Президент НП «Содействие объединению частных медицинских центров и клиник» Сергей Мисюлин искренне верит в консолидацию. Его первым – не ситуативным, а спланированным – бизнес‑проектом стало строительство в Москве сети клиник лазерной эпиляции. Провалы похожих стартапов и общая неразбериха на косметологическом рынке не отпугнули, а только раззадорили его. Восемь центров принадлежащей Мисюлину и его партнерам сети «Реднор» сейчас занимают около 40% рынка лазерной эпиляции столицы. Самого же бизнесмена тяга к масштабным задачам сделала лоббистом – теперь он борется с административными барьерами и коррупцией в медбизнесе.
СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР
Начинал Мисюлин с «медицинского туризма» – в начале 90-х врач зарабатывал тем, что возил в Москву пациентов из северных территорий страны. «Это были жители нефтеносных районов, денег у людей было много, но инфраструктура, в том числе медицинская, отставала от московской, – вспоминает Мисюлин. – А крупные государственные больницы испытывали трудности с финансированием и были заинтересованы в пациентах, которые могли платить за медуслуги».
Когда в середине 90-х его незатейливый медтуризм потерял популярность, Мисюлин решил открыть собственный медицинский центр. На первых порах его клиника «Реднор» специализировалась на склеротерапии. «Именно благодаря этой методике мы тогда подумали переключиться на косметологию. Склеротерапия была в то время очень популярна как метод избавления от сосудистых «звездочек» и варикозных вен, а это было очень близко к эстетике», – рассказывает партнер Мисюлина, генеральный директор компании «Реднор» Дмитрий Борисов.
Для реализации эстетической затеи Мисюлин принялся закупать новинки косметологического оборудования, сначала лазер CO2, который позволял бескровно удалять новообразования и не оставлял на обработанном участке ни впадин, ни рубцов, потом – лазер для эпиляции. Начал присматриваться к инъекционным препаратам и медизделиям. Основной поток пациентов «Реднору» обеспечивала эпиляция – уже в первые годы работы клиники на эту процедуру приходили по 10 клиентов в день. Мисюлин поставил на лазерную методику и уже не изменял ей. Даже когда в начале «нулевых» на российском рынке появилось свежее техническое предложение – аппараты для фотоэпиляции, в «Редноре» решили от него отказаться. «Фотоэпиляторы предлагают по вполне доступной цене множество китайских компаний, но они нередко проигрывают израильским и американским аппаратам по качеству, – рассказывает Дмитрий Борисов. – А лазер могли себе позволить только очень дорогие салоны. Мы понимали, что «фото» будет у всех, и решили остаться в своем сегменте лазерной эпиляции, сделав ее нашим уникальным предложением».
Ставка на лазерную эпиляцию и премиальную аудиторию пациентов, что называется, сыграла. Скоро аудитория «Реднора» так разрослась, что у клиники перестало хватать мощностей на обслуживание пациентов, и Мисюлин с партнерами начали строить сеть. «За несколько лет мы открыли 11 косметологических центров, – гордится Дмитрий Борисов. – Каждый новый центр быстро выходил на окупаемость и приносил прибыль». С сетевым форматом лазерной эпиляции Мисюлин угадал дважды – косметология испытывала бум, к которому «Реднор», как оказалось, подготовился заранее.
ПУСТЫЕ ЗАТЕИ
Чем примечателен был пик роста косметологической отрасли в самой середине «тучных» 2000-х? В сегменте действовало несколько сотен предприятий, рентабельность бизнеса зашкаливала, достигая в некоторых случаях 60–70%. Многие игроки эстетического рынка задумались о создании сетей. Правда, большинство решившихся начать сетевое строительство успехов не добились.
За примерами далеко ходить не придется. Попытку создания сети косметологических салонов предпринимала нынешний продюсер Димы Билана, менеджер и жена Евгения Плющенко, а по первой профессии косметолог Яна Рудковская. Бизнес-леди выкупила эксклюзивное право на создание и развитие в России клиник французской косметологической сети Franck Provost. Она широкообъявила о своем проекте, открыла три салона в Сочи и Москве, однако дальше дело не пошло. ООО «Франк Прово» было исключено регистрирующими органами из ЕГРЮЛ как недействующее юридическое лицо. По словам участников косметологического рынка, Рудковская тихо «свернула» бизнес. Сейчас салон Franck Provost развивается в Калининграде, однако принадлежит уже другим людям. Рудковская и представители Franck Provost отказались комментировать свои нынешние взаимоотношения и трансформацию проекта.
Масштабировать косметологию пытались и сетевые салоны красоты, однако и эти попытки, по сути, провалились. «Проект создания сети косметологических центров развивала, например, сеть Persona Lab, но дальше идеи и экспериментов в отдельных салонах дело не пошло», – свидетельствует один из участников рынка.
В результате на российском рынке едва ли наберется десяток косметологических сетей, состоящих более чем из пяти клиник. «Причина неудач была в том, что сетевой формат сложнее контролировать, и качество услуг в нем снижается. Пациенты часто жаловались на низкий уровень сервиса в сетях и стремились найти моноклиники. У нас, например, две клиники под единым брендом и концепцией, и этого достаточно для успешной экспансии на рынке», – объясняет главный врач института косметологии и пластической хирургии Real Clinic Светлана Тагаева.
Самыми живучими сетевиками оказались операторы одной-единственной ниши – лазерной эпиляции. И тех всего три – сеть «Линлайн» с более чем 30 клиниками в России и точками во Франции, Испании и на Украине, питерская сеть «Лазерный доктор» и проект Мисюлина «Реднор». «Работа с лазерами сопровождается стандартными технологиями, которые легче масштабировать, чем, например, инъекционные методики», – поясняет лазерный феномен руководитель одной из московских косметологических клиник.
ГЛУБЖЕ ЭПИЛЯЦИИ
Но условные (достоверных аналитических данных о ситуации в сегменте нет) лидеры ниши все чаще сталкиваются с конкурентами. «В какой-то момент салоны красоты и клиники, которые до этого никогда не работали с «лазером», стали закупать такое оборудование», – отмечает Спартак Каюмов из консалтингового бюро «Сергеев, Каюмов и партнеры».
Дыхание в затылок почувствовал и «Реднор». «Скорость выхода центра на самоокупаемость снизилась, на это требовалось уже год-два времени. По нашим оценкам, каждый год в Москве появлялось на 30–40% больше салонов и косметологических центров, так как это было в том числе вложением денег для неспециалистов. Сначала мы собирались открыть еще девять центров, но в результате отказались от этих планов и не только не открыли новые клиники, но и закрыли три действующие», – рассказывает Дмитрий Борисов.
Но дело не только в конкуренции, говорит Сергей Мисюлин: «В стране появился Росздравнадзор, который первым делом, в ноябре-декабре 2004 года, проверил около 40 организаций, занимающихся косметологией и пластической хирургией, и практически у всех, кроме «Реднора» и еще нескольких клиник, приостановил лицензии». Мисюлину не хотелось рисковать выстроенным бизнесом, и он предложил своим коллегам встретиться и обсудить возможности консолидации. В 2005 году предприниматель и ряд его коллег зарегистрировали НП «Содействие объединению частных медицинских центров и клиник». Вскоре аналогичные ассоциации стали возникать в регионах, и четыре года назад лоббисты зарегистрировали НП «Национальный союз региональных объединений частной системы здравоохранения», куда сейчас входят 26 территориальных организаций. Возглавляемые Мисюлиным структуры обмениваются информацией о проявлениях чиновничьего волюнтаризма, о фактах превышения полномочий, коррупционных проявлениях. И вырабатывают стратегию развития и саморегулирования. Общественная деятельность больше не позволяет Мисюлину уделять достаточное внимание бизнесу: «Четыре года назад я уступил место гендиректора своему коллеге Дмитрию Борисову, поскольку сам переключился на вопросы, принципиальные для системы частного здравоохранения в России».
Пока партнер увлекается лоббизмом, Дмитрий Борисов ищет новые идеи для развития компании: «Сейчас экспансия неактуальна, и мы думаем, как расти «вглубь». Например, помимо эпиляции, мы предложили в одном из центров процедуру омолаживания с использованием дорогостоящей аппаратуры, которая в некоторых случаях представляет собой альтернативу пластическим операциям».