Президент НП «Содействие объединению частных медицинских центров и клиник» Сергей Мисюлин искрен­не верит в консолидацию. Его первым – не ситуативным, а спланированным – бизнес‑проектом стало строи­тельство в Москве сети клиник лазерной эпиляции. Провалы похожих стартапов и общая неразбериха на кос­метологическом рынке не отпугнули, а только раззадорили его. Восемь центров принадлежащей Мисюлину и его партнерам сети «Реднор» сейчас занимают около 40% рынка лазерной эпиляции столицы. Самого же бизнесмена тяга к масштабным задачам сделала лоббистом – теперь он борется с административными барье­рами и коррупцией в медбизнесе.

СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР

Начинал Мисюлин с «медицинского туризма» – в начале 90-х врач зарабатывал тем, что возил в Москву пациентов из северных территорий страны. «Это были жители нефтеносных районов, денег у людей было много, но инфраструктура, в том числе медицинская, отставала от московской, – вспоминает Мисюлин. – А крупные го­сударственные больницы испытывали трудности с финансированием и были заинтересованы в па­циентах, которые могли платить за медуслуги».

Когда в середине 90-х его незатейливый медтуризм потерял популярность, Мисюлин решил открыть собственный медицинский центр. На первых порах его клиника «Ред­нор» специализировалась на склеротерапии. «Именно благодаря этой методике мы тогда подумали переключиться на косметологию. Склеротерапия была в то время очень попу­лярна как метод избавления от сосудистых «звездочек» и варикозных вен, а это было очень близко к эстетике», – рассказывает партнер Мисюлина, генеральный директор компании «Реднор» Дмитрий Борисов.

Для реализации эстетической затеи Мисюлин принялся закупать новинки косметологи­ческого оборудования, сначала лазер CO2, который позволял бескровно удалять ново­образования и не оставлял на обработанном участке ни впадин, ни рубцов, потом – ла­зер для эпиляции. Начал присматриваться к инъекционным препаратам и медизделиям. Основной поток пациентов «Реднору» обе­спечивала эпиляция – уже в первые годы работы клиники на эту процедуру приходили по 10 клиентов в день. Мисюлин поставил на лазерную методику и уже не изменял ей. Даже когда в начале «нулевых» на россий­ском рынке появилось свежее техническое предложение – аппараты для фотоэпиля­ции, в «Редноре» решили от него отказать­ся. «Фотоэпиляторы предлагают по впол­не доступной цене множество китайских компаний, но они нередко проигрывают израильским и американским аппаратам по качеству, – рассказывает Дмитрий Бори­сов. – А лазер могли себе позволить только очень дорогие салоны. Мы понимали, что «фото» будет у всех, и решили остаться в сво­ем сегменте лазерной эпиляции, сделав ее нашим уникальным предложением».

Ставка на лазерную эпиляцию и премиаль­ную аудиторию пациентов, что называется, сыграла. Скоро аудитория «Реднора» так разрослась, что у клиники перестало хватать мощностей на обслуживание пациентов, и Мисюлин с партнерами начали строить сеть. «За несколько лет мы открыли 11 косметоло­гических центров, – гордится Дмитрий Бори­сов. – Каждый новый центр быстро выходил на окупаемость и приносил прибыль». С сете­вым форматом лазерной эпиляции Мисюлин угадал дважды – косметология испытывала бум, к которому «Реднор», как оказалось, под­готовился заранее.

ПУСТЫЕ ЗАТЕИ

Чем примечателен был пик роста косметоло­гической отрасли в самой середине «тучных» 2000-х? В сегменте действовало несколько сотен предприятий, рентабельность бизнеса зашкаливала, достигая в некоторых случаях 60–70%. Многие игроки эстетического рынка задумались о создании сетей. Правда, боль­шинство решившихся начать сетевое строи­тельство успехов не добились.

За примерами далеко ходить не придется. Попытку создания сети косметологических салонов предпринимала нынешний продю­сер Димы Билана, менеджер и жена Евгения Плющенко, а по первой профессии космето­лог Яна Рудковская. Бизнес-леди выкупила эксклюзивное право на создание и развитие в России клиник французской косметоло­гической сети Franck Provost. Она широкообъявила о своем проекте, открыла три салона в Сочи и Москве, однако дальше дело не по­шло. ООО «Франк Прово» было исключено регистрирующими органами из ЕГРЮЛ как недействующее юридическое лицо. По словам участников косметологического рынка, Руд­ковская тихо «свернула» бизнес. Сейчас салон Franck Provost развивается в Калининграде, однако принадлежит уже другим людям. Рудковская и представители Franck Provost отказались комментировать свои нынешние взаимоотношения и трансформацию проекта.

Масштабировать косметологию пытались и сетевые салоны красоты, однако и эти по­пытки, по сути, провалились. «Проект созда­ния сети косметологических центров разви­вала, например, сеть Persona Lab, но дальше идеи и экспериментов в отдельных салонах дело не пошло», – свидетельствует один из участников рынка.

В результате на российском рынке едва ли набе­рется десяток косметологических сетей, состоя­щих более чем из пяти клиник. «Причина неудач была в том, что сетевой формат сложнее контролировать, и качество услуг в нем снижается. Пациенты часто жаловались на низкий уровень сервиса в сетях и стремились найти моноклини­ки. У нас, например, две клиники под единым брендом и концепцией, и этого достаточно для успешной экспансии на рынке», – объясняет главный врач института косметологии и пласти­ческой хирургии Real Clinic Светлана Тагаева.

Самыми живучими сетевиками оказались операторы одной-единственной ниши – ла­зерной эпиляции. И тех всего три – сеть «Линлайн» с более чем 30 клиниками в России и точками во Франции, Испании и на Украи­не, питерская сеть «Лазерный доктор» и про­ект Мисюлина «Реднор». «Работа с лазерами сопровождается стандартными технологиями, которые легче масштабировать, чем, например, инъекционные методики», – поясняет лазер­ный феномен руководитель одной из москов­ских косметологических клиник.

ГЛУБЖЕ ЭПИЛЯЦИИ

Но условные (достоверных аналитических данных о ситуации в сегменте нет) лидеры ниши все чаще сталкиваются с конкурентами. «В какой-то момент салоны красоты и клини­ки, которые до этого никогда не работали с «ла­зером», стали закупать такое оборудование», – отмечает Спартак Каюмов из консалтингового бюро «Сергеев, Каюмов и партнеры».

Дыхание в затылок почувствовал и «Реднор». «Скорость выхода центра на самоокупаемость снизилась, на это требовалось уже год-два времени. По нашим оценкам, каждый год в Москве появлялось на 30–40% больше салонов и косметологических центров, так как это было в том числе вложением денег для неспециалистов. Сначала мы собирались открыть еще девять центров, но в результате отказались от этих планов и не только не от­крыли новые клиники, но и закрыли три дей­ствующие», – рассказывает Дмитрий Борисов.

Но дело не только в конкуренции, гово­рит Сергей Мисюлин: «В стране появился Росздравнадзор, который первым делом, в ноябре-декабре 2004 года, проверил около 40 организаций, занимающихся косметологи­ей и пластической хирургией, и практически у всех, кроме «Реднора» и еще нескольких клиник, приостановил лицензии». Мисю­лину не хотелось рисковать выстроенным бизнесом, и он предложил своим коллегам встретиться и обсудить возможности консо­лидации. В 2005 году предприниматель и ряд его коллег зарегистрировали НП «Содействие объединению частных медицинских центров и клиник». Вскоре аналогичные ассоциации стали возникать в регионах, и четыре года назад лоббисты зарегистрировали НП «Наци­ональный союз региональных объединений частной системы здравоохранения», куда сейчас входят 26 территориальных организа­ций. Возглавляемые Мисюлиным структуры обмениваются информацией о проявле­ниях чиновничьего волюнтаризма, о фактах превышения полномочий, коррупционных проявлениях. И вырабатывают стратегию раз­вития и саморегулирования. Общественная деятельность больше не позволяет Мисюлину уделять достаточное внимание бизнесу: «Че­тыре года назад я уступил место гендиректора своему коллеге Дмитрию Борисову, поскольку сам переключился на вопросы, принципиаль­ные для системы частного здравоохранения в России».

Пока партнер увлекается лоббизмом, Дмитрий Борисов ищет новые идеи для развития компа­нии: «Сейчас экспансия неактуальна, и мы ду­маем, как расти «вглубь». Например, помимо эпиляции, мы предложили в одном из центров процедуру омолаживания с использованием дорогостоящей аппаратуры, которая в некото­рых случаях представляет собой альтернативу пластическим операциям».