В мрачном соревновании за звание главной причины человеческой смерти инсульт идет почти вровень с инфарктом. В 2011 году от ишемической болезни сердца умерли 7 млн человек, от инсульта – 6,2 млн. Через год инсульт сократил разрыв, прибавив полмиллиона жертв против 300 тысяч у инфаркта. По прогнозам Американской ассоциации кардиологов, в 2020 году на нарушения мозгового кровообращения будет приходиться больше половины сердечно-сосудистых заболеваний. Смертность от инсульта сильно зависит от срочности действий врачей. Российская компания DRD Biotech решила дать медикам в руки сильный козырь – возможность диагностировать инсульт за 20 секунд без использования дорогостоящих аппаратов КТ и МРТ. Стартап и сам действует так же стремительно, как его экспресс-тест: недавно созданная компания нашла частного инвестора и вплотную подошла к сколковским инвестициям. Коллеги инноваторов интересуются идеей, однако очень сомневаются в возможности ее широкого применения.
Генеральный директор DRD Biotech Анжей Жимбиев, предприниматель из Улан-Удэ, изначально не был связан с медициной. По образованию экономист и финансист, он, несмотря на молодость, успел попробовать силы в самых разных областях бизнеса. «Мы много работали в сфере мобильной связи – занимались модным одно время сервисом, короткими номерами, по которым можно узнать все что угодно, от расписания поездов до наличия лекарств в аптеках, а также заказать билеты или, скажем, новую мелодию звонка», – рассказывает Жимбиев. Он до сих пор, по данным «СПАРК-Интерфакс», является совладельцем улан-удэнской компании «Мобстайл». Есть у Жимбиева и опыт работы по привлечению средств через фонды. Занимался он, помимо прочего, и ресторанным бизнесом. Еще одна из принадлежавших ему копаний помогала бурятскому Республиканскому агентству по физической культуре и спорту в организации фестивалей, хотя сво- им основным родом деятельности обозначала «маркетинговые исследования». Но о прошлых начинаниях Жимбиев теперь вспоминает неохотно. Последние два года он почти круглосуточно занят новым медицинским проектом. Смена приоритетов произошла благодаря его давней знакомой – известному нейробиологу Светлане Дамбиновой. Она тоже родом из Улан-Удэ, но последние 15 лет живет и работает в Америке.
География стартапа DRD Biotech прихотлива: со второй ключевой фигурой проекта, неврологом Евгенией Александровой, Дамбинова встретилась в США. Обе приехали на научную конференцию, случайно познакомились и немедленно обнаружили общий интерес, называющийся словом «глутамат». Глутаматы – главные нейротрансмиттеры центральной нервной системы. То есть вещества, химическим образом передающие возбуждение от клетки к клетке. Александрова изучала уровень глутаматов в крови у пациентов в коматозном состоянии и после выхода из комы, а Дамбинова делала доклад о биомаркерах глутаматных рецепторов. Глутаматы положили начало знакомству, а биомаркеры его скрепили: Александрова приняла приглашение Светланы Дамбиновой посетить ее американскую лабораторию, изучающую биомаркеры, по наличию которых в крови можно пытаться судить о тех или иных заболеваниях или повреждениях. В частности, об инсульте и черепно-мозговой травме.
Вид из терапевтического окна
В России так называемая больничная летальность от инсульта – одна из самых высоких в мире, пишут авторы проведенного в 2013 году под эгидой МГМУ им. И.М. Сеченова исследования «Медико-экономическая оценка и обоснование совершенствования организационных форм оказания стационарной помощи при мозговом инсульте». И во многом это связано с трудностями своевременной диагностики. Чувствительны к ней оба вида инсульта – и ишемический, когда в каком-то участке мозга нарушается кровообращение, и геморрагический, он же внутримозговое кровоизлияние. «В первые четыре с половиной часа после начала заболевания существует так называемое терапевтическое окно, когда тромболитическая терапия дает наибольший эффект, и с ее помощью можно лизировать (растворить) тромб. Для более агрессивного вмешательства, например, хирургического удаления тромба из сосуда, окно остается открытым даже дольше, первые шесть часов, – объясняет Евгения Александрова, медицинский директор DRD Biotech. – Если все правильно и вовремя сделать, симптоматика инсульта может практически полностью исчезнуть».
Но чтобы воспользоваться «окном», объясняет невролог, надо как можно быстрее понять, что речь именно об инсульте. Симптоматики для этого мало, нужны компьютерная и магнитно-резонансная томография, которые позволяют «заглянуть в мозг» и своими глазами увидеть, что же там стряслось. Но «скорая» рентгеновские аппараты с собой, как правило, не возит, так что может лишь предполагать, что произошел инсульт. Даже если пациента везут в больницу, время может быть упущено. «По идее, лучше сразу понимать, произошло ли кровоизлияние в мозг, потому что при этом может потребоваться помощь нейрохирурга, который есть далеко не во всех больницах», – объясняет Александрова.
К тому моменту, когда КТ покажет врачам, что произошло кровоизлияние, перевозить пациента в другую клинику уже нет времени: специалиста вызывают на место. Но и на это тоже нужно время, тогда как «окно возможностей» может захлопнуться. Еще острее проблема «Что делать?» встает перед скорой помощью в малонаселенных и труднодоступных районах. Уровень квалификации врачей здесь обычно ниже, а везти пациента в больницу надо дальше: тем быстрее надо поста- вить диагноз. А ресурсов для этого нет.
Экспресс-анализ, который разрабатывает DRD, способен помочь во всех этих случаях, говорит Александрова. Он основан на констатации наличия в крови тех самых био- маркеров, которые свели участниц проекта. Плюс такого исследования – его можно сделать быстро, а везти для этого с собой сложное оборудование не требуется. Тестом, когда он появится, можно будет снабдить любого врача скорой помощи, говорит Александрова. Светлана Дамбинова занималась биомаркерами несколько десятилетий – сначала в Петербургском государственном медицинском университете им. академика И.П. Павлова, затем в своей лаборатории в Атланте.
С Жимбиевым они были знакомы давно. Однажды в разговоре он предложил создать компанию, в которую она вложит свои выдающиеся разработки, а он – умения в сфере бизнеса. Идея побороться за сколковский грант родилась едва ли не раньше, чем сама компания. Но фонд «Сколково» вкладывает средства только в компании с другими инвесторами – их поиском и занялся Анжей Жимбиев. Он и сам выступил в роли инвестора – правда, по его собственному признанию, небольшого. Формально ему принадлежит 100% ООО «ДРД», но это владение, говорит Жимбиев, носит «технический характер»: когда появятся новые инвесторы, его пакет «превратится практически в ничто». Светлана Дамбинова стала научным руководителем проекта.
Жимбиев развернул в Улан-Удэ бурную деятельность. Проблема труднодоступности в Бурятии вполне актуальна: если экспресс-тест где-то и пригодится, то республика – один из самых удачных вариантов. В конце июля в городе прошла конференция по проблемам инсультов, на которой первый заместитель министра здравоохранения республики Александр Занданов сообщил: «Для ускорения работы мы предлагаем новый инновационный метод. Надеемся, что в дальнейшем это войдет в стандарт оснащения машин скорой помощи». Фраза построена так, что не придерешься, поэтому стоит отметить: инновационный метод пока не готов, возможность его применять, не говоря уж о «вхождении в стандарт», стартаперы обещают не раньше 2018 года. Но превентивное продвижение продукта – неплохой метод приманивания бизнес-ангелов. Жимбиев рассказал Vademecum, что необходимый для получения сколковского гранта частный инвестор уже найден: он тоже из Улан-Удэ и, подобно Жимбиеву, с медициной не связан. DRD Biotech, говорится в презентации компании на сайте «Сколково», требуется 150 млн рублей на три года (вместе с инвестициями самого фонда – вдвое больше). Деньги должны выделяться поэтапно, и для каждого этапа компания должна найти второго инвестора, вкладывающего такую же сумму, как «Сколково». Уже найденный частник должен вместе со «Сколково» покрыть расходы первого года – 50 млн рублей. «У некоторых проектов получается так, что один государственный фонд дает грант, а соинвестором выступает другой фонд, уже венчурный, но деньги, по сути, тоже государственные. А у нас инвестор – настоящий частник», – гордится Жимбиев. Окончательное решение об инвестициях в DRD Biotech «Сколково» должно принять в сентябре – состоится защита проекта на специальной комиссии. Это последний этап, говорит Жимбиев, предыдущие компания успешно прошла.
Был, есть или будет
Зачем компании 300 млн рублей? «Мы решили начать с четырех биомаркеров, – рассказывает Евгения Александрова. – Один из них – белок, говорящий об ишемическом повреждении мозга, второй – о травматическом. Еще два являются антителами к первым двум белкам, то есть, в принципе, свидетельствуют о тех же повреждениях». Но разница есть, и существенная. Исходный белок-биомаркер появляется в крови через несколько минут после инсульта. Антитела к нему вырабатываются позже, через день-два, зато и сохраняются в организме дольше, иногда до нескольких месяцев. Обнаружив их, можно постфактум определить, был ли инсульт. Эти же антитела дают возможность предсказать, ждать ли его в будущем. В этом последнем случае одного исследования мало, нужно провести несколько последовательных тестов: если содержание антител нарастает, риск инсульта повышается. По антителам можно отслеживать и эффективность лечения: если назначена профилактическая терапия, а антител все больше, значит, эффекта нет.
Тест, над которым работает DRD, выглядит просто: капелька крови наносится на специальную полоску, и изменение ее цвета показывает наличие биомаркеров. Для углубленного анализа полоску надо будет сфотографировать на iPhone, но первые результаты можно получить и без этого. «У нас уже есть прототип тест-полоски. Мы показали, что в принципе исследование возможно, а для реакции достаточно 19 секунд», – рассказывает о проделанной работе Евгения Александрова. Но осталось сделать еще немало. Во-первых, выделить несколько веществ, с которыми будут взаимодействовать биомаркеры, сравнить их между собой и выбрать лучшее – самое чувствительное и специфичное. То есть такое, которое с высокой вероятностью информирует об инсульте, когда он есть, и не информирует о нем, когда его нет. Американское FDA, в частности, требует, чтобы и чувствительность, и специфичность метода составляли не менее 85%.
Во-вторых, надо будет провести клинические исследования, сравнивая результаты экспресс-теста DRD Biotech и других методов, действенность которых уже доказана. КИ тестов в чем-то проще, чем лекарственных препаратов, говорит Александрова: не надо доказывать их безопасность для пациентов. И все-таки, как и в случае с лекарствами, это весьма дорогостоящая процедура. Расходы компании вплоть до этапа создания опытного производства, по оценке Жимбиева, должны составить те самые 300 млн рублей. До запуска серийного производства и вывода экспресс-теста на рынок – 500 млн рублей. Лицензии на разработки, путем развития которых и будет создан «окончательный продукт», DRD были предоставлены американской компанией CIS Biotech, с которой сотрудничала Дамбинова, говорит Жимбиев. Уехав в 2000 году в Америку, она сумела так устроить дело, что и в США работа шла, и связи с Россией не разорвались. Исследования в ее лаборатории в Атланте ведутся под эгидой кафедры неврологии и нейрохирургии СПбГМУ им. И.П. Павлова. Открытия, можно сказать, поделили между Америкой и Россией. Американская CIS Biotech развивает так называемые ELISA-тесты на биомаркеры инсульта, показывающие результат через несколько часов (ELISA – аббревиатура английских слов enzyme-linked immunosorbent assay). А DRD разрабатывает экспресс-анализ тех же биомаркеров. Клинические исследования ELISA-тестов проводились уже не раз, говорит Александрова. Доказано, что их чувствительность и специфичность превышают 85%. Сам тест ELISA уже продается в Европе и Азии, но пока не для медицинских, а лишь для исследовательских целей, так как еще не получил одобрения FDA.
Школа триллионера
В DRD немного сотрудников, зато есть большой и представительный Консультативный научно-медицинский совет. В него помимо самой Светланы Дамбиновой входят директор НИИ нейрохирургии им. Н.Н. Бурденко Александр Потапов, главный невролог Санкт-Петербурга Александр Скоромец и другие весьма известные фигуры. Добавляют значимости проекту и оценки потенциального объема рынка, сделанные Жимбиевым. DRD нацеливается на рынки стран БРИКС (соответствующее соглашение о разделе «сфер влияния» есть с CIS Biotech). Оценивать именно рынок экспресс-тестов на инсульт в этих странах невозможно, говорит Жимбиев, по той простой причине, что его пока нет, и никто даже не знает, как он будет выглядеть. Зато можно посчитать, сколько денег в целом тратится на лечение инсульта в странах БРИКС. Оценка Жимбиева на основе данных из открытых источников – $20 млрд в год, или 1 трлн рублей. Потери, связанные с инсультом, огромны, они увеличиваются и за счет того, что в тяжелых случаях из активной жизни выпадают сразу два человека – сам больной и тот, кто за ним ухаживает, напоминает Евгения Александрова.
Сам по себе анализ с помощью биомаркеров существует уже довольно давно. Сейчас его очень активно применяют в онкологии, для диагностики инфаркта миокарда. Начали применять в диагностике сепсиса. Но этот метод никогда не бывает единственным: например, для констатации инфаркта должны быть загрудинные боли, не купируемые нитроглицерином, данные ЭКГ, плюс анализ на биомаркеры, так называемый тропониновый тест. Через эту призму и рассматривают врачи планы DRD Biotech (саму компанию никто из опрошенных Vademecum специалистов не знает). «Вопрос в том, определяется таким образом риск инсульта или сам факт, что он прои- зошел, – размышляет Людмила Гераскина, ведущий научный сотрудник отделения острых нарушений мозгового кровообращения ФГБНУ «Научный центр неврологии». – Если инсульт уже случился, то биомаркеры нам в этой ситуации, прямо скажу, не нужны. Медик будет ориентироваться на клиническую ситуацию». Для развития метода требуется фармакоэкономическая оценка. Пока же использовать биомаркеры в диагностике инсульта, говорит Гераскина, нерационально, потому что все равно результат будет не стопроцентным и скорому началу лечения это не поможет: «Пока не будет нейровизуализации, дифференцированную терапию применять нельзя». Есть попытки изменить правила, признает Гераскина, но пока они ни к чему не привели, так что о скором успехе проекта говорить не приходится.
Гораздо больше нравится врачам идея оценивать с помощью тест-полоски риск инсульта у здоровых людей. Работы в этом направлении ведутся, констатируют они, но о конкретных результатах никто не слышал. Поиску биомаркеров посвящено сейчас много исследований, говорит доцент кафедры факультетской терапии №1 МГМУ им. И.М. Сеченова, кардиолог Антон Родионов: «Дело за малым – в клинических исследованиях показать чувствительность и специфичность этого теста в различных ситуациях». Есть другой чисто организационный способ ранней диагностики инсульта, напоминает Гераскина: в Германии для этого создаются мобильные бригады врачей, оснащенные средствами визуализации, то есть аппаратами КТ и МРТ. Но на российских дорогах германский опыт если и применим, то по крайней мере не везде. Увеличивает шансы DRD и то, что фармакоэкономическая оценка интересует в России скорее коммерческую медицину. Если метод, как пообещал бурятский чиновник, войдет в стандарт оснащения скорой помощи, доказывать его выгоды изготовителям экспресс-тестов просто не потребуется.
