«Общество врачей России» не претендует на государственные функции в сфере охраны здоровья и декларирует своей основной задачей борьбу за интересы рядовых врачей и развитие региональной медицины. В этом уверен один из его руководителей – вице-президент ОВР, ректор МГМСУ им. А.И. Евдокимова Олег Янушевич, рассказавший VM о том, чем занималось Общество с момента своего создания, и почему об этой деятельности не было известно почти ничего.
– Как ОВР ответило на предложение Леонида Рошаля войти в ряды Нацмедпалаты?
– Евгений Иванович [Чазов. – VM] на президиуме такой вопрос не рассматривал, и я объясню почему. Создание ОВР произошло за счет объединения Российского медицинского общества (РМО), которому уже 120 лет. Это старейшее уважаемое общество входит в состав Всемирной медицинской ассоциации (WMA). Но, к сожалению, у РМО слабая региональная сеть. Потому мы консолидировались с ≪Объединением медицинских работников≫, у которого 46 зарегистрированных и реально работающих отделений. И получили ≪Общество врачей России≫, у которого есть региональная сеть и достаточно значимые представители в академическом сообществе, руководстве федеральных центров.
Мы с уважением относимся к Нацмедпалате (НМП), но в отличие от нее мы не пытаемся объединить все и вся. В НМП входят санитарки, медсестры, главные врачи и другой персонал, а у нас – только врачи. Собственно, в этом наше главное отличие. Мы – врачебная организация, сотрудничаем со всеми, но принимаем в свои ряды только врачей. Кстати, членство в WMA предусмотрено для организаций, объединяющих исключительно врачей. Управлять же здравоохранением и больницами должны профессионально подготовленные менеджеры, люди с экономическим образованием и опытом. Хотя иногда это может получиться и у врача – исключения бывают.
В Нацмедпалату входит ряд глубоко уважаемых мною людей, но нельзя объять необъятное – представлять интересы и главврачей, и врачей, и медработников. Я за маленькие ассоциации – объединения урологов, офтальмологов, стоматологов. Они занимаются конкретным делом – развитием своей профессиональной сферы. А ОВР – это надстройка, которая позволяет объединить эти сообщества для создания единого понимания системы здравоохранения.
– Вы сказали, что ваша региональная сеть была создана на базе «Объединения медицинских работников». Судя по названию, она объединяла не только врачей.
– Был перерегистрирован устав, и все региональные отделения проходят перерегистрацию, после этого там останутся только врачи.
– А что произойдет с уже состоящими в рядах организации медработниками?
– Там немного было медицинских сестер, поверьте. Мы здесь оставляем поле для работы медицинского профсоюза. Понимаете, членство – это когда вы платите членские взносы. На сегодняшний день ни один человек в НМП или в любом другом обществе, по моим сведениям, не платит членские взносы. У нас они обязательно будут.
– На объединительном съезде 25 января было заявлено много задач новой организации, например, участие в законотворческой работе. Тем не менее в открытом доступе информации о вашей деятельности практически нет.
– Евгений Иванович входит как минимум в пять комиссий Минздрава и Госдумы. Я вхожу в четыре комиссии, Георгий Новиков – в шесть. Кроме того, мы работаем с регионами, проводим различные форумы и конференции. Например, на последнем крупном форуме в Туле медсообщество области поставило определенные вопросы, на их базе мы подготовили письма в Госдуму и Минздрав.
В Туле, например, основная проблема – нехватка специалистов. Недавно мы с Евгением Ивановичем Чазовым были в Администрации Президента, обсуждали там программу выплат миллиона рублей молодым специалистам, переезжающим на работу в регионы, в сельскую местность. Мы предложили распространить эту программу и на опытных врачей. На съезде Общероссийского народного фронта также сделали ряд предложений, которые были поддержаны руководством. По ним ряд документов уже передан Минздравом в Госдуму.
– Почему информации об этой деятельности нет в открытом доступе? Это странно для общественной организации.
– У нас было много других задач – прошел объединительный съезд, нам нужно было проводить вполне понятную организационную работу, сформировать штатную структуру, провести работу в регионах, чтобы не потерять наработки ≪Объединения медицинских работников≫. Мы обсуждаем дальнейшее сотрудничество с WMA. Если мы подпишем с ними договор, тогда мы естественно это озвучим, но говорить о намерениях – это ложный пиар.
– Какое количество ассоциаций и индивидуальных участников уже состоит в ОВР?
– ОВР ориентируется на индивидуальное членство. Собственно, ОВР в организационном плане состоит из двух равноценных палат – одна представляет региональные отделения, другая – ассоциации. Я сейчас могу делать радужные прогнозы – скажем, 300 тысяч за счет ассоциаций. Но это же будет некорректно. На момент регистрации ОВР в Минюсте мы оценивали численность организации примерно в 120 тысяч. В 2013 году мы должны перейти к членским взносам и реальному членству, работа ведется. И по итогам этого года я вам четко скажу, сколько будет членов в нашей организации.
– Но есть какая-то конкретная задача по численности?
– Нет такой задачи. Мы не стремимся стать ведущей организацией, которой, согласно закону ≪Об основах охраны здоровья≫, может быть передана часть функций государства. Хотя мы и планируем защищать врачей, в том числе путем влияния на разработку и принятие стандартов лечения, порядков оказания помощи, протоколов ведения больных, создания системы страхования ответственности врача.
Например, мы ставим задачу создания таких ≪дорожных карт≫ и рекомендаций внутри каждого конкретного региона, хотим привлечь к их разработке местных врачей, а потом передавать результаты руководству страны и региона. При этом мы не собираемся вмешиваться в госрегулирование – это не наша задача. Мы не собираемся подменять собой государственные функции. Почему мы сотрудничаем с ОНФ? Потому что ≪Народный фронт≫ – это площадка, на которой можно услышать не только руководителей, но и простых врачей, а также донести мнение профессионального сообщества до конкретных носителей государственной власти.
Главная проблема всех медицинских объединений в том, что никто никому не верит. Считается, что привлечь врачей в объединение можно только каким-то профессиональным или карьерным ≪лифтом≫, но на самом деле это не так. При этом подразумевается, что этот ≪лифт≫ может быть обеспечен тем ресурсом, который государство собирается передать медорганизациям.
Допустим, НМП передали аттестацию всех врачей, но это же какая степень ответственности! Допустим, у некого доктора М. очень непростые отношения с руководителем местного отделения НМП, и поэтому он может не получить допуска к специальности. Доктор М. может пострадать, ему могут сломать и карьеру, и жизнь. Поэтому я против того, чтобы передавать исключительно общественным организациям эту систему аттестации. Решающее слово в этой сфере должно оставаться за государством. Другое дело, что систему надо совершенствовать, привлекать профессиональных преподавателей, ученых, общественность.
Мы себя видим как экспертное сообщество, мы не претендуем на государственную власть. Кроме того, Евгений Иванович Чазов – это человек, которому ничего никому не надо доказывать. Он действительно очень переживает за медицину, за врачей. И я вижу, что этот человек действительно ≪болеет≫ за людей. Возможно, если бы Евгения Ивановича не было в ОВР, я бы еще подумал, стоит ли мне вообще во все это идти.
– Мысль о том, что медобъединения не должны иметь эксклюзивного права на аттестацию врачей, – это ваша точка зрения или мнение ОВР в целом?
– Это мое мнение, но я его публично высказывал, обсуждал в ОВР, и по ряду позиций оно принималось коллегами, пусть и с некоторыми замечаниями. У нас нет ≪генеральной линии партии≫.
– То есть вопрос, будет ли ОВР претендовать на какие-то государственные функции, еще не решен?
– Решает не Чазов, не Янушевич и не Новиков. Решает совет, съезд организации. Поэтому то, какие цели и задачи возникнут в текущий момент, будет зависеть от руководящих органов. Я буду отстаивать свои позиции: чтобы общество влияло на региональную медицину, чтобы мы могли влиять на принятие решений властью, насколько это нам позволит наш ресурс.
– А какой у вас ресурс?
– Люди, врачи, которые нас поддержали.
– Как вы относитесь к обвинениям в подконтрольности чиновникам и конкретно Татьяне Голиковой?
– Наверное, когда министром была Татьяна Алексеевна Голикова, нас – я имею в виду РМО – можно было в этом упрекнуть, и то гипотетически, скажем, по должности. Могу сказать, что сам Евгений Иванович, как корректный человек, может выслушать и Татьяну Алексеевну, и Веронику Игоревну Скворцову, но механически выполнять чьих-либо указаний не будет.
Появление таких обвинений со стороны коллег из других организаций – это, скорее, фактор конкуренции. Кстати, Леонид Михайлович Рошаль входит во все мыслимые и немыслимые комиссии Минздрава, и тоже, наверное, использует административный ресурс, как иначе? Но мы же его не упрекаем в этом – это его право использовать такие инструменты для укрепления НМП.
Мы идем другим путем. Мы идем, извините за некоторый пафос, от сердца к сердцу. У нас нет никаких противоречий с нашими коллегами, мы не собираемся брать власть в свои руки или поддерживать какую-то государственную группу.
– Единственная информация об ОВР, которую можно найти на сайте Минюста, это эмблема. Но на ней написано «Объединение медицинских работников».
– Явная неточность. Тем более на сайте Минюста под заголовком ≪Общество врачей России≫ в описании указано, что это логотип ≪Объединения медработников≫. У нас есть свой зарегистрированный логотип, мы полностью находимся в правовом поле – получено свидетельство о регистрации, есть утвержденный устав. Перед нами сейчас стоят организационные задачи. Даже ≪Народному фронту≫ для решения этой задачи понадобилось около двух лет.
Ни драться, ни вступать в гонку с кем бы то ни было мы не станем. Мы будем идти спокойно, своим путем, как это любит и к чему призывает коллег Евгений Иванович Чазов.
