершать. Невозможно было научиться на чужом опыте. Это было слишком быстрое погружение – его пока не оценили ни сами медицинские работники, ни власть. Здесь, на мой взгляд, придется особое внимание уделить документальному оформлению. А для этого нужны время, грамотные кадры и система информатизации. Раньше человек шел не в поликлинику, а сразу в аптеку – и просто покупал лекарства. А теперь тот же льготник, прежде чем получить бесплатный препарат, должен пойти на прием, получить рецепт, а врач должен отчитаться – это целая бюрократическая система, как в любом страховом случае. Медорганизация должна уметь это делать, потому что теперь она не просто получатель бюджетных средств, а исполнитель услуг. И ФФОМС ее контролирует, и Росздравнадзор, и федеральный Минздрав, и республиканский, а исполнитель – один. Медицинская организация. Для нас это пока очень сложно.
– Какие ошибки предшественников вам особенно не хочется повторять? В чем, на ваш взгляд, основные сложности переходного периода?
– Нам еще в 2014 году следовало больше внимания уделять персональному обучению специалистов – экономистов, бухгалтеров, управленцев. Принципы оказания медицинской помощи в Украине и России очень схожи, а вот модели управления здравоохранением заметно отличаются. Нам пришлось перерегистрировать 141 медицинское учреждение. Мы проводили слияние разделенных до этого реформой здравоохранения Украины медучреждений первичного звена и стационарной помощи. Были вынуждены возвращаться к организации многопрофильных больниц. Это были задачи первой очереди. Во-вторых, мы полностью меняли систему финансирования. И во многих ситуациях российский законодатель идет нам навстречу.
– Как происходит адаптация крымского законодательства и правоприменения к российскому?
– Глава республики Сергей Аксенов согласовывает проблемные моменты непосредственно с правительством и даже с Президентом России. Вместе они решают вопросы так, чтобы максимально упростить жизнь граждан во вновь созданном субъекте РФ. Представьте, как сложно единовременно адаптировать все законодательство: если тупо следовать букве закона, мы вообще не имеем права здесь работать. Дипломы не соответствуют, двери не сертифицированы, медикаменты и оборудование не зарегистрированы. Все, вплоть до гражданских паспортов, не соответствовало закону. Но паспорта мы, слава богу, быстро и радостно обменяли.
Изменились стандарты и порядок оказания медицинской помощи. Сертификатов специалистов, например, в Украине нет, а в России они требуются. Сами специальности были одни, стали другие. И, проводя гармонизацию регламентов, приходится предвидеть массу нюансов и тонкостей. За последнее время мы приняли столько нормативно-правовых актов, сколько за последнее десятилетие не принимали.
– А как гармонизация идет на практике?
– У нас в пять-шесть раз увеличилось количество обращений граждан, ожидания у людей большие. Они получили страховые полисы, то есть возможность бесплатной медицинской помощи, которой они не имели никогда. И нам нужно было обеспечить ожидания граждан. Притом что силы у крымской медицины остались те же: та же нехватка кадров, медицинское оборудование еще не успели приобрести, пропускная способность поликлиник прежняя. Случился затор. Человек, который не лечился раньше, решил получить бесплатно медицинскую помощь. И хорошо, что мы на сегодняшний день уже сделали очень многое для того, чтобы справиться с наплывом пациентов.
За год куплено 160 машин скорой помощи, 40% парка полностью обновлено. Куплены УЗИ и рентгеновские аппараты. Мы обеспечиваем поставку медикаментов для льготных категорий граждан – по федеральной и региональной льготе, детей до трех лет.
В октябре по программе «Земский доктор» с 20 врачами были подписаны договоры, в соответствии с которыми люди на обустройство на новом месте получат по 1 миллиону рублей. На следующий год мы просим средства еще минимум на 50 человек – на молодых врачей, которые убеждены: жизнь дается один раз, и ее надо прожить в Крыму.
– Высокотехнологичная медпомощь у вас пока не оказывается. Многих жителей республики удается направить в центральные российские клиники?
– У нас 2,5 тысячи человек за 2015 год уже получили бесплатную ВМП за счет федеральных средств. Крымчане направлялись в клиники Москвы, Санкт-Петербурга, Тюмени, Саратова, даже в Ханты-Мансийск. Операции на сердце, замена суставов, протезирование, операции на головном мозге, на позвоночнике, оперативное лечение сложных онкозаболеваний. Да, это все то, что мы пока сами сделать не можем. Спасибо за то, что мы используем федеральные средства и средства фонда ОМС, чтобы наши граждане могли эту помощь получить в других регионах. ВМП в Крыму раньше никто не получал вообще. Об этом надо говорить.
– За полтора года управленческая команда в отрасли обновилась полностью?
– Значительно обновился руководящий состав больниц. В министерстве тоже была ротация кадров. О том, как проходил набор новых людей, я сказать ничего не могу – я в этом процессе не участвовал, поскольку сам оказался в том наборе 26 декабря 2014 года. Фактически я с Нового года работал. За девять месяцев три должности поменял – замминистра, первый заместитель и министр.
– В отрасли на слуху проблемы «Крым-Фармации». Как вы намереваетесь их решать?
– Притом что сеть не испытывает дефицита средств – только на обеспечение лекарствами льготников в 2015 году направлено более 1,5 млрд рублей – «Крым-Фармация» недостаточно эффективно использует средства. В прошлую пятницу, 23 октября, я уволил руководителя этого государственного предприятия, которое сейчас находится в убытке. Мы начали проверку сети. По итогам решим, как ее развивать. Пока у «Крым-Фармации» 123 пункта реализации лекарственных средств, будем заключать договоры с ФАПами – у нас их 544, чтобы в каждом из них можно было начать реализацию медикаментов. По той же схеме будем развивать в отдаленных районах пункты первичной медпомощи в домовых хозяйствах.
– Осталась ли в зоне ответственности крымского Минздрава санаторно-курортная инфраструктура?
– В наше управление попала сеть из 33 санаториев. Из них 16 – противотуберкулезные учреждения, со своей спецификой. Конечно, наши санатории – с обветшалой материально-технической базой, не прибыльные, а бюджетные и дотационные. Планы на них разные. Мы пытаемся привлечь к этой теме все заинтересованные стороны – федеральные власти, коллег из регионов, частных инвесторов. Задача понятна – обустроить санатории так, чтобы в них оздоравливались не только крымчане, но и все граждане России.
Нехватка специалистов критическая. Даже если мы закупим медицинское оборудование, самое что ни на есть высокотехнологичное, – оно без голов и рук докторов останется простым железом.
– Высокотехнологичная медпомощь у вас пока не оказывается. Многих жителей республики удается направить в центральные российские клиники?
– У нас 2,5 тысячи человек за 2015 год уже получили бесплатную ВМП за счет федеральных средств. Крымчане направлялись в клиники Москвы, Санкт-Петербурга, Тюмени, Саратова, даже в Ханты-Мансийск. Операции на сердце, замена суставов, протезирование, операции на головном мозге, на позвоночнике, оперативное лечение сложных онкозаболеваний. Да, это все то, что мы пока сами сделать не можем. Спасибо за то, что мы используем федеральные средства и средства фонда ОМС, чтобы наши граждане могли эту помощь получить в других регионах. ВМП в Крыму раньше никто не получал вообще. Об этом надо говорить.
– За полтора года управленческая команда в отрасли обновилась полностью?
– Значительно обновился руководящий состав больниц. В министерстве тоже была ротация кадров. О том, как проходил набор новых людей, я сказать ничего не могу – я в этом процессе не участвовал, поскольку сам оказался в том наборе 26 декабря 2014 года. Фактически я с Нового года работал. За девять месяцев три должности поменял – замминистра, первый заместитель и министр.
– В отрасли на слуху проблемы «Крым-Фармации». Как вы намереваетесь их решать?
– Притом что сеть не испытывает дефицита средств – только на обеспечение лекарствами льготников в 2015 году направлено более 1,5 млрд рублей – «Крым-Фармация» недостаточно эффективно использует средства. В прошлую пятницу, 23 октября, я уволил руководителя этого государственного предприятия, которое сейчас находится в убытке. Мы начали проверку сети. По итогам решим, как ее развивать. Пока у «Крым-Фармации» 123 пункта реализации лекарственных средств, будем заключать договоры с ФАПами – у нас их 544, чтобы в каждом из них можно было начать реализацию медикаментов. По той же схеме будем развивать в отдаленных районах пункты первичной медпомощи в домовых хозяйствах.
– Осталась ли в зоне ответственности крымского Минздрава санаторно-курортная инфраструктура?
– В наше управление попала сеть из 33 санаториев. Из них 16 – противотуберкулезные учреждения, со своей спецификой. Конечно, наши санатории – с обветшалой материально-технической базой, не прибыльные, а бюджетные и дотационные. Планы на них разные. Мы пытаемся привлечь к этой теме все заинтересованные стороны – федеральные власти, коллег из регионов, частных инвесторов. Задача понятна – обустроить санатории так, чтобы в них оздоравливались не только крымчане, но и все граждане России.
