– Как вы познакомились с Валентиной Несватовой?
– В конце 90-х я и команда моих хирургов работали в Институте красоты на Гороховой и еще нескольких площадках в Санкт-Петербурге. В тот период ко мне и обратилась Валентина Михайловна в качестве пациента. Она переживала тяжелые последствия неудачной пластической операции. Вообще-то работа с такими пациентами скорее задача реконструктивных хирургов. Но Несватова была хозяйкой известной в городе стоматологической клиники, поэтому я отнесся к ней как к коллеге и постарался помочь. Была проведена серия операций, которые улучшили ее состояние здоровья и внешний вид. Вопрос об оплате я даже не поднимал, понимая ее сложное психологическое состояние. В процессе лечения мы с Валентиной Михайловной познакомились ближе. Она приходила на наши площадки, видела потоки пациентов, а поскольку она бизнесвумен, то очень скоро сделала мне предложение создать что-то совместное, и я его принял.
– В конце 90-х я и команда моих хирургов работали в Институте красоты на Гороховой и еще нескольких площадках в Санкт-Петербурге. В тот период ко мне и обратилась Валентина Михайловна в качестве пациента. Она переживала тяжелые последствия неудачной пластической операции. Вообще-то работа с такими пациентами скорее задача реконструктивных хирургов. Но Несватова была хозяйкой известной в городе стоматологической клиники, поэтому я отнесся к ней как к коллеге и постарался помочь. Была проведена серия операций, которые улучшили ее состояние здоровья и внешний вид. Вопрос об оплате я даже не поднимал, понимая ее сложное психологическое состояние. В процессе лечения мы с Валентиной Михайловной познакомились ближе. Она приходила на наши площадки, видела потоки пациентов, а поскольку она бизнесвумен, то очень скоро сделала мне предложение создать что-то совместное, и я его принял.
– То есть фактически она стала инвестором нового бизнеса?
– Нет, наш вклад был всегда 50 на 50, так же распределились доли в созданной тогда совместной компании ООО «СПИК». Я вошел своей действующей командой, интеллектуальными наработками, имуществом и оборудованием, она – арендой помещения. Валентине Михайловне принадлежало здание на улице Савушкина в Санкт-Петербурге, где на первом и втором этажах работала стоматологическая клиника «Вероника», а на третьем – расположилось наше отделение пластической хирургии. Мы очень быстро развернулись и с первого же месяца вышли в прибыль. Уже на старте у нас работали семь хирургов – четыре бригады, то есть каждую операцию вели два-три врача. Начали давать рекламу на телевидении, стали выпускать телепередачи, посвященные пластической хирургии. Оперировали звезд. Все было замечательно. Спустя три-четыре года открыли еще и косметологию. Возглавил это направление известный в отрасли специалист Алексей Богатенков, за ним пришли сильнейшие косметологи со своими потоками пациентов. Мы организовали ООО «СПИК Плюс» – здесь наши с Несватовой доли тоже были равными. Сначала косметология располагалась на том же этаже, что и пластическая хирургия, но затем переехала по соседству в другое помещение, которое Несватова также предоставила в аренду. Тут у нас и начались разногласия.
– Валентина Михайловна стала настаивать на том, что компания «СПИК Плюс» должна платить ей арендную плату, хотя изначально у нас была договоренность: арендные площади – ее взнос в бизнес. Но в случае с косметологией логика моего партнера заключалась в том, что здесь моего вклада как хирурга нет, поэтому она должна получать арендные платежи. Чтобы не мешать развитию бизнеса, я согласился, отношения вроде бы наладились, но ненадолго. Валентина Михайловна начала вмешиваться в медицинское управление. Участились конфликтные ситуации, из-за того что Несватова вела себя навязчиво по отношению ко многим известным людям, которые у нас обслуживались. Требовала, чтобы ее знакомили с известными пациентами, что многим не нравилось. Но и это ей какое-то время прощалось. В то же время назрела необходимость вести консультации в Москве – я стал часто ездить в столицу. И тут Несватова поставила мне ультиматум: «Ты не имеешь права ездить в Москву. Если не прекратишь, бизнес будет закрыт». В результате этого конфликта в Москве, уже без ее участия, была открыта клиника «Версаж», которая занялась пластической хирургией, косметологией и генной инженерией.
– В нее вы вложили собственные средства?
– Да, совместно с бизнесменом Игорем Чепенко мы вошли в проект 50 на 50. И очень хорошо стартовали. В «Версаже», по сравнению с клиникой в Санкт-Петербурге, был высочайший уровень сервиса – это была очень интересная особенность Москвы. Я стал жить на два города – делал 40 операций в месяц в Москве и 30 – в Санкт-Петербурге, это очень большая нагрузка. Росту спроса очень помог выход на Первый канал – наша команда стала участником реалити-шоу, посвященного пластической хирургии и косметологии, – «Формула красоты». Обороты наших клиник вышли на невероятный уровень, что, кстати, помогло раскрутке стоматологической сети Несватовой.
– Как складывались ваши отношения в этот период?– Да, совместно с бизнесменом Игорем Чепенко мы вошли в проект 50 на 50. И очень хорошо стартовали. В «Версаже», по сравнению с клиникой в Санкт-Петербурге, был высочайший уровень сервиса – это была очень интересная особенность Москвы. Я стал жить на два города – делал 40 операций в месяц в Москве и 30 – в Санкт-Петербурге, это очень большая нагрузка. Росту спроса очень помог выход на Первый канал – наша команда стала участником реалити-шоу, посвященного пластической хирургии и косметологии, – «Формула красоты». Обороты наших клиник вышли на невероятный уровень, что, кстати, помогло раскрутке стоматологической сети Несватовой.
– Валентина Михайловна очень тяжело переживала открытие «Версажа». Мы через какое-то время договорились, что она войдет в число учредителей клиники в Москве. В итоге она бесплатно получила 30% «Версажа» и должность генерального директора. Тогда же мы решили, что откроем филиал СПИКа в Москве – в ООО «СПИК Плюс М» наши доли, как обычно, были равны, и она предоставила площади под аренду.
– Ваши конкуренты из Института красоты на Арбате тогда были возмущены новым соседством. Вы специально выбирали такое расположение?
– Нет, мы даже не знали толком, где он находится. Просто нашли подходящее помещение и начали работать.
– Развитие СПИКа в Москве оказалось таким же стремительным, как и в Питере?
– Да, каждый месяц был лучше предыдущего. В 2008 году мы перешли отметку в 1,5 тысячи операций. Но у нас снова начались конфликты с партнером. Если вначале мы реинвестировали заработок, то потом она стала выступать против такой практики, ей было интересно просто забирать свою часть дохода. К тому времени мы начали заниматься генной инженерией, сделали первые в мире эстетические пластические операции на роботах da Vinci. Но средства в эти технологии вкладывал только я. Валентина Михайловна продолжала вмешиваться в медицинское управление, недовольство персонала нарастало. Кроме того, назрела необходимость в обновлении и расширении СПИКа в Санкт-Петербурге, но Валентина Михайловна на все предложения о переоборудовании отвечала молчанием. Сколько это могло продолжаться? В конце концов врачи мне сказали: «Артур, или ты что-то будешь менять, или мы примем предложение других клиник». Закончилось все тем, что более ста человек из компании СПИК, включая почти всех врачей, средний медицинский персонал и службу обеспечения, одномоментно перешли на работу в новую клинику «Институт красоты СПИКА».
– Но для одномоментного перехода нужна была площадка, вы ее заранее подготовили? Вы предупреждали своего партнера о том, что собираетесь уйти?– Да, каждый месяц был лучше предыдущего. В 2008 году мы перешли отметку в 1,5 тысячи операций. Но у нас снова начались конфликты с партнером. Если вначале мы реинвестировали заработок, то потом она стала выступать против такой практики, ей было интересно просто забирать свою часть дохода. К тому времени мы начали заниматься генной инженерией, сделали первые в мире эстетические пластические операции на роботах da Vinci. Но средства в эти технологии вкладывал только я. Валентина Михайловна продолжала вмешиваться в медицинское управление, недовольство персонала нарастало. Кроме того, назрела необходимость в обновлении и расширении СПИКа в Санкт-Петербурге, но Валентина Михайловна на все предложения о переоборудовании отвечала молчанием. Сколько это могло продолжаться? В конце концов врачи мне сказали: «Артур, или ты что-то будешь менять, или мы примем предложение других клиник». Закончилось все тем, что более ста человек из компании СПИК, включая почти всех врачей, средний медицинский персонал и службу обеспечения, одномоментно перешли на работу в новую клинику «Институт красоты СПИКА».
– Много раз в течение последних нескольких лет. Три года назад у Валентины Михайловны возник еще один конфликт, уже с генеральным директором ООО «СПИК» Игорем Прониным. Как грамотный управленец, Игорь разглядел хорошие перспективы в бизнесе по продаже медицинского оборудования, предложил такой проект мне, но я отказался. Тогда они запустили проект с Валентиной Михайловной Несватовой [в СПАРК-Интерфакс есть данные только об одной компании, совладельцами которой выступают Игорь Пронин и Валентина Несватова, – ООО «Инлаз». – Vademecum]. Когда бизнес пошел, у них начался конфликт из-за того, что Несватова отступила от первоначальных договоренностей. Я занял, как мне кажется, справедливую позицию: поскольку Игорь Пронин развернул и развил «Инлаз», я не поддержал ее. Наши противоречия с Несватовой достигли максимума, тогда и был запущен процесс создания новой клиники «Институт красоты СПИКА». Я несколько раз предупреждал: «Валентина Михайловна, остановитесь, наша фирма погибнет». Надеялся, что мы начнем переговоры, она в перспективе получит какую-то долю в новой клинике, чтобы не чувствовать себя обиженной. Но она не шла на контакт. И случилось то, что случилось.
– Представители вашего партнера утверждают, что вы забрали у нее базу пациентов и сделали СМС-рассылку о том, что СПИК переехал. Так и было?
– Нет. Это абсолютно естественно, что большинство пациентов ушли за своими врачами. СМС-рассылки с обвинением меня и моих коллег в мошенничестве были разосланы по базе пациентов от лица СПИКа. Мы были вынуждены отреагировать на это и отправить разъяснение о том, что коллектив клиники теперь работает по другому адресу. Здесь скорее у меня, как у совладельца клиники СПИК, возникает вопрос, кто инициировал такую рассылку. И мы начнем очень серьезное разбирательство по этому вопросу. Кроме того, в блогах появилась порочащая нас информация о том, что врачи СПИКа – убийцы в белых халатах. Я же такую информацию в отношении своего партнера не распространяю. Тут, скорее всего, истину определит суд.
– Свою новую клинику вы назвали очень похожим на предыдущее именем. Вам не кажется, что здесь претензии вашего партнера вполне обоснованны?
– Юридически бренд «СПИК» принадлежит ООО «СПИК». И пока неясно, как мы поступим с этим брендом, его не имеем права использовать ни я, ни Валентина Михайловна. Но СПИКА – это не «Санкт-Петербургский институт красоты», это самая яркая звезда созвездия Девы. Поскольку большинство наших пациентов – женщины, мы считаем такое название очень подходящим для новой клиники.
– Юридически бренд «СПИК» принадлежит ООО «СПИК». И пока неясно, как мы поступим с этим брендом, его не имеем права использовать ни я, ни Валентина Михайловна. Но СПИКА – это не «Санкт-Петербургский институт красоты», это самая яркая звезда созвездия Девы. Поскольку большинство наших пациентов – женщины, мы считаем такое название очень подходящим для новой клиники.
– Кто инвестор новой клиники? По СПАРК-Интерфакс, совладельцы – и «СП», и «СП Плюс» – на 100% принадлежат Наталии Юнг.
– Это номинальный владелец. Инвестиции в новый проект составили около 500 млн рублей, а раскрыть инвесторов и владельцев клиники мы сможем позже. Могу лишь сказать, что это люди, не имеющие отношения к медицине.
– Это номинальный владелец. Инвестиции в новый проект составили около 500 млн рублей, а раскрыть инвесторов и владельцев клиники мы сможем позже. Могу лишь сказать, что это люди, не имеющие отношения к медицине.
– Чем новая клиника будет отличаться от прежней?
– Сейчас это самая крупная и современная клиника эстетической медицины в Санкт-Петербурге, здесь мы будем развивать косметологию, пластическую хирургию, а также новые направления – обучающие программы, генную и тканевую инженерию. Последнее направление мы развиваем уже совместно с кафедрой пластической хирургии РНИМУ, которой заведует главный пластический хирург России Наталья Мантурова, и компанией «Фармстандарт», которая в экспериментальном порядке уже выращивает для нас хрящевую и жировую ткань. В перспективе – открытие крупной и современной клиники в Москве, в партнерстве с еще одним очень крупным инвестором.
– Как вы видите завершение конфликта с партнером?– Сейчас это самая крупная и современная клиника эстетической медицины в Санкт-Петербурге, здесь мы будем развивать косметологию, пластическую хирургию, а также новые направления – обучающие программы, генную и тканевую инженерию. Последнее направление мы развиваем уже совместно с кафедрой пластической хирургии РНИМУ, которой заведует главный пластический хирург России Наталья Мантурова, и компанией «Фармстандарт», которая в экспериментальном порядке уже выращивает для нас хрящевую и жировую ткань. В перспективе – открытие крупной и современной клиники в Москве, в партнерстве с еще одним очень крупным инвестором.
– Многие вопросы мы намерены решать в суде. Кроме того, у меня есть покупатель моей доли в СПИКе. Но я уверен, что в конечном итоге мы с моим партнером сядем за стол переговоров и разрешим все вопросы.
– Клиники в Москве корпоративный конфликт коснулся?
– Да, отделение пластической хирургии в Москве остановлено, все хирурги работают в клинике Soho. Я выполняю операции в Soho и в Институте красоты на Ольховке. А косметология по-прежнему работает. Директор московской клиники Джевгерат Гамзаева заняла очень правильную позицию: понимая, что происходит, она спокойно руководит, не втягиваясь в конфликт.
– Да, отделение пластической хирургии в Москве остановлено, все хирурги работают в клинике Soho. Я выполняю операции в Soho и в Институте красоты на Ольховке. А косметология по-прежнему работает. Директор московской клиники Джевгерат Гамзаева заняла очень правильную позицию: понимая, что происходит, она спокойно руководит, не втягиваясь в конфликт.
