Клиника «Немецкий кардиологический центр в Берлине» (DHZB) одной из первых в Германии стала массово оперировать российских пациентов с заболеваниями сердца. Еще в 90-е известный выходец из Бакулевского центра – хирург Владимир Алекси-Месхишвили, эмигрировав из России, устроился в этот медцентр, и к нему поехали лечиться соотечественники. Сейчас в клинике работает целый штат сотрудников, ориентированных на русскоязычных клиентов. Старший хирург клиники Евгений Потапов рассказал в интервью Vademecum, зачем в центр едут пациенты из России, что заставляет клинику ежегодно раскрывать данные о смертности пациентов и о конкуренции с российскими клиниками.
– Как вам удалось нарастить российскую пациентскую аудиторию?
– Родители из России стали привозить своих детей с врожденными пороками сердца к Владимиру Алекси-Месхишвили в начале 90-х. Еще тогда наша клиника сотрудничала с российскими кардиоцентрами и принимала взрослых пациентов из России на лечение. А в 2000-х мы создали целую инфраструктуру для русскоговорящих пациентов – сейчас мы обеспечиваем им проживание, переводчиков, гостевой дом и все необходимое. У русскоговорящих пациентов всегда есть возможность связаться с русскоговорящим врачом для получения предварительной консультации. Есть секретариат с тремя сотрудницами, которые общаются с пациентами на русском, отдельно для детского и для взрослого отделения. В каждом отделении есть переводчик, и все общение в процессе лечения проходит на русском языке, также на русский мы переводим эпикризы и другую необходимую документацию. То есть мы стараемся создать для русскоязычных пациентов максимально комфортные условия.
– На каких вмешательствах специализируется ваш центр и за какими манипуляциями к вам едут российские пациенты?
– Безусловно, у нас очень большой опыт в проведении стандартных операций, а кардиохирургия – это на 90% стандартные операции, включая минимально инвазивные. Ежегодно мы проводим около 4 тысяч операций на сердце у детей и взрослых и дополнительно около 3 500 катетерных вмешательств. Кроме того, мы занимаем лидирующие позиции в Европе по многим инновационным операциям. Например, мы сделали в общей сложности более 2 тысяч эндоваскулярных операций по имплантации аортального клапана (TAVI), в частности, 290 таких операций в 2013 году и уже 400 вмешательств в 2015-м. В этом году их будет еще больше. Важное направление – малоинвазивная реконструкция митрального клапана, оно стало особенно развиваться с приходом нового шефа – профессора Фалька. Вообще, значительная часть наших операций – эндоваскулярные и малоинвазивные вмешательства. У нас есть широкая экспертиза в области малоинвазивного или эндоваскулярного лечения заболеваний аорты, сердечной недостаточности, клапанов и сосудов сердца, и наши пациенты – немецкие или русскоговорящие – настаивают именно на таких операциях.
– Какова стоимость операций в Германии?
– Стандартная операция аортокоронарного шунтирования стоит у нас 19 тысяч евро и включает в себя две недели пребывания в клинике; закрытие дефекта межпредсердной перегородки с помощью катетерного окклюдера стоит 12 тысяч евро. Должен заметить, что высокотехнологичные эндоваскулярные операции, которые являются более щадящими для пациентов, в Германии пока дороже открытых полостных процедур. Например, замена аортального клапана с искусственным кровообращением стоит 23 тысячи евро, а эндоваскулярными методиками – в два с половиной раза дороже. Мы иногда вынуждены вести дискуссии с больничными кассами о том, чтобы пациенту выделили финансирование на более щадящую процедуру. Для поиска решения в таких дискуссиях всегда учитывается комплекс факторов: стоимость операции, уровень выживаемости пациентов после каждой из методик и многое другое. Но со временем, думаю, стоимость высокотехнологичных полостных операций будет снижаться, как это произошло, например, с имплантируемыми кардиовертерами-дефибрилляторами – если раньше они стоили до 30 тысяч евро, то сейчас уже в два раза дешевле.
– Хирурги в России во многих случаях оценивают эндоваскулярные операции ниже по стоимости, чем операции на открытом сердце. Например, операция «Лабиринт» на открытом сердце оценивается гораздо дороже, чем радиочастотная аблация при мерцательной аритмии. Откуда такая разница между Германией и Россией?
– Я в данном случае имел в виду не стандартные эндоваскулярные процедуры, а такие высокотехнологичные операции, как, например, TAVI. Если пациенту по всем показаниям может быть проведена стандартная эндоваскулярная процедура, например, стентирование коронарных сосудов, ему никто не будет назначать операцию аорто-коронарного шунтирования с ИК – в противном случае хирург просто лишится лицензии. Речь идет о операциях, которые, как правило, проводятся с применением искусственного кровообращения, но уже существуют инновационные эндоваскулярные или минимально инвазивные методики лечения, правда, более дорогие. Что касается операции «Лабиринт» с применением искусственного кровообращения, то как отдельное вмешательство мы ее не проводим уже лет 15, а только в сочетании с другими операциями, например, при замене или пластике митрального клапана. При изолированной мерцательной аритмии мы делаем эндоваскулярный аналог «Лабиринта», и сейчас перед нами стоит другая дилемма – делать эту операцию эндоваскулярным методом стоимостью 9,5 тысячи евро или более эффективным эндоскопическим методом, но в полтора раза дороже. Успешное восстановление ритма сердца и возможность одновременного закрытия ушка левого предсердия делают эндоскопическую операцию предпочтительнее, но первый метод все-таки более щадящий для больного и дешевле.
– Какова смертность в вашем центре?
– Зависит от типа операции. Но вы можете зайти на наш сайт и посмотреть, например, смертность по всем видам операций у детей. Могу сказать, что она значительно ниже, чем в среднем по Европе, несмотря на то что мы оперируем самых тяжелых детей. Одно дело проводить рутинные вмешательства, другое – оперировать пациентов с высоким риском, у которых не так уж много шансов, например, пациентов с тяжелой сердечной недостаточностью, умирающих больных. Недавно была опубликована федеральная статистика выживаемости после имплантации долгосрочной механической поддержки кровообращения (искусственного желудочка сердца). Почти 80% наших пациентов после имплантации искусственного желудочка сердца выписываются домой – это один из лучших показателей по всей Германии, а по некоторым параметрам мы на первом месте. Тем не менее смертность у таких пациентов еще высокая, но мы не стесняемся этих цифр, поскольку осознаем, что спасаем тяжелобольных людей.
– В России в этом году разразился скандал вокруг самой крупной в стране кардиологической клиники – Бакулевского центра. В феврале этого года анонимные авторы опубликовали исследование смертности после операций в этом центре, а в июне один из ведущих сотрудников Бакулевки – академик Баграт Алекян – обвинил руководство в пренебрежении современными эндоваскулярными методами в пользу операций на открытом сердце. Что вы думаете об этих событиях?– Что касается анонимного исследования, то да, мы с ним знакомы, но приняли решение его не комментировать. Комментировать письмо академика Баграта Алекяна также довольно сложно, особенно из Германии, где нет системы квот и лечение оплачивается больничными кассами на основании совершенно других расчетов. Часто руководителю одного из направлений, даже движимому благим стремлением быть на острие науки и помочь конкретному больному самым эффективным и самым щадящим способом, сложно понять логику директора центра, который должен помочь как можно большему количеству пациентов при часто ограниченных финансовых возможностях.
– Вы сотрудничаете с российскими медицинскими центрами и компаниями?
– Мы активно сотрудничаем с Европейским медицинским центром, с коллегами из других российских клиник, в частности, с клиникой МЧС в Санкт Петербурге, московским Институтом педиатрии и многими другими. Они приезжают к нам, и мы обмениваемся опытом. К примеру, есть один опытный кардиохирург из Пензы, который регулярно приезжает в Берлин, чтобы посмотреть, как мы оперируем, набраться опыта, советуется по телефону. Отделение детской кардиологии и врожденных пороков сердца активно и продуктивно сотрудничает с большинством федеральных центров кардиохирургии ВПС. Старший врач отделения Станислав Овруцкий, входящий в научный комитет Всероссийского конгресса детской кардиологии, в очередной раз принял участие в организации конгресса в Москве 8-9 июля 2016 года.
– Ощущаете конкуренцию с российскими клиниками за пациентов?
– Говорить о нашей конкуренции с российскими клиниками довольно странно. Если в России ежегодно проводятся десятки тысяч операций и эндоваскулярных вмешательств, то в нашем центре – около 200–250 операций и эндоваскулярных вмешательств взрослым пациентам из России и примерно столько же детям с врожденными пороками сердца, а мы – одна из самых крупных кардиохирургических клиник в Европе. В других европейских кардиоцентрах количество больных из России намного меньше. Кроме того, к нам очень часто обращаются взрослые пациенты и родители детей с ВПС в поиске оптимального лечения в сложных случаях.
