Вчера вечером мой сын Леня рассказал, как писал контрольную по Zoom, а потом спросил, как прошел мой день. Так 12-летний мальчик узнал, что есть такое ведомство Роскомнадзор (РКН) и что оно в XXI веке может из соображений цензуры заблокировать сайт издания, которое пишет даже не о политике, а только о российской системе здравоохранения. Леня на всякий случай уточнил: «А вы что, публиковали портреты Троцкого или изображения свастики?» Дети лучше всех чувствуют время.
Вчера был удивительный день. Признаться, большую его часть я продолжал заниматься совершенно третьими делами и на абсурд происходящего вокруг Vademecum старался посматривать как-то издалека. Ну да, Генпрокуратура, ну да, Роскомнадзор. Ну тролли-хайпожоры унавоживают почву и пишут какую-то бредятину, называя (обзывая?) нас заочно «навальнятами» и «фейкометами». Странный ярлык для солидного издания для солидных господ, находящихся вдали от политических движений. Но пускай, ладно.
Наше открытое письмо в этом контексте было следствием естественного сопротивления надвигающейся на нас волне безумия. Знаете, неприятно, когда ты борешься за звание издательского дома высокой культуры быта, потом и кровью зарабатываешь деловую репутацию, а какой-то неназванный источник в Генпрокуратуре, которому ситуативно до тебя есть дело, хочет вытереть об тебя ноги, перечеркнуть все твои достижения на славном пути. Вот мы и ответили. Тем более сила законов – Конституции РФ и «О СМИ» – на нашей стороне.
Следом наш сайт поспешно заблокировали. Сейчас нас спрашивают, почему мы так бурно отреагировали на требования снять материал. Просто в Vademecum никогда не было цензуры. Мы не привыкли к окрикам и одергиваниям. Редакция – священная корова, даже внутренние конфликты интересов всегда решаются в ее пользу, поскольку любой иной подход – путь к деградации и потере самоуважения.
Мы с грустью смотрели из нашего заповедника на другие издания, где редакциями начинала понукать коммерческая служба или ретивый акционер, исполняющий указания свыше или воспринимающий медиа как личную игрушку. Да и государство нам прежде не докучало. Отраслевые регуляторы – Минздрав, Минпромторг, ФАС, Росздравнадзор и т.д. – давно попривыкли к нам: у нас с чиновниками сложился нормальный диалог, хотя мы никогда не ставили задачи им понравиться. Но им тоже в ежедневной работе нужен наш контент.
Мы были уверены, что так будет всегда: пишем о том, что считаем важным, работаем ниже действия политических радаров, портреты Троцкого и свастики не распространяем, помогаем по мере сил развитию транспарентного рынка в отдельно взятой индустрии. Починяем примус. Ультразвук наших сообщений не достигал ушей людей из высоких кабинетов.
Так и было бы дальше, не случись эпидемии COVID-19. Она стала настоящим краш-тестом для всей российской социалки, включая здравоохранение. Все и раньше знали, что там все не супер, но прежде тема не тянула на мейнстрим. А теперь очень даже тянет: следовательно, необходимо выстроить контроль над информационными потоками, в том числе с применением грубой силы.
Область медиаполя, в которой мы обитаем, чиновники, очевидно, знали плохо. И решили обкатать репрессивную машину на нас. Уверен, что в Генпрокуратуре даже не пытались вчитаться в нашу публикацию от 22 апреля. Уверен, что в РКН не рассчитывали, что мы будем защищаться.
Теперь нас спрашивают, что будет дальше. Лично я хочу в прежнюю жизнь, в которой уважаемый Дмитрий Песков еще ничего не знает о существовании нашего замечательного издания. Но как раньше уже не будет. Сейчас мы работаем над формулировками исковых требований к РКН и Генпрокуратуре вместе с нашим адвокатом Александром Попелюком. Для начала хотим добиться отмены наложенных на нас цензурных ограничений, а следом – пересмотра так называемого законодательства о фейках, в частности, ст. 207.1 УК РФ. Оказавшись не в тех руках, это оружие станет большой угрозой для общества.
