Дмитрий Камаев: Здравствуйте, это подкаст «Послушайте Vademecum». Сегодня его ведущий – я, Дмитрий Камаев, а в гостях у нас директор Санкт-Петербургского института биорегуляции и геронтологии, академик РАН, заслуженный деятель науки РФ, профессор, доктор медицинских наук Владимир Хавинсон, а также с нами профессор, доктор медицинских наук, уролог Леонид Спивак. Добрый день, коллеги!
Владимир Хавинсон: Здравствуйте!
Леонид Спивак: Добрый день, Дмитрий! Здравствуйте, Владимир Хацкелевич!
Д.К.: Летом этого года произошло заметное для фармрынка событие. Новая российская фармкомпания PeptidPRO зарегистрировала сразу три инъекционных препарата на основе регуляторных пептидов для лечения социально значимых заболеваний. Один из них – Фертивелл, препарат для лечения мужского бесплодия, – уже в розничном сегменте. Кроме Фертивелла, зарегистрированы Везустен – это препарат для патогенетического лечения заболеваний, вызывающих гиперактивность мочевого пузыря, – и Славинорм для комплексной терапии периферического атеросклероза и в том числе облитерирующих заболеваний артерий нижних конечностей.
Предлагаю сегодня разобраться вместе с нашими гостями, что такое регуляторные пептиды, на основе которых эти препараты, в чем их особенность, терапевтическая ценность. А также что принципиально нового они привнесут в практику врачей и какую надежду дают пациентам.
Владимир Хацкелевич, давайте начнем с теории, чтобы слушателям разобраться. Что такое пептиды? Кто, как и когда начал их использовать в медицинских целях? А главное, почему именно их?
В.Х.: Расскажу для наших слушателей, из чего состоит живая материя. Это белки, жиры и углеводы. Так вот маленькие белки, состоящие из аминокислот, называются пептидами. Аминокислота – это кирпичик мироздания. Как только две аминокислоты соединились, возникла информационная связь, поэтому пептиды – это прежде всего информационные молекулы. Пептиды как вещества были открыты еще в 1902 году немецким химиком Германом Эмилем Фишером, а в 1905 году уже был подробно описан ряд пептидов. Так что, как вы видите, история пептидной темы она очень долгая, ей больше века. Теперь в чем ценность пептидов, почему к ним такой большой интерес? В мире известны две информационные молекулы – это пептиды, состоящие из аминокислот, и ДНК, состоящие из нуклеотидов. И именно когда эти две информационные молекулы пересекаются, начинается синтез белка. То есть пептиды выступают как сигнальные молекулы, которые, по сути, включают синтез белка или выключают его. Таков механизм действия любых пептидов.
И вы знаете, истоки этой темы восходят к 1970 году, когда еще, как говорится, не все мы были. Дело в том, что в то время была популярна теория стресса и появился такой термин, как общий адаптационный синдром, который предложил канадский физиолог Ганс Селье. К сожалению, современные студенты, даже многие, об этом ничего не знают, однако это важнейший феномен, и не только для пептидной теории. В чем его смысл? Любое воздействие на организм приводит к возникновению стресса. Сразу после этого стресса возникает стадия тревоги, которая длится примерно 24–48 часов. Иными словами, это угнетение иммунной системы: влияние на тимус, снижение нормальной функции лимфоузлов, активация надпочечников, повышение уровня кортизола и так далее. Реакция может быть ответом на инфекцию, стресс, травму, даже психотравму. Это абсолютно одинаковый ответ на любое неблагоприятное воздействие на организм. Спустя двое суток, если все в порядке и организм сильный, начинается стадия резистентности, то есть восстановление функций тимуса, снижение функции надпочечников, нормализация. Примерно после 4-5 суток эта стадия заканчивается, и организм выздоравливает. Однако приблизительно в 30% случаев восстановление затягивается, что связано прежде всего с генетическими особенностями любого организма. В основном идет не слишком быстро восстановление тимуса, эпифиза. Эпифиз – это центральный орган эндокринной системы, тимус, соответственно, иммунной системы. У нас с моим коллегой Морозовым Вячеславом Григорьевичем возникла идея, тогда мы были слушатели-курсанты Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова в Ленинграде. Мы придумали, как можно усилить эту самую стадию резистентности: надо было взять и сделать препарат из тимуса и эпифиза, которые бы ускоряли восстановление их нормальной работы. Вот что лежало в основе всей этой пептидной эпопеи, с чего началось. Первое – мы сделали экстракт из тимуса телят, потому что у телят тимус очень большой. Мы еще не знали, что это пептиды, однако уже увидели результат: когда вводили животным после вызывания стресса, увидели, что у всех животных восстанавливался иммунитет.
Затем мы начали изучать структуру этого экстракта, и оказалось, что это не что иное, как комплекс пептидов различной молекулярной массы. В этот экстракт входило более сотни пептидов. И после этого оказалось, что при стрессе страдают все органы и ткани: и сосуды, и мозг, и эндокринная система. В итоге уже после мы разработали и создали 20 таких экстрактов из и для всех органов.
На сегодняшний день у нас разработано 11 зарегистрированных лекарственных препаратов, в том числе последние три – препарат семенников, препарат мочевого пузыря и препарат сосудов. Хотя они зарегистрированы этим летом, но изучаем мы их и испытываем, удивитесь, почти 20 лет. Спустя столько лет мы можем точно говорить, и это самое главное, что все эти препараты абсолютно безопасны и не имеют никакой токсичности. Далее, что тоже немаловажно, препараты обладают тканеспецифичностью, даже, если быть совсем точным, геноспецифичностью, то есть они регулируют экспрессию, реактивность генов в конкретной ткани. Данные препараты – это система восстановления конкретных органов и тканей, восстановление их функциональной активности. Что любопытно, при введении этих препаратов животным, кроме основных результатов, мы увидели увеличение средней длительности жизни примерно на 30–40%.
Д.К.: Очень интересно! Исходя из ваших слов, рынок пептидных препаратов действительно сейчас активно развивается и существует у нас в стране достаточно давно. На ваш взгляд, Владимир Хацкелевич, что тормозит, а что, наоборот, стимулирует развитие этих препаратов у нас в стране?
В.Х.: Я бы не сказал, что есть какое-то торможение и что процессу кто-то мешает. Как любое научное явление, оно требует доказательств, то есть по закону Гегеля происходит переход из количества в качество. Знаете, как я иногда шучу, «надо работать, а судьба тебя найдет». Однако сейчас я вспоминаю, как препараты регистрировали в СССР, экспериментальные, клинические исследования проводить было гораздо проще, сейчас несколько усложнилось отечественное законодательство из-за его приближения к зарубежной модели вывода препаратов на рынок. Поэтому появляются требования все новых исследований, а они требуют все нового высокотехнологичного оборудования и реактивов, почти все – импортных. Сейчас создание препарата – это дорогостоящее дело, которое под силу только крупным организациям, требует высокопрофессионального подхода и кооперации. В одном учреждении невозможно сделать все: выделение пептида, изучение структуры, состава, влияние на некие звенья различные, различные физиологические конструкции. Выстраивается определенный алгоритм создания лекарственного препарата.
Д.К.: Как раз хотел спросить про процесс создания. Вы упомянули, что регистрация и испытания пептидных препаратов достаточно затратное занятие. Могли бы рассказать, в чем отличие производственного процесса создания таких лекарств в сравнении с остальными?
В.Х.: Основная масса вообще всех препаратов, производимых фармгигантами, – в основном синтетические, получаемые путем химического синтеза. А в основе пептидных препаратов – выделение группы пептидов из различных органов и тканей. Так получилось, что исторически это направление в России развито, я бы даже сказал, «впереди планеты всей». Началось все с выделения пептидов с помощью определенных реактивов, с использованием ацетона, уксусной кислоты. Вещества эти довольно вредные для экологии, но в России это можно было делать. И, тем не менее, несмотря на такую сложную технологию, вещества получались абсолютно безопасные, безвредные. Это была наша удача. Почему у них нет побочных эффектов? Потому что пептиды имеют низкую молекулярную массу: 5–10 000 Дальтон, а значит антитела не образуются и не возникают аллергические реакции. Это тоже наша удача, открывшая путь к созданию безопасных препаратов. Как это обычно бывает, мне задают вопрос, не будет ли ухудшений при повторном применении. Ответ: не будет.
В нашем клиническом опыте есть люди, которые получали два раза в год курс пептидных препаратов, и в этих группах мы снизили смертность на 40%. Это абсолютный мировой рекорд. И нигде подобных исследований в мире не проводилось, в первую очередь из-за того, что на Западе это очень дорого. Главное требование к любому лекарству – чтобы оно не приносило вреда, ведь когда мы открываем инструкцию препарата, мы привыкли там видеть побочные эффекты сразу на пол-листа, но не в нашем случае. Один из озвученных вами препаратов для лечения мочевого пузыря, Везустен, не имеет аналога в мире – ни в США, ни в Японии, ни в Австралии. А проблема недержания мочи – мировая и очень острая, учитывая старение населения и рост процента людей старших возрастных групп, проблема становится все более заметной. Данный препарат – огромное достижение России и нашей компании PeptidPRO.
Д.К.: Раз вы начали уже про препараты PeptidPRO, давайте перейдем от общей информации к частному и поговорим про три препарата – Фертивелл, Везустен и Славинорм. Леонид Григорьевич, к вам вопрос, как к практикующему специалисту и урологу, расскажите, пожалуйста, про особенности и результаты применения Везустена, а также двух других – Фертивелла и Славинорма.
Л.С.: Хотелось бы еще раз подчеркнуть важность слов Владимира Хацкелевича о том, что аналогов препаратов Фертивелла, Везустена, Славинорма действительно нет, хотя препараты на основе биорегуляторных пептидов, конечно, есть не только в России. Достаточно много известных подобных лекарственных средств разработано в Швейцарии, Канаде, других странах. Однако важнее даже не то, что нет аналогов, а то, что до сих пор, пока не появились регуляторные пептиды, не было патогенетической схемы лечения синдрома гиперактивного мочевого пузыря. Раньше мы с вами имели возможность контролировать симптомы нарушенного мочеиспускания, извините за тавтологию, только симптоматически. Мы могли только устранять выраженность этих симптомов, не влияя на причины возникновения, то есть патогенетически. Везустен нормализует функцию и структуру мочевого пузыря и стал первым препаратом, который, если по-простому сказать, должен лечить, а не просто устранять симптомы, как делают другие лекарственные средства. Когда мы говорим о том же самом гиперактивном мочевом пузыре и симптомах нарушенного мочеиспускания, об угрозе жизни пациента речи не идет. Здесь мы говорим о качестве жизни, на ведущие роли, соответственно, выступает тот препарат, который будет решать проблему и при этом не вызывать серьезных нежелательных явлений. Везустен можно рекомендовать, назначать пациентам, и врачи должны об этом знать.
Как Владимир Хацкелевич уже сказал, эти лекарственные средства изучаются очень и очень долго, чтобы получить качественные результаты. Мне довелось принимать участие во второй и третьей фазе клинических исследований и препарата Везустен, и препарата Фертивелл. Результаты таковы, что даже специалисты-урологи, когда они ознакамливаются с этими результатами, искренне изумляются, удивляются тому, насколько эти препараты, с одной стороны, эффективны, а с другой стороны, как академик Хавинсон говорит, безопасны. Это действительно очень важно, когда мы говорим о лечении неких состояний, которые в первую очередь влияют именно на качество жизни. В этом плане Везустен, конечно, препарат, который нас весьма серьезно удивил. Удивил результатом.
В.Х.: Я бы хотел продемонстрировать работу препарата Везустен через несколько личных примеров. Появлению Везустена, на самом деле, способствовала ситуация, которая была у моего отца. Когда ему исполнилось 90 лет, у него возникли проблемы с мочевым пузырем. В то время он жил в Америке, и урологи там сказали: «Сделать ничего нельзя: памперсы и все». И тогда я задумался: а почему бы нам не сделать препарат мочевого пузыря? Я дал его отцу, уже терять было нечего, и был результат фантастический: точное попадание. У него прекратились недомогания, проблемы с качеством жизни исчезли. Еще у меня была одна знакомая народная артистка с такой же проблемой, которой было элементарно трудно на сцене выступать, которая даже кашлянуть лишний раз не могла. Я тоже дал ей этот препарат и даже подзабыл об этом, но спустя пару месяцев она вдруг звонит мне посреди ночи и говорит: «Хавинсон, ты гений». Я думаю: «Наверное, выпила лишнего». Оказалось, ее проблема решилась. Ее слова: «У меня все исчезло. Я самая счастливая. Я теперь могу ходить, могу говорить, могу что угодно». Такие ярчайшие примеры эффективности препарата на основе пептидов мочевого пузыря вдохновили на дальнейшее изучение и исследование этого препарата. Кстати, актрисе было за 70 уже, понимаете. То есть такие результаты препарат показал именно у людей старшего возраста.
Л.С.: Действительно важное уточнение о том, что чаще всего проблема касается довольно взрослых, пожилых людей. Это говорит о том, что биорегуляторные пептиды могут нормализовать работу органа, даже если тот достаточно взрослый. Как сказал Владимир Хацкелевич, многие специалисты говорят, что когда у человека такой возраст, ничего сделать нельзя. Нет, делать можно и нужно обязательно. Конечно, эти субъективные примеры очень важны, важно, когда ситуация происходит с кем-то из твоих близких, и ты можешь им помочь. Естественно, мы, исследователи, клиницисты, ориентируемся на клинические исследования. И я дополню, это тоже очень важный момент, потому что дизайн исследования имеет огромное значение. И в хорошем исследовании всегда должна быть так называемая плацебо-группа. А что касается фертильности препарата Фертивелл, тут еще интересней. Наверное, можно так сказать. Потому что пациент не может сымитировать своего собственного желания, увеличения количества сперматозоидов, их подвижность и так далее. Это не управляется нашей волей. Если мы можем как-то еще субъективно сказать: «Вроде я стал реже мочиться. Вроде позывы не такие сильные» и так далее, то с фертильностью такой опции у нас просто нет. Опять же, напомню, что фертильность не угрожает жизни. Однако проблема от этого менее серьезной не становится: человек не может продолжить свой род. Ситуация крайне волнительная, тяжелая и влияет в том числе на психологическое состояние мужчины. Когда ты понимаешь, что не можешь иметь детей, а ты хочешь иметь детей и хочешь продолжать свой род. Почему мы говорим о некой фактически революции в контроле над этими состояниями – нарушением мочеиспускания в первую очередь и нарушением фертильности. Потому что не было лекарственных средств, которые патогенетически обоснованно могли бы каким-то образом на это влиять. И вот появляется Фертивелл, у которого нет аналогов сейчас никаких тоже. Это эксклюзивный препарат на самом деле, фактически занимает нишу, в которой нет никаких лекарственных средств вообще, кроме биологически активных добавок. Причин для бесплодия очень много, и не все они могут быть достаточно легко установлены. Есть так называемое понятие «идиопатическое бесплодие», когда мы видим, что проблемы есть, а причины этих проблем не можем уяснить, не можем определить. В любом случае мы понимаем, что проблема все равно связана с яичками, с производством сперматозоидов, сперматогенезом.
И вот появляется Фертивелл, который фактически, как Владимир Хацкелевич сказал, это пептиды семенников. Как работают пептиды: фактически мы заменяем в организме экзогенно то, чего не хватает по какой-то причине в нашем организме. У каждого органа есть свой набор пептидов, и если какие-то проблемы в органе происходят, то меняется и состав пептидов, и нам нужно восполнить его. Это как раз и делают эти лекарственные средства. Чем это результируется, если говорить о клинических исследованиях? Опять же не буду какими-то цифрами сейчас разбрасываться. Еще раз подчеркну, что исследования плацебо контролированные. То есть мы можем сравнить с тем, что происходит у пациентов, если они не получают лечение, с тем, что происходит у пациентов, если они получают эту терапию Фертивеллом. И, конечно, результаты тоже весьма и весьма удивляют. Я не скрою, они настолько удивили специалистов, которые занимаются активно именно нарушениями фертильности, как экспериментальные работы, так и клинические исследования, что очень многим докторам, исследователям захотелось еще дополнительные исследования постмаркетинговые делать, ответить на ряд своих профессиональных вопросов. Но самое важное, на что уже исследования ответили, – это то, что достоверно увеличивается концентрация сперматозоидов, достоверно увеличивается их прогрессивная подвижность. Поступательное движение сперматозоидов – это залог успеха того, что они дойдут туда, куда надо, и сделают то, что нужно. Более того, у данных препаратов, в том числе Фертивелла, мы зафиксировали эффект последействия, когда продолжается улучшение параметров спермограммы уже после лечения, улучшается показатель симптоматики нарушенного мочеиспускания при гиперактивном мочевом пузыре уже после курса терапии. Этот эффект можно назвать пептидным каскадом. Это первые результаты клинических исследований и Фертивелла, и Везустена, которые нас очень, конечно, вдохновляют и радуют.
Д.К.: Про Фертивелл и Везустен действительно поговорили. И хотелось бы еще спросить про Славинорм.
В.С.: Славинорм – весьма интересный препарат. Напомню, что я уролог, у меня к этому препарату свои надежды и требования. Он исходно придумывался для того, чтобы помогать пациентам, у которых есть атеросклеротические нарушения, в том числе и атеросклероз нижних конечностей. Но мы понимаем, что атеросклероз – это системное заболевание, которое не поражает избирательно только какие-то сосуды. Более того, насколько я понимаю, для создания этого препарата и для экстракции пептидов бралась аорта, а значит, препарат имеет системное действие на все сосуды. Мы, урологи, всегда волнуемся о здоровье пенильной артерии, кровоснабжающей половой член, потому что это самый важный аспект адекватной эрекции. И если у пациента есть какие-то эректильные нарушения, мы в большей степени подозреваем проблемы с сосудами, потому что эрекция сама по себе – это сосудистый феномен. Естественно, в этом ключе препарат Славинорм является таким весьма и весьма перспективным, именно с позиции патогенетического лечения, то есть нормализации состояния сосудов, в том числе и полового члена, который, как мы полагаем, может улучшать эректильную функцию у пациентов. Поэтому и урологам этот препарат тоже, безусловно, нужен.
Я счастлив, что у меня есть возможность пообщаться с академиком Хавинсоном вживую и задать какие-то вопросы. Я бы хотел их, с вашего позволения, озвучить.
Допустим, препарат Фертивелл – это набор пептидов яичка. И мы увидели серьезные его клинические результаты: увеличивается количество сперматозоидов, их концентрация, подвижность, нормальные формы. Но яичко не только секреторный орган, он и инкреторный, то есть отвечает за синтез тестостерона. Для мужчины это важнейший гормон, гормон драйва, гормон построения мышечной массы и в целом такой очень важный гормон, который регулирует жизнь мужчины.
Соответственно вопрос: можем ли мы говорить о влиянии этого препарата в целом на мужское здоровье? Ведь есть много мужчин, у которых с возрастом возникает аденома предстательной железы, разрастается простата в размерах и фактически сужается простатический отдел уретры. И мочевому пузырю очень сложно выдавливать из себя мочу, он напрягается излишне, в какой-то момент ослабевает. Точка приложения для пациентов с аденомой, точка приложения для пациентов с простатитом, у которых тоже есть беспокойства со стороны этой системы во время мочеиспускания. Циститы, воспаления мочевого пузыря, особенно рецидивирующие какие-то состояния.
Насколько этот набор пептидов, который есть в Фертивелле, который есть в Везустене, теоретически может подойти для более широкого спектра проблем с этими органами?
Д.К.: Владимир Хацкелевич, прокомментируете?
В.Х.: Что волнует любого доктора? Неважно, какой препарат, главное – эффект, а также чтобы пациент был доволен. Если пациент доверяет своему доктору, как Леониду Григорьевичу. Доктор – центральная фигура, стоящая между всевозможными лекарствами, БАДами, технологиями, в том числе альтернативной медициной. Все должно сводиться к доктору. Он, как режиссер лечения, выбирает его путь. И чем больше таланта, тем лучше результат.
Теперь что касается вашего вопроса. Вы знаете, что общего во всех этих тканях: и мочевой пузырь, семенники, сосуды, и сердце, и печень? Это износ тканей. Износ или по возрасту, или из-за различных патологий. Что такое износ? Это снижение функции. Все наши препараты, в данном случае экстракты, высоко очищенные пептидные экстракты, в каждый экстракт входит примерно несколько сотен пептидов. Любая клетка вырабатывает, в ней образуются и находятся тысячи белков. Белок – это жизнь. Так вот наши пептиды, наши препараты регулируют восстановление белкового синтеза в различных аспектах. Это восстановление в том числе клеточных органелл, это влияние на митохондрии, на липосомы и так далее. Клетка – это огромное поле, где курсирует огромное количество веществ. Наши препараты представляют из себя несколько сотен пептидов, и каждый пептид имеет свою точку приложения. Да, мы не знаем конкретно функцию каждого пептида – это изучение, я думаю, не одного десятка лет, но самое главное – мы увидели клинический эффект.
Каждая ткань имеет свой набор пептидов. Огромное количество пептидов входит в состав Фертивелла, Везустена, Славинорма. И подавая в организм этот пептидный комплекс, мы, по сути дела, исправляем нарушения, которые возникают или по мере старения, или в связи с какими-то заболеваниями. Что такое старение? Старение – это снижение активности генов. А гены контролируют синтез белков. Снижается активность генов, снижается синтез белков, и возникают те или иные нарушения в различных органах, в том числе в мочевом пузыре, в семенниках, где угодно. И вводя эти пептиды, характерные для данного органа, точный слепок этих пептидов, которые в данном органе присутствуют, в данной клетке, мы, по сути дела, восстанавливаем активность генов, восстанавливается синтез белков и восстанавливаются соответствующие функции. Мы говорили о том, как восстанавливается синтез белков в сперматозоидах, которые становятся более активными, более эффективными и так далее. Но в то же время восстанавливается секреция тестостерона, которая образуется тоже в этих клетках, функция экзогенная, эндогенная. Когда мы смотрели результаты применения Фертивелла у пациентов еще до широких клинических исследований, мы увидели, что введение Фертивелла повышало концентрацию тестостерона. Вот в чем огромная ценность Фертивелла и аналогичных ему препаратов.
Тот же мочевой пузырь, то, что Леонид Григорьевич упоминал, когда аденома, прочее, трудности мочеиспускания. А что тогда возникает? Атония мочевого пузыря, ослабление тонуса – это уже другая проблема. Наслаивается проблема на проблему. Так вот как раз пептиды мочевого пузыря – они в том числе влияют и на улучшение тонуса стенки мочевого пузыря, это тоже органы и так далее. Если совсем упростить, механизм действия – восстановление метаболизма клетки и всех ее функций.
Я вспомнил еще один интересный пример. К нам как-то раз приехал из Дубая доктор, у него был пациент – мальчик лет 15-ти, и у него почти не было сперматозоидов. А мальчик был из королевской семьи, они были озабочены, что у него не может быть детей. Это было лет 10 назад, до клинических испытаний. Мы дали препарат семенников. Но что интересно, мы также дали препарат сосудов и еще один препарат – применили комплексный подход. И вы представляете, ранее у него были считаные сперматозоиды, а после курса и каскадного эффекта, который развивался в течение четырех месяцев, количество сперматозоидов достигло нескольких миллионов.
В.С.: Он стал фертильным.
В.Х.: Да, ярчайший эффект. Доктора в Дубае, конечно, удивились. Мы даже им сильно не объясняли, что мы им дали. Мы сказали: «Это может вам помочь». Все. Эффект нарастал в течение нескольких месяцев: вначале пептиды влияют на активность гена, тот регулирует синтез белков, и это тянется в течение нескольких месяцев.
Д.К.: Хотелось бы спросить у вас, Владимир Хацкелевич, и у вас, Леонид Григорьевич. Эти три препарата Peptid PRO нужно воспринимать как штучный, эксклюзивный продукт или есть потенциал для массового производства?
В.Х.: Производство этих препаратов – это сложная технология, для экстракции нужно иметь хороших животных, экологически чистых, которые пасутся там, где нет химии. Это сбор сырья, это переработка сырья в современных условиях. Заводов, которые бы занимались этими процессами, в России всего три. Плюс сырья таких здоровых животных тоже не так много. Я не уверен, что можно завалить Россию этим препаратом. Главное, чтобы доктора знали, что такой препарат есть, и понимали бы его значимость. Как я уже говорил, врач – режиссер лечения, и мы опираемся больше на таких докторов, талантливых людей, которые могут найти применение пептидным препаратам, в том числе если потребуется, даже комбинированно. Например, препарат Фертивелл, препарат сосудов и препарат мочевого пузыря – эта комбинация может быть использована при некоторых формах мочеполовых урологических заболеваний. Сразу объявить о массовом спасении мы не можем. Дело это трудоемкое, очень умное, для него требуется интеллект применения препаратов.
Д.К.: Леонид Григорьевич, мы сегодня говорили, что есть много возможностей для расширения применения петптидных препаратов. Могли бы вы оценить, как практикующий специалист, чего ждать от таких лекарств и какое у них будущее?
В.С.: О возможностях производства я мало что знаю, а вот о потребностях, наверное, знаю очень неплохо. Есть статистика по количеству бесплодных пар в России: таких пар, к сожалению, очень много. И в половине случаев всех причин нарушений фертильности проблема будет связана именно с мужским бесплодием. Это на самом деле весьма большой пул пациентов. Причин нарушений фертильности много, но, как я говорил, много неустановленных, не связанных с обструкцией, например, с какими-то еще проблемами, которые можно решить хирургическим путем, восстанавливая эту проходимость семявыносящих путей, и так далее. Возникает вопрос лекарственной терапии. Еще раз подчеркну: патогенетически обоснованного лечения до сих пор не было, пока не появился Фертивелл. Это, наверное, нишевый препарат, потому что объемы вряд ли позволят сразу получить эту терапию всем пациентам, но потребности такие есть. А что касается Везустена, гиперактивного мочевого пузыря. И, как Владимир Хацкелевич сказал, что действительно еще очень много моментов может быть решено при помощи этих пептидов, не связанных только с гиперактивностью, но и с другими проблемами в мочевом пузыре, нормализация его функции. Мы ждем исследований, результатов. Таких пациентов миллионы, чтобы мы понимали, даже в нашей стране. Те пациенты, у которых есть нарушения мочеиспускания, есть гиперактивность. Повторюсь, от этого не умирают, поэтому, знаете, не все пациенты обращаются к врачу, не все пациенты лечатся, а как-то с этим смиряются. Зачастую приходит к нам пациент и говорит: «Я по пути к вам знаю все общественные туалеты, потому что от дома до клиники я без посещения этих туалетов дойти просто не могу». Он же от этого не умрет, но представьте себе его жизнь! Когда надо выскочить из метро и бегом искать, где можно помочиться. Когда ты не можешь досидеть сеанс в кинотеатре. В театре не можешь, не прервавшись, дождаться антракта и пойти в туалет. Тема биорегуляторных пептидов, как я понимаю, очень серьезно развивается. Не только в нашей стране, но и в мире. Поэтому я считаю, что будущее, конечно, очень радужное. И очень надеемся на то, что мы активно будем использовать эти препараты в нашей повседневной практике, у нас будет такая возможность, их будет достаточно.
Д.К.: Владимир Хацкелевич, согласны? Что бы хотели еще добавить к этому?
В.Х.: Я за повышение образованности наших докторов. Такие как Леонид Григорьевич – это, конечно, яркие специалисты, на которых все должны равняться. Но средний уролог, особенно молодой уролог после выпуска, после окончания ординатуры, к примеру, к сожалению, не располагает информацией о подобной терапии. Мне кажется, как раз успех заключается в том, чтобы по теме применения пептидных препаратов проводились исследования, писались диссертации, появлялись новые статьи. В частности, о результатах наших трех препаратов, которые являются маяками в лечении данных заболеваний. Именно патогенетические маяки, безвредные и безопасные к тому же. Скорость продвижения информации о препаратах зависит в том числе от сегодняшней нашей дискуссии. Мне кажется, любому урологу послушать ее было бы полезно, тем более что это достоверная, взвешенная информация от специалиста.
Д.К.: Спасибо вам большое за эту информацию! И на этой ноте будем завершать. Владимир Хацкелевич, Леонид Григорьевич, спасибо вам большое за беседу! Нашим слушателям тоже огромные слова благодарности. Всего вам доброго и до новых встреч на подкастах Vademecum!
