28 Сентября 2023 Четверг

Генетические и модифицированные
Ольга Каныгина Мединдустрия
11 июня 2013, 15:56
Фото: Fotolia/PhotoXPress
7277

Кто зарабатывает на форме и содержании женской груди

Выступление голливудской кинозвезды Анжелины Джоли, заявившей, что для предотвращения рака молочной железы она сделала двустороннюю мастэктомию, возымело эффект разорвавшейся бомбы. Поступок, о котором она официально объявила, опубликовав эмоциональную колонку в The New York Times, вызвал бурное обсуждение и даже породил теории заговора – якобы вся эта шумиха играет на руку производителям генетических тестов и силиконовых грудных имплантатов. Те и другие компании действительно переживают сейчас непростые времена, и такая мощная поддержка им как нельзя кстати.

Мать и бабушка Джоли умерли от рака груди: именно этот факт подтолкнул актрису сделать тест, чтобы определить риск развития рака. Джоли оказалась носителем дефектного гена BRCA, из-за которого вероятность заболевания раком груди врачи оценили в 87%, а раком яичников – в 50%. В таком случае перед женщиной встает выбор: либо ежегодные проверки на рак груди, либо мастэктомия. Первый вариант менее радикален, но чреват риском упустить начальные стадии болезни и умереть от рака, а если даже нет – все равно с высокой вероятностью придется пройти через операцию и довольно неприятный по ощущениям курс химиотерапии.
Джоли приняла решение лечь под нож врача превентивно. В начале 2013 года за два с половиной месяца актрисе было сделано три операции – подготовительная, для сохранения сосков, собственно мастэктомия, и, наконец, – формирование новой груди с помощью имплантата.

Тест мой, зеркальце, скажи

≪Рак – это слово вселяет ужас в сердца людей, порождая чувство глубокой беспомощности. Однако сегодня стало возможным сделать анализ и выяснить, есть ли у вас высокая предрасположенность к раку и, если да, принять необходимые меры≫, – эти, растиражированные The New York Times, слова актрисы напоминают текст медицинского рекламного буклета.
Особенно если учесть, что гены BRCA1 и BRCA2 запатентованы совершенно конкретной американской корпорацией, которая обладает монополией на их анализ и держит необоснованно, по мнению участников рынка, высокую цену.
В 1994 году ученые из Университета Юты установили, что гены BRCA1 (от слов BReast CAncer) и BRCA2 являются генами-супрессорами опухолевого роста. Мутация гена BRCA1 приводит к развитию рака яичников, реже – простаты, а ген BRCA2 связан с риском возникновения рака молочной железы у женщин (реже у мужчин – 1% от всех случаев).
Существует методика генетического анализа, позволяющая узнать, какова вероятность развития рака молочной железы и рака яичников. Именно такой тест сделала Джоли. Стоит отметить, что не каждый, кому передался по наследству дефектный ген BRCA, заболеет раком. Отсутствие мутации тоже не гарантия безопасности – лишь 5-10% рака молочной железы вызвано мутацией гена BRCA. В среднем дефектный ген встречается примерно у одной женщины из 400.
Тем не менее многие хотели бы сделать этот тест, несмотря на то, что он далеко не каждому по карману. Дело в том, что и сам ген BRCA, и методика тестирования запатентованы компанией Myriad Genetics. Следовательно, никто, кроме этой фирмы, не имеет права делать такие тесты, а делиться своей монополией владельцы Myriad не спешат.
≪Сегодня молекулярные генетики вроде меня могут расшифровать весь геном конкретного человека – не менее 20 тысяч генов – примерно за $1000. Пять центов за ген. Однако анализ пары генов BRCA стоит около $4000, и я спрашиваю – почему?≫ – возмущается на страницах той же The New York Times медицинский генетик и онколог Дэвид Эгус, профессор Университета Южной Калифорнии. Вопрос риторический: выручка Myriad Genetics в 2012 году составила $496 млн (из них львиная доля – $405 млн – пришлась на те самые тесты). Прибыль компании $112,2 млн, капитализация – $2,5 млрд.
Конечно, добровольно от таких денег никто не откажется. Поэтому в мае 2009 года Американский союз защиты гражданских свобод (American Civil Liberties Union, ACLU) и Общественный патентный фонд (Public Patent Foundation, PUBPAT) подали на компанию в суд, требуя признать, что патенты на гены BRCA1 и BRCA2 незаконны и противоречат Первой поправке к Конституции США. В ноябре 2012 года Верховный суд США согласился выслушать аргументы против факта патентования человеческих генов, рассмотрение дела началось 15 апреля 2013 года. А месяцем позже вышла колонка Джоли в The New York Times.

Взялись за грудь

Про грудные имплантаты Джоли тоже пишет в превосходных тонах: ≪В последние годы эта процедура значительно усовершенствовалась, и результат получается просто прекрасным≫. Так ли это? Силиконовые имплантаты в 1960 году изобрели два американских пластических хирурга Томас Кронин и Фрэнк Джероу. Уже через два года была произведена первая операция по установке имплантатов.
Сейчас изменение формы груди является самой популярной косметической операцией в США. В среднем стоимость операции составляет $3500-3800, плюс стоимость имплантата – примерно $1000-1300.
Многие компании стали заниматься производством имплантатов, например, американская Dow Corning, и до того имевшая специализацию на силиконовой продукции. Однако вскоре начались проблемы. Первой с иском к производителям ≪вставок≫ выступила Мария Стерн, в 1984 году суд присяжных вынес решение, что аутоиммунное заболевание у женщины было вызвано именно силиконовыми имплантатами Dow Corning. Тогда компании пришлось выплатить $211 тысяч потерпевшей и $1,5 млн штрафа. В период с 1984-го по 1998 год против компании было выдвинуто изрядное количество исков, указывающих на то, что имплантаты компании приводят к развитию рака, аутоиммунных заболеваний (включая волчанку), ревматоидного артрита, а также к различным неврологическим проблемам. В итоге Dow Corning пришлось выплатить $3,2 млрд компенсаций, а выпуск имплантатов свернуть. Сейчас фирма специализируется на производстве различных смазочных материалов на основе силикона.
В 2011 году рынок имплантатов груди США и Европы оценивался в $940 млн, ожидалось, что к 2016 году он вырастет до $1,1 млрд. Однако в 2012 году европейский рынок уменьшился на 2,2%, его стоимостной объем сократился до $140 млн против $149 млн годом ранее.
Негативную динамику вызвал скандал, связанный с французской компанией Poly Implant Prothèse (PIP), которая специализировалась на производстве имплантатов груди. Вместо медицинского силикона или солевого раствора, которыми обычно наполняются имплантаты, компания использовала более дешевый промышленный силикон, применяемый, в частности, при производстве матрасов. Имплантаты компании PIP поставили свыше 300 тысяч женщин по всему миру, многие пострадали из-за их некачественного наполнения. 21 ноября 2011 года был даже зафиксирован летальный исход – семья погибшей уверена, что фатальный рак молочной железы был напрямую связан с имплантатами, потому что опухоль образовалась именно в месте, где вытек силикон.
Около 5 тысяч бывших клиенток PIP, в том числе 220 женщин за пределами Франции, обратились в суды с претензиями. Основатель и генеральный директор PIP 74-летний Жан-Клод Мас и еще пять представителей PIP, включая финансового директора, обвиняются в мошенничестве с отягчающими обстоятельствами. Следователи установили, что махинации месье Маса позволяли ему в течение почти 10 лет экономить по 1,2 млн евро ($1,6 млн) в год.
Жан-Клод Мас признал, что имплантаты были наполнены гелем, изготовленным из промышленного силикона. Однако он утверждает, что большинство подавших иски женщин стали жертвами шумихи, поднятой в прессе, и находят у себя несуществующие ≪симптомы≫, продиктованные СМИ.
На заседании, которое состоится 10 декабря 2013 года, суд вынесет окончательное решение. Масу грозит пятилетний тюремный срок, штраф в размере 100 тысяч евро и запрет на работу в области медицины и здравоохранения, а также на управление бизнесом.
джоли, рак молочной железы, рак груди, имплантат

«Нужен четкий стратегический фокус». Руководитель сегмента ДМС «Ингосстраха» – о новых правилах игры на рынке добровольного медстрахования

Александр Бронштейн покинул ЦЭЛТ

«Наша цель – системно продвигаться на глобальных рынках»

«С «Потоком» и врачи, и пациенты начинают чувствовать себя в безопасности»

Проект «ЭМИГо»: вместе к контролю над сахарным диабетом I типа

Екатерина Алексеева: «Мы можем лечить самых тяжелых, ранее абсолютно бесперспективных пациентов»