Фитотерапия плохо масштабируется. Здесь не бывает обширных сетей клиник и крупных медицинских центров. Зачем – если пациентам важно не название компании, а фамилия врача, а тому, в свою очередь, для работы нужен лишь кабинет. Бизнес биолога Михаила Гордеева – кажется, единственное исключе­ние из этого правила. «Лавки Гордеева» консультируют и продают травы в семи городах, в том числе в Санкт‑Петербурге и Москве. Хотя медициной это, строго говоря, назвать нельзя: «Лавки» не имеют меди­цинской лицензии и занимаются не лечением, а «оздоровлением». Сам Гордеев, хоть дал лавкам свое имя и свой метод, бывает там нечасто. По подсчетам VADEMECUM, сеть обеспечивает своему единственному владельцу месячный оборот не меньше 2,5 млн рублей. На фоне других травников это очень много. Гордеев рассказал VADEMECUM, как расцвел его фитобизнес и как вырастить травника без отрыва от производства.

– Вы по образованию биолог, однако занимаетесь лечением. Это как?

– Объясняю. Мое образование, действительно, высшее биологическое, я глубоко погруженный в ботанику специалист. Я 14 лет работал в Акаде­мии наук в лаборатории растительных ресурсов, занимался алкалоидосодержащими растениями. Изучал, как меняется концентрация действую­щих веществ в растении в зависимости от сезона, срока и места заготовки, способа сушки. Важно даже, собрали его до того, как роса исчезнет, или после. Приведу пример: цветки липы, трава адониса, листья наперстянки до исчезновения утренней росы содержат максимум алкалоидов, а после 16 часов – в 10–20 раз меньше. Академия наук получила тогда задание от Минздрава изу­чить запасы и приготовить основу для производ­ства аллапинина из аконита высокого. Это очень хорошее лекарство от аритмии сердца, сейчас продается в аптеках. И раз я знал лекарственные растения, действующие вещества – следующим шагом было использовать их практически. Это же естественно. Если ты знаешь, как работает, почему бы не использовать?

– С теорией понятно. Но как консультировать людей, не имея медицинского образования?

– Сейчас я развею ваши сомнения. Человек – это биологический объект. Печень, яичники, простата – тоже биологические объекты. И рас­тения – биологический объект. Я беру сурепку, биологический объект, воздействую ею на простату, вижу изменение химических и физиологических показателей – и все это тоже биология. Вообще, медицина – это часть биологии. Представьте себе,

что студенты биофака обязаны изучить абсолютно все предметы, которые изучают в медицинском вузе. И в анатомический театр мы ходили, и трупы резали. К вашему удивлению, биологи знают о человеческом организме гораздо больше, чем медики. И кстати, свою кандидатскую диссерта­цию «Особенности гормонального статуса и ха­рактеристика костного метаболизма при остеопо­розе у женщин» я готовил на кафедре биохимии Башкирского государственного медицинского университета. Мне, как биологу, нетрудно работатьврачом по своей системе. «Биолог» для меня звучит несколько громче и торжественнее, чем «врач».

«БУДЕМ ТЕРЕТЬ НОГУ – ПОЛУЧИМ КРОВОИЗЛИЯНИЕ В МОЗГ»

– Что за система?

– Все открытия совершаются на стыке двух наук. В данном случае, условно говоря, на стыке биологии и медицины, которая в нее входит. В отличие от врачей с высшим медицинским образованием, я не делю людей на органы. Врачи считают, что можно вылечить орган, воздействуя только на него. А я говорю, что это абсурд, переходящий в идиотизм. Сердце подчиняется мозгу, гормональному фону. Как гормоны работают, настолько и сердце справля­ется со своей работой. Все подчинено не мозгу, а некоему балансу. Мы все правим в комплексе. Если у человека тромбофлебит левой ноги, то, во-первых, он спит на правом боку, во-вторых, спит долго и, в-третьих, спит на низкой подуш­ке. Это все причины. А следствие – варикоз или тромбофлебит левой конечности. Если мы будем натирать ногу каким-нибудь хорошим веществом, получим кровоизлияние в правом полушарии. Я считаю это преступлением – ле­чить отдельный орган. Для нас минимальный объект воздействия – весь организм. Вредно, опасно, по идее, должно быть уголовно наказу­емо лечить какой-то орган отдельно, при этом не устраняя причину, из-за которой нарушился баланс.

– Как вы определяете, где дисбаланс?

– Например, человек жалуется на печень. Мы смотрим анализы крови, видим высокий били­рубин, то есть орган вырабатывает много желчи, она идет по желчевыводящим путям, попадает в кровь, это видно по анализу крови. Дальше смо­трим УЗИ. И говорим: да у вас не только печень, но и желчный пузырь, и поджелудочная желе­за, и двенадцатиперстная кишка, и кишечная система... Смотрим все анализы, и человека очень подробно опрашиваем. А самое главное, мы стре­мимся приводить к балансу три основные жид­кости в голове – артериальную кровь, венозную и ликвор. Мы считаем, что все болезни от головы.

– И начинаете балансировать?

– Я всегда использую при лечении только индиви­дуально созданные сборы. Причем разные сборы утром, в дневное время и на ночь, ведь человек оздоравливается прежде всего во сне. Но мы вы­пустили уже так много оздоравливающих чаев, что из этого фитоконструктора можем соорудить схему практически для любого пациента. Но бывает, что откладываю в сторону все чаи, потому что ни один не подходит, и составляю новый сбор. Очень уж оригинальные бывают люди.

– Это похоже на подход гомеопатов?

– Да, они тоже делят людей на типы в зави­симости от их конституции. Ну и что? Абсо­лютно каждый врач должен определять тип кровообращения, нервной системы пациента, гомеопатия тут ни при чем. Не надо говорить, что гомеопаты знают человека от и до, а другие специалисты не знают.

– То есть вы все-таки классический травник?

– Схожесть с теми, кто пользует травами, у нас маленькая. Меньше 50%. Подход большинства фитотерапевтов классический, как у большин­ства врачей – оздоровить отдельные органы малыми концентрациями трав. Например, при сосудистых проблемах обычная практика заключается в применении двух классов расте­ний – сосудоукрепляющих и кроворазжижаю­щих. А я делаю упор на то, что надо идти через нормализацию функций всего организма. То есть пытаюсь понять логику событий, происхо­дящих в организме каждого человека.

– В китайской медицине есть что-то похожее. Как вы к ней относитесь?

– Никак. Первое – не лечу китайцев. Второе – не использую китайские травы. Пользовать китайцев не буду, у них особый менталитет. Там совершенно другие травы, другие концен­трации действующих веществ. Когда на одной конференции китайские и российские специ­алисты начинают делиться опытом, это даже не смешно. Кстати, а как китайцы к нашей ме­дицине относятся? Никак. Вот они совершенно правильно поступают.

«ИНВЕСТОРЫ – ЭТО МОИ ЗАГОТОВИТЕЛИ»

– Как вы превратили свою медицинскую теорию в бизнес?

– Сейчас мне 57 лет, я так был бит, и суди­лища были, но сейчас все прошло, сейчас меня признали и поняли, что лучше у меня учиться, чем ругать. А компания была создана в 1995 году. Это я пошел и официально зареги­стрировался как предприниматель, потому что нужно было, чтобы у меня был счет и так далее. А до этого лет пять я работал как физическое лицо. Есть в законах статья о том, что в этом случае прибыль от реализации лекарственных трав, орехов, грибов, меда налогом не облага­ется и в совокупный доход не вносится, я этим пользовался пять лет. Потом пришел, говорю: хочу стать ИП. Спрашивают: зачем вам, Ми­хаил Викторович, лишние налоги? Но я пошел на это дело.

– Зачем, чтобы легче было найти инвесторов? Известно, что сложно торговать травами, не имея «денежной подушки». Ты платишь сборщикам и создаешь запасы летом и осенью, а полностью продать продукцию удастся только к началу сле­дующего сезона сборки.

– Инвесторы – это мои заготовители, других не было. Всю весну, лето и осень они заготавлива­ли травы, верили мне на слово, что заплачу, и жда­ли. А я подбирал травы людям и в течение зимы потихонечку с заготовителями рассчитывался. Всегда успевал за зиму продать то, что они с апре­ля по октябрь заготовили. Но денег, вырученных зимой, не хватает, чтобы купить травы следую­щего года. Потому что в следующем году людей приходит уже больше – кому-то помог, идут его родственники. И заготовителей все больше. В 90-х у меня был один маленький центр с одним сотрудником, а сейчас 15 центров. Конечно, при­ходится брать для развития кредиты под 16–18%. Заготовителей у меня больше 200 человек, это крестьянско-фермерские хозяйства и отдельные сборщики. Есть завод по переработке лекар­ственных растений, там 84 сотрудника. В «Лав­ках» от трех-четырех человек (врач, ассистент, продавец, меньше не бывает, а обычно больше из-за посменной работы). И доходит до 20 человек в центре. Думаю, в 15 центрах всяко 100 человек наберется. Я точно не знаю – настолько разросся, что у меня есть отдел кадров, есть директор.

– Ваши врачи тоже травники с биологическим бэкграундом?

– Вот те на! У нас профессора, доктора медицин­ских наук консультируют, очень известные люди. Я единственный травник в компании. Я руководи­тель и пытаюсь убедить врачей, что моя методика эффективная. Мы набираем людей с опытом, далеко за 40, которые насытились назначением антибиотиков и гормональных препаратов, рас­считывают на альтернативу. Приходят – возьмите меня в травники! А что вы знаете о травах? Ничего. Бывает, что врачи не справляются с травами – го­ворят: слишком сложно. Почему? Да потому что беремся за человека в целом, а не за вены на левой ноге. И потому что часто приходят за помощью люди, которые прошли все круги. Таблетки, опера­ции, химия, в Израиле, Германии.

– Сколько времени новички осваивают систему?

– Если приходит с золотой медалью, красным дипломом, с феноменальной памятью – пол­тора года. А обычно от трех до пяти – семи лет. Настолько методика сложная, кропотливая.

– И они все это время не работают?

– Конечно, работают. Ассистентами.

– Сколько вы зарабатываете, какой оборот у ва­шей компании?

– Этого я не буду вам говорить, это коммерче­ская тайна. Если Красногорка [«Красногорсклек­средства» – крупнейший в России производитель сухих лечебных трав и сборов. – VADEMECUM] продает за год 4 тысячи тонн, то мы – около 40 тонн, и это вообще хорошо, они же только продают, а мы подбираем для каждого. Средняя цена на траву в мешках, себестоимость, сейчас со­ставляет 100 рублей за килограмм. Причем у нас в ассортименте реально около 600 видов трав, а чаев и сборов около 1 500. У Красногорки иной принцип – меньше производи наименований, больше продавай.

– Сколько пациентов в год по всем центрам?

– Сейчас спрошу у жены, она у нас директор по раз­витию... Так, супруга не ответила, говорит, интервью не об этом. Обычно у нас в центре принимает один специалист по шесть-семь человек в день, больше не берет. Бывает, и трех-четырех в день. Значит, около 80 человек в сутки. Умножайте на количе­ство дней в году, мы работаем без выходных. Есть крупные центры, как в Москве и Петербурге, – ну, умножьте еще на 1,5. Один и тот же человек может приходить и 10 раз в году, так что мы говорим о ко­личестве посещений, а не клиентов.

– Какова стоимость приема?

– У меня больше 15 центров, вы про который спрашиваете? В Петербурге моя первичная консультация стоит 4 тысячи рублей. А у врачей стоимость консультации – 500, 600, 1 тыся­ча рублей, зависит от квалификации. Но они все разбирают по косточкам, какие у вас отношения с ребенком, с мамой, с коллективом, с социу­мом. А начинается все со 150 рублей – отправля­ете анкету на мой электронный адрес, получаете рецепт, деньги кладете мне на телефон. Сколько я написал таких рецептов за много лет, а запла­тили всего два раза.

– Будем исходить из названных вами цифр. Прием пациентов, если считать по мини­мальной ставке, приносит «Лавкам Гордеева» 20,5 млн рублей в год. Себестоимость заготов­ленного травяного сырья для вас – 4 млн рублей. У «Красногорсклексредств» выручка превышает себестоимость продукции в четыре раза. Допу­стим, у вас разница этих цифр существенно мень­ше, троекратная. Тогда продажа трав приноситвашей компании 12 млн рублей в год, а общая выручка превышает 2,5 млн рублей в месяц. Что скажете? Похоже на правду?

– Дело наше хлопотное. Много накладных расходов, огромную и большую часть которых составляют зарплата персонала, налоги, аренда центров и выплаты по кредитам. Поэтому и нет желающих повторить мой опыт.

«БЕРЕМ СО СРОКОМ ЖИЗНИ ОТ ДВУХ МЕСЯЦЕВ»

– Сколько времени лечатся у травника?

– Если человек пришел просто поправить имму­нитет, достаточно двух-трех недель. Тяжелобольной человек должен получать новое назначение каждые две-три недели. У него всюду тонко, везде рвется, приходится долго подбирать травы. А когда удается выйти на плато и человек удов­летворен своей жизнью – может прийти через два-три месяца. Симптомы ангины могут пройти за сутки-двое, но потом нужны еще один-два ме­сяца, чтобы повысить иммунитет, улучшить кровообращение, нервную систему. А многие консультируются у нас и по 18 лет, и по 20. Хо­дят же люди в поликлинику. Если человеку 70, сколько раз в год он там побывает?

– Бывает, что вы не беретесь за лечение?

– Бывает, что к нам приводят умирающих, например, в терминальной стадии рака. И тогда мы говорим родственникам: вот, мы побеседо­вали с вами, случай непростой, дайте нам дней пять на раздумье. А потом они звонят нам и говорят: все, человек умер. Представьте ситу­ацию, на травках он прожил бы не пять дней, а 15 – на 200% продлеваем ему жизнь. Это наша реакция. А реакция родственников – попил травы и умер. Может, от травы? Поэтому у нас есть негласная установка: если человеку оста­лось естественной жизни (без сильных реани­мирующих препаратов и мероприятий) больше двух месяцев – мы беремся за него. Но мы не го­ворим, что излечим, говорим, что поддержим, сделаем все, чтобы продлить вашу жизнь. А там как Бог продлит, настолько и продлит.

– Лечение травами сочетается с обычным?

– Всегда, когда назначаем травы, мы строго говорим: ничего не отменяйте и не уменьшайте дозировку. Говорим: идите к лечащему врачу. Потом встречаемся: запоры прошли? Отменяйте слабительное. А он говорит: да я и так отменил, зачем оно нужно.

– У вас бизнес в разных городах. Много ездите?

– Я с середины апреля по конец октября безвы­лазно в Башкирии. Заготавливаю травы. Потом уже, когда снег упадет, уезжаю на приемы. Мы живем в деревне в 140 км от города, в крестьянском родительском доме, на чердаке сделали большу­ю-большую сушилку. Вдвоем с женой собираем до 800 кг трав. Я себе купил Volkswagen Amarock, в кузове соорудил такую будку из дюралюминия и брезента, туда все и грузим. Я за рулем, вожу еще двух-трех человек, в кузове – травы, я их развожу по домам, они сами сушат. У них чердаки, но обо­рудованные – сушилки стоят, вентиляторы.

– Как распланировать работу 200 сборщиков?

– Дефицит есть, был и будет. Я его выявляю каждый сезон – может живучки не хватать, может, княжика. Я ищу места, потом привожу туда помощников, вместе собираем. Конечно, есть бригады – сами с усами, говорят, пришли нам список, мы выберем, что заготавливать. А потом выбирают березовый лист. Заготови­тель уникальный, я ему говорю: ты не березо­вый лист собирай, а давай мне траву посконни­ка. Они начинают спорить: посконника мало, березового листа много. Еду на место, нахожу, где много посконника.

– Вы специально переехали поближе к сырью?

– Я живу в родительском доме, родителей похо­ронил 14 лет назад. Отец мой был ветеринарный врач, а дед Гордей – очень известный костоправ. Костоправ – это то же, что мануал. И травами он тоже лечил. Мама была санитарка в фельдшер­ском пункте. Я хорошо знаю ветеринарию, ко мне обращаются и с онкологией кошек, и с же­лудочной коликой у лошади.

– Для себя используете обычные лекарства?

– Я б использовал, если бы они были значимы, если бы у них были какие-то преимущества перед травами. Если у вас натуральный, выловлен­ный вашими руками, хариус, зачем вам какая-то заморская ледяная рыба, выращенная непонятно на чем? Так же я отношусь к лекарствам. Они на­столько банальные, примитивные, неинтересные, с громадным списком побочных эффектов. Вот мы приглашаем друзей на конец апреля – нача­ло мая на Березовый Спас. Людей выводим в лес, выбирают себе березку, помогаем им просверлить, вставить туда трубочку от переливания крови, на костерке чуть-чуть подогреваем, потому что сок все-таки холодный, пьем, едим кашу из пророщен­ных зерен и беседуем. Выпивают 2-3 литра сока в день, и говорят, на год им хватает. Березовый сок обладает так называемой хиральностью, он способ­ствует закручиванию в организме крови и лимфы против часовой стрелки, и тогда все наши жидко­сти в организме движутся быстрее и качественнее.

– Вы заготавливаете травы и одновременно руко­водите компанией?

– Я собственник, это личное мое предприятие, конечно, руковожу, как по-другому? Но если все отлажено, если вы посадили свеклу и хорошо пропололи, что на нее смотреть каждый день? Прорыхлил землю между рядками раз в неде­лю – и пускай растет.

фитотерапия