В России действуют около 30 благотворительных фондов, помогающих пациентам и клиникам находить средства на операции по поводу врожденных пороков сердца (ВПС). По самым скромным оценкам, по­лученным в результате проводимого VADEMECUM мониторинга, ключевые фандрайзеры в прошлом году собрали около 1 млрд рублей, хватившего примерно на 2 тысячи вмешательств. Однако российские профильные клиники получают порядка трети от общего объема аккумулированных фондами средств – значительная доля сборов вслед за пациентами отправляется за рубеж, главным образом в Германию, Израиль и США.

Организованных филантропов, занимающихся поддержкой пациентов с ВПС, условно можно разделить на три категории. Самую скромную в ко­личественном смысле группу представляют фонды, специализирующиеся исключительно на врожден­ных пороках и других заболеваниях сердца и сосу­дов. Мониторинг VADEMECUM выявил в России пять таких благотворительных организаций – «Линия жизни», «Детские сердца», «Софья», «Золотое сердце», «Сибирское сердце». И как раз они ориентированы в основном на работу с отечественными клини­ками. Опираясь на данные, раскрываемые этими благотворителями, можно назвать общую сумму собранных ими в 2014 году средств – пять выше­названных фондов аккумулировали как минимум 230 млн рублей, которые и были направлены на финансовое обеспечение вмешательств по по­воду ВПС.

Во второй группе – известные многопрофильные фонды, такие, например, как «Русфонд» или «По­дари жизнь», для которых тематика ВПС не чужда, но и не приоритетна. Этот пул благотворителей находится в равном взаимодействии с российски­ми и зарубежными клиниками.

И наконец, третью группу составляют небольшие многопрофильные фонды, работающие преимуще­ственно с зарубежными медучреждениями. Подоб­ных организаций, по данным VADEMECUM, около 15.

Такая расстановка сил в специализированном фандрайзинге формирует дисбаланс в пользу медтуризма. В количественном выражении он не очень заметен – из условных 2 тысяч операций,

на которые в прошлом году собрали средства ключевые российские фонды, за рубежом было проведено всего чуть больше четверти всех специ­ализированных вмешательств. Однако в денежном выражении в заграничные клиники утекла гораз­до более значительная доля благотворительных денег – около 60%. Почему при довольно развитой инфраструктуре российских кардиохирургических клиник генерируемый фондами финансовый поток не задерживается у нас в стране?

КРУГОВЫЕ ПОРОКИ

Заметнее прочих на поддержку отечественных кли­ник ориентированы фонды, специализирующиеся на ВПС. Из примерно 1 тысячи операций, про­спонсированных в прошлом году этими организа­циями, только шесть были сделаны за границей. Таким образом, в денежном выражении россий­ские кардиоцентры получили из этого спонсорско­го пакета более 220 млн рублей – против 8 млн руб­лей, доставшихся их европейским коллегам.

У этой группы фондов сложилась определен­ная система взаимоотношений с крупнейшими российскими профильными центрами – НЦССХ им. А.Н. Бакулева, НИИ патологии кровообраще­ния им. Е.Н. Мешалкина, отделением кардиохи­рургии Детской городской клинической больни­цы №13 им. Н.Ф. Филатова и другими. Основные мотивы для сбора средств – необходимость назначить и провести операцию в сжатые сроки, не дожидаясь квоты; нехватка качественных рас­ходных материалов и оборудования в клиниках. И каждый из фондов уже выработал собственный метод латания брешей в российской системе лечения ВПС.

Самый весомый и опытный участник этого движе­ния – фонд «Линия жизни», учрежденный 11 лет назад и проспонсировавший в 2014 году более 860 профильных вмешательств. Фонд собирает средства на полное покрытие стоимости операции, но кроме того, предметно нацелен на обеспечение клиник современными расходными материалами. «Наша основная задача – спасать тяжелобольных детей и поддерживать высокие технологии, – пояс­няет руководитель группы по связям с обществен­ностью фонда Варвара Некрасова. – Мы финан­сируем приобретение специальных медицинских инструментов – окклюдеров, кардиостимулято­ров – для высокотехнологичных операций, ведь существуют передовые методики, позволяющие проводить операцию не шесть – восемь часов, а 30–40 минут, и при этом менее травматичным способом».

Финансированием поставок «расходников» зани­мается и фонд «Детские сердца». «Иногда вхо­дящие в квоты кардиостимуляторы или клапаны не подходят ребенку по размерам, а фонд покупает именно то, что нужно», – говорит основатель организации Екатерина Бермант. Полностью фонд «Детские сердца» оплачивает операции только в экстренных ситуациях. «Недавно был случай: родился ребенок со сложным пороком сердца, городская больница не имела ни опыта, ни обору­дования для выполнения такого типа операции. Кардиоцентр, к которому они приписаны, нахо­дится очень далеко, и есть вероятность, что ребен­ка туда не довезут, но рядом – Самарский кардио­центр, который получает квоты на операции детям Самарской области, при этом на детей из других областей эти квоты не распространяются, – рас­сказывает исполнительный директор фонда Ольга Голенко. – Соответственно, спасти этого ребен­ка можно, только экстренно госпитализировав его в ближайший кардиоцентр, но в этом случае операция становится платной для родителей, и они обращаются в фонд».

Основатель фонда «Сибирское сердце» Максим Верещагин тоже взялся за благотворительность, главным образом ради того, чтобы обеспечивать пациентов кардиоклиники современными мето­дами лечения: «Идея пришла пять лет назад. Тогда я работал кардиохирургом в НИИ им. Е.Н. Мешал­кина и обратил внимание на такую проблему. При дефектах межпредсердной перегородки по квоте можно было сделать операцию только в условиях искусственного кровообращения. Менее травма­тичные и успешные эндоваскулярные методики, которые стоили на 50% дороже вмешательства на открытом сердце, в госгарантии не входили. Тогда я решил создать фонд и уже в первый год собрал средства для трех таких операций».

Особняком в этой категории стоит фонд «Софья», поскольку занимается закупкой не расходных материалов, а тяжелого высокотехнологичного оборудования исключительно для одного медуч­реждения – столичной Филатовской больницы. Фонд создала мама девочки Сони Корниловой, которая шесть лет назад лечилась в ДГКБ. «Еще когда проводилась операция у Сони, больница собирала деньги на закупку оборудования. Впо­следствии я была очень удивлена тому, что они так и не сумели собрать средства. Мы пробовали обратиться в фонды, но там нам отказывали, ввиду того что по уставу не имеют права собирать деньги на оборудование. Тогда и пришла идея создать свой фонд, который сможет помогать не только детям, нуждающимся в покупке расходных материалов для операции на сердце, но и кардиоклиникам», – рассказывает Светлана Корнилова. В прошлом году ее фонду удалось собрать средства на две единицы оборудования.

Благотворительные фонды с четким позициони­рованием и опытом работы так или иначе уча­ствуют в финансировании около 10% проводимых в России операций по поводу ВПС. Однако, как признают сами фандрайзеры, увеличить эту долю довольно сложно. Одна из причин – крайняя осторожность клиник во взаимодействии с по­добными некоммерческими организациями. Как рассказал VADEMECUM директор НЦССХ им. А.Н. Баку­лева Лео Бокерия, если раньше доля поступле­ний из внебюджетных источников, в том числе от фондов, в общем финансировании центра составляла около 7%, то сейчас снизилась до еди­ничных процентов – НЦССХ выбрал стратегию ориентации на стандартизированное и менее рисковое бюджетирование по программам госгарантий.

Тенденцию подтверждает специалист кардио­хирургического отделения врожденных пороков сердца ФГБУ «ННИИПК им. академика Е.Н. Ме­шалкина» Александр Омельченко, сообщивший VADEMECUM, что новосибирский центр делает операции за счет средств ОМС, а число пациентов, проопе­рированных в прошлом году на платной основе, не превысило 1%.

Влияют на активность фондов и внешние фак­торы – спонсоров, заточенных на приобретение расходников и оборудования в основном ино­странного производства, затормозил кризис про­шлого года. «Сейчас у нас в работе проекты общим бюджетом около 10 млн рублей, – рассказывает Светлана Корнилова из фонда «Софья». – Но вви­ду того что оборудование котируется в евро, а курс нестабилен, мы эти средства пока придерживаем и переносим акцент на помощь детям».

ДЕТИ ДЕФИЦИТА

Крупные многопрофильные благотворители, такие как «Русфонд», «Подари жизнь», «Преда­ние» и «Созидание», тоже стараются поддерживать отечественные кардиохирургические клиники. Но направление ВПС ни для одного из фондов не является приоритетом, соответственно, и ко­личество спонсируемых ими операций заметно меньше, чем у представителей первой группы, да и работа с профильными учреждениями в систему не складывается.

Лидер группы по числу проспонсированных в 2014 году вмешательств – «Русфонд» с более чем 270 операциями общей стоимостью поч­ти 161 млн рублей. «По этому направлению мы в равной степени поддерживаем как пациентов, которые лечатся в российских клиниках, так и тех, кто выбирает зарубежный медицинский центр. Некоторые операции пока недоступны россий­ским специалистам, поэтому родители предпочи­тают Германию или другие страны», – признается представитель «Русфонда».

В то же время фонд «Созидание», сотрудничающий исключительно с российскими медучреждениями, финансирует операции по поводу ВПС заметно скромнее лидера группы – на аккумулирован­ные этой организацией средства было проведено только 29 вмешательств. Да и то, значительную часть этих пациентов составили дети из стран СНГ. «Россияне, как правило, к нам не обращаются, – замечает сотрудник фонда Елена Тимошина, – поскольку стремятся получить квоту по системе госгарантий».

Православный фонд «Предание» спонсирует еще меньше операций по поводу ВПС – не больше 15 вмешательств в прошлом году. Причем по значительной части этих случаев организация работала в дуэте с профильными фондами. «Если, например, саму операцию и расходники к ней пациенту оплачивают «Детские сердца», то мы можем приобрести для него билеты. Мы действу­ем гибко, и с «Детскими сердцами» регулярно на связи, входим с ними в одно благотворитель­ное объединение. С другими фондами сотруд­ничество было, но носило эпизодический харак­тер», – заявляет основатель фонда «Предание» Владимир Берхин.

На многопрофильные фонды приходится не бо­лее четверти операций по поводу ВПС и около 20% целевого благотворительного финансирования. В этом смысле данная группа выглядит значительно скромнее фандрайзеров, направляющих пациентов с ВПС преимущественно в зарубежные клиники.

СКАЛЬПЕЛЯМИ МЕРЯЮТСЯ

Мониторинг сегмента позволил VADEMECUM обнаружить порядка 15 многопрофильных благотворительных фондов, отправляющих российских пациентов с ВПС преимущественно в зарубежные клиники. Каждая из этих организаций профинансировала в прошлом году по 10–20 профильных вмеша­тельств. Общее количество операций, спонсиро­ванных этим пулом филантропов, приблизилось к 500, что составило около четверти совокупного количественного объема вмешательств, оплачен­ных российскими благотворителями.

Примечательно, что суммарный бюджет, собран­ный этой категорией медицинских жертвователей, значительно превышает совместный финансовый вклад в борьбу с ВПС представителей предыдущих групп. Понятно, что подобный отрыв связан с прей­скурантами зарубежных клиник. Если в России стоимость операции по поводу ВПС в зависимости от типа патологии, региона и других факторов варьи­руется от 200 тысяч до 400 тысяч рублей, то в западных клиниках – держится на уровне 30–40 тысяч евро.

В фондах говорят, что отправляют пациентов за ру­беж из-за несовершенства помощи, оказываемой им в России. «У нас нет задачи и желания искать деньги на операции за границей, – рассуждает представитель фонда «Помоги ребенку.ру» Ольга Павлыгина. – Но иногда других вариантов нет. Например, если в дополнение к пороку сердца у ребенка есть синдром Дауна или другое сопут­ствующее заболевание, иногда сами врачи отказы­ваются оперировать его в России. В других случаях бывает, что прямого отказа нет, но неофициально медики советуют поехать за границу. Часто выбор продиктован тем, что в западных клиниках исполь­зуется более щадящая методика операций».

Последний тезис коллеги поддерживает Анжела Азнавурян из благотворительного фонда «Си­монян»: «Бывают ситуации, когда ребенок очень маленький, а наши доктора говорят: «Ребеночку надо набрать вес». А в Германии готовы делать операции при определенных показаниях начиная с двух-трех месяцев. Некоторые мамы, еще во вре­мя беременности узнав о проблеме, едут рожать за границу, чтобы там сразу избавиться от ка­ких-либо отклонений».

Представители отечественной кардиохирургии убеждены, что большую часть пороков сердца можно оперировать в России. «Есть отдельные слу­чаи повторных операций, по которым, например, у немецких хирургов гораздо больше компетенции. В этом случае мы можем даже сами порекомен­довать пациенту поехать в Германию, – отмечает руководитель кардиохирургического отделения Филатовской больницы Владимир Ильин. – Но та­ких случаев – единицы».

Еще строже относится к кардиохирургическому медтуризму Лео Бокерия. По словам главы Баку­левского центра, в зарубежных клиниках порой делают операции не по показаниям, а исключи­тельно «в научных целях».

Хирурги, оперирующие за рубежом, естественно, придерживаются мнения об отставании России в вопросах передовых кардиохирургических тех­нологий. «Есть пороки сердца, которые в России оперируют, скажем так, не совсем современными способами, например, проводят многомоментную коррекцию в тех случаях, когда мы проводим одно­моментную, – говорит старший врач-кардиохирург Немецкого кардиологического центра Евгений Потапов. – Плюс у нас работает русскоговорящий персонал и полностью подготовлена структура для русских пациентов».