В компании «Эндопринт», единственном в России производителе эндопротезов из титана методом 3D-печати, разгорелся корпоративный конфликт. Как стало известно Vademecum, владелец 25-процентного пакета акций и недавний гендиректор «Эндопринта» врач Евгений Дженжера вместе с группой ключевых сотрудников прекратили работу. Их мотив: основной инвестор Валерий Сайковский, пришедший в медицину из лесопереработки, не выполняет финансовые обязательства и некомпетентным подходом губит предприятие. Сайковский же утверждает, что Дженжера вместе с сыном создали параллельную структуру, куда обманным путем увели технологии «Эндопринта». Стороны готовятся к судебному разбирательству.
«Эндопринт» – фактически единственный российский представитель своей отрасли. Компания занимается трехмерной печатью из титана костей, заплаток для черепа, комплектующих для искусственных суставов. Технологиям, позволяющим изготавливать такие детали точно по меркам конкретного пациента, прочат большое будущее.
За два года своего существования компания успела приобрести известность и постоянных заказчиков: например, говорит Дженжера, РНИИТО им. Р.Р. Вредена установил уже 30 эндопротезов с комплектующими от «Эндопринта». Работает компания на собственном принтере немецкой компании Concept Laser.
75% «Эндопринта» владеет через ООО «Аддитивные системы» Валерий Сайковский, оставшиеся 25% принадлежат Евгению Дженжере. Своих денег врач не вкладывал, а долю получил, по его словам, как основатель компании. Со дня основания он был генеральным директором, но в январе 2017 года эти обязанности взял на себя Сайковский, а Дженжера сделал исполнительным директором. Формально врач в этой должности остается и сейчас, но, говорит он, зарплату ему и еще десяти конструкторам и операторам платить перестали. В связи с чем все они приостановили работу и готовятся подать на работодателя в суд. «Эндопринт» без этих сотрудников работать не может, считает Дженжера. Что же произошло?
Евгений Дженжера обвиняет своего партнера Сайковского в некомпетентности. Например, у «Эндопринта», по его словам, до сих пор нет медицинской лицензии. «Это работает очень просто, – объясняет в интервью Vademecum врач. – Допустим, наступило нагноение не по вине хирурга или еще кого-то, а по эндогенным причинам. Начинается проверка Росздравнадзора, и они сразу же спрашивают: а это что за железяка внутри организма? Где лицензия?» После одного такого случая ЛПУ могут просто-напросто запретить сотрудничать с «Эндопринтом». Чтобы выстроить процесс в соответствии с медицинскими стандартами, нужны деньги, но Сайковский просто не понимает, что к медицинскому изделию требования более строгие, чем к древесно-стружечной плите, говорит Дженжера.
Про плиту он вспомнил не зря – Валерий Сайковский, по данным СПАРК, является президентом Российской ассоциации производителей древесных плит, а также президентом Конфедерации ассоциаций и союзов лесной, целлюлозно-бумажной, деревообрабатывающей и мебельной промышленности.
Для модернизации компании, по прикидкам Евгения Дженжеры, требуется вложить еще примерно $1,5 млн. Проблем добавляет то, что Сайковский не купил 3D-принтер, а взял его в лизинг, платежи по которому легли на бюджет «Эндопринта». На них сейчас уходит столько же, сколько на зарплату, утверждает он.
Валерий Сайковский в своем переходе от леса к медицине ничего странного не видит. «Я по образованию технолог и юрист, – рассказал он Vademecum, – много ездил по выставкам, ознакомился с трехмерной печатью, понял на основе европейского опыта, что это перспективная технология, и решил попробовать».
Сайковский рассказывает, что создал группу по развитию проекта, которая «переложила его на российскую действительность», и только после этого в команду пришел Дженжера, которому он затем выделил 25-процентный пакет. Отсутствие медицинского образования было для Сайковского «не критично», потому что, на его взгляд, технологические знания для 3D-печати куда важнее.
Впрочем, за полтора года и медицинских знаний он получил достаточно. К тому же проект «Эндопринт» для него не только медицинский: печатать можно, например, детали для техники, снятые с производства, – шестеренки, червячные передачи, форсунки. «Мы внимательно смотрим на эту сферу, – говорит Сайковский, – и в рамках компании создали подразделение «Техпринт».
Еще одно направление, которое Сайковского очень увлекло, – изготовление точных гипсовых копий людей. «Это довольно популярная вещь, глобальный спрос на нее растет, – рассказывает предприниматель. – Человека сканируют и печатают его точную копию высотой 30 см». К сожалению, проект заморожен, потому что в кризис спрос на такие фигурки в России резко упал.
А с «Эндопринтом», рассказывает Сайковский, произошла другая неприятность. По его версии, «слаженная семейная команда» позаимствовала технологии «Эндопринта» и на их основе создала компанию, которая теперь конкурирует с «Эндопринтом».
«Младший из них работал и на нашем проекте, но мы его выгнали за непорядочное отношение к работе», – добавляет негатива Сайковский.
Сейчас «Эндопринт» рассылает партнерам «письмо-уведомление», в котором предупреждает, что ничего общего не имеет с компанией Polygon Medical Engireeng, а Евгений Дженжера, хоть и является сотрудником «Эндопринта», вести переговоры от его имени не уполномочен.
Евгений Дженжера видит эту историю по-другому. Проблема в том, объясняет он, что хирургу-заказчику детали и инженеру-печатнику нужна была платформа для общения.
Не сумев реализовать эту идею в рамках «Эндопринта», Дженжера решил сам создать софтверную компанию, которая займется разработкой такой платформы. Он нашел инвестора и основал компанию Polygon Medical Engineering, которую возглавил его сын Георгий. У Георгия Дженжеры в этой фирме 20%, еще столько же принадлежит Артему Гапееву, ранее занимавшему должность генерального директора Европейского медицинского центра (EMC), а сейчас руководителю Ильинской больницы. Другие акционеры – Максим Рябов (40%) и Абай Закарьянов (20%).
Polygon находится на начальном этапе развития и пока «только тратит деньги», говорит Евгений Дженжера.
Различия партнеров в видении ситуации можно перечислять почти бесконечно. Например, если верить Сайковскому, прекратившие работу сотрудники «Эндопринта» никакие не ключевые, а «люди, с которыми и так собирались расстаться». Компанию, по его словам, именно он вывел на окупаемость за полтора года, тогда как «прежние менеджеры» говорили в лучшем случае о пяти годах.
Прежде чем расширять продажи и искать новых клиентов, надо хотя бы сделать полноценный медицинский продукт, который не грозит неприятностями врачам, убежденно возражает Дженжера.
За свое будущее и будущее других ушедших сотрудников он не беспокоится: «Нами интересуются несколько очень серьезных структур, берут нас хоть оптом, хоть в розницу».
