В середине декабря ведущие трансфузиологи страны соберутся на XV научно‑практической конферен­ции, чтобы среди прочих важных тем обсудить проблемы модернизации службы крови. Речь, в частности, пойдет о внедрении автоматизированной информационной системы трансфузиологии (АИСТ), которая уже к 1 января 2016 года должна агрегировать все данные о донорстве крови и проведенных трансфузиях в стране. Начиная с 2008 года, когда в эксплуатацию были введены первые контуры АИСТа, на развитие системы, по подсчетам VM, государство истратило около 3 млрд рублей, не считая средств, ежегодно выде­ляемых на техническую поддержку. Но заработают ли к заявленному сроку все сегменты АИСТа, не берется прогнозировать ни один знакомый с текущей ситуацией эксперт.

ФМБА ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ

Функционал единого для служб крови информационного пространства более или менее внятно сформулирован в новой редакции федерального закона №125 «О донорстве крови и ее компонентов», вступившего в силу 20 января 2013 года. В глобальной базе данных в режиме реального времени должна ежедневно собираться информация об объеме заготовленной в стране донорской крови и ее компонентов, их запасах и обращении, о количестве безвозмездно передан­ной крови в организации, находящиеся за пре­делами России, а также о людях с выявленными медицинскими противопоказаниями для сдачи крови. Именно в этом нормативном акте впервые была обозначена дата – 1 января 2016 года, с этого момента в единую базу данных должна поступать информация о посттрансфузионных реакциях и осложнениях у реципиентов и о деятельности субъектов обращения донорской крови. Также с 1 января 2016 года закон предусматривает ввод в систему биометрических данных, а следователь­но, возможность установления личности донора и реципиента. Другими словами, к указанному дню система донорства должна максимально способствовать получению безопасных продуктов крови, осуществлять оперативное управление запасами крови и компонентов, а также быть настроена на обратную связь больничных стацио­наров со станциями переливания крови. Правила формирования базы данных, параметры загрузки информации, регламенты ведения регистра доноров и прочие правоприменительные нюансы исполнения федерального закона №125 описаны в постановлении Правительства РФ №667 от 5 ав­густа 2013 года. Этим же документом определяется и оператор базы данных – Федеральное меди­ко-биологическое агентство (ФМБА), на которое с 2008 года возложены функции по организации деятельности службы крови. Управление службой ФМБА совмещает с реализацией программы ее модернизации по трем направлениям – развитие массового добровольного донорства, оснащение оборудованием специализированных учреждений и создание единой информационной базы. Тогда же, в 2008-м, АИСТ был назван основным ком­понентом государственной информплатформы службы крови и стал внедряться.

Но прообраз АИСТа создавался гораздо раньше – компания «МЕТЕО-П» в 1996 году разработала для Москвы информационную систему, в которую до сих пор объединены все столичные учреждения, заготавливающие кровь. «Была создана общемосковская система, в которой все отделения переливания крови Департамента здравоохране­ния Москвы были связаны в единую информаци­онную систему через Единый донорский центр, располагающийся на городской станции перели­вания крови», – рассказывает главный програм­мист-разработчик Научно-исследовательского центра информационных технологий экстремаль­ных проблем (НИЦ ИТЭП) Юрий Можжерин, в то время занимавший аналогичную должность в «МЕТЕО-П». Еще через несколько лет компания «МЕТЕО-П» проецировала московский опыт на единую информационную систему для станций переливания крови, работающих в не­скольких десятках «атомных» закрытых городов. «На основе этой системы и была предложена концепция внедрения информатизации службы крови во всех регионах России», – говорит о начале строительства непосредственно АИСТа начальник отдела НИЦ ИТЭП Андрей Болотов, также ранее работавший в «МЕТЕО-П».

По словам разработчиков, АИСТ пришлось, главным образом по географическим сообра­жениям, структурировать по трем уровням. На первом уровне – выстраивать локальные учреждения службы крови. На втором – создавать информцентры, собирающие данные о службе крови региона, в том числе – о противопоказа­ниях к донорству (эти данные в автоматическом режиме поступают из туберкулезных, нарколо­гических, венерологических и психиатрических диспансеров, СПИД-центров региона). И, нако­нец, «верхним этажом» системы служит федераль­ный data-центр, агрегирующий региональные потоки данных (подробнее – в инфографике «Гнездовья»).

«Подобной системы нет ни в одной стране мира, нечто похожее сделано у японцев, но у них иная система службы крови. Чем отличаются службы крови всех прочих стран от российской? Мы со времен СССР ведем превентивную базу данных людей, имеющих противопоказания к донорству. Это одна из главных особенностей – двойная апробация: первичная информационная, затем лабораторная», – рассказывает Болотов. Многие технические решения, по его словам, прописывались «МЕТЕО-П» под исключительные россий­ские задачи. «Импортные системы копировать было бессмысленно, реалии у нас разные, – до­полняет коллегу Юрий Можжерин. – Например, в США существует шесть скрининговых лабора­торий, где проводят все исследования, и анализы самолетами доставляют туда. А у нас каждое ОПК имеет свою лабораторию или объединенную для станции и филиалов» (о том, как устроена ин­формационная система трансфузиологии в США, читайте в статье «Застарелый кровоподтекст» на стр. 31). Впрочем, некоторые аспекты мировой практики российские разработчики все же учли. «Этикетка [на контейнере с компонентом крови. – VM] печаталась по рекомендации ВОЗ, потому что ГОСТа у нас на тот момент не было, он появился позже», – объясняет Можжерин. Кроме этого, специалисты приглядывались к французской службе крови, но смотрели не на программные, а на идеологические вопросы – какую информа­цию имеет смысл хранить, какую – нет (подроб­нее о французской службе крови EFS – «Санорное учреждение»).

Эксперты и практики сходятся во мнении – прямо экстраполировать зарубежный опыт на российскую действительность невозможно. «Допуск к донорству в США или европейских странах более либеральный, – рассказывает профессор кафедры гематологии и трансфузиоло­гии РМАПО, в прошлом главный трансфузиолог Минздрава Владимир Городецкий. – Но там намного жестче лабораторный контроль». Однако это не отменяет актуальности создания современ­ной информационной платформы для российской службы крови. По мнению Городецкого, в первую очередь единая база данных необходима для повы­шения безопасности трансфузионной терапии.

Создание АИСТа как единой базы данных облег­чит жизнь и самим донорам, полагает директор медицинских программ благотворительного фонда «Подари жизнь» Мария Яблонцева: «Для нашей огромной страны нормальна ситуация, когда люди живут в одном городе, прописаны в другом, работают в третьем. И если ограничение для донора по месту прописки будет снято, а в единой донорской базе будут содержаться сведения о его кроводачах по всей стране, где бы он ни находился, это позволит врачам предпринять все необходимые меры, чтобы кроводача была безопасна для донора и чтобы донорская кровь впоследствии не выбраковывалась».

Профессор Городецкий не сомневается, что построение глобальной информсистемы, точно и своевременно фиксирующей запасы и расходы трансфузионного биоматериала, необходимо. Но, говоря о плановой хирургической работе, подчер­кивает первоочередное значение автоматизации и оцифровки региональных донорских центров. «Если у меня на операционном столе кровопотери больного с третьей отрицательной, а по базе я вижу, что во Владивостоке такая группа крови есть в достаточном количестве, мне от этого ни жарко ни холодно, – поясняет свою мысль Горо­децкий. – Но если завтра случится катастрофа, тогда диспетчеры, управляющие региональными запасами, могут поделиться или, наоборот, потребовать от Владивостока 300 литров плазмы, например. Без информационной составляющей такого регулирования не может быть».

СЛЕДЫ БОРЬБЫ

Развитие информационной инфраструктуры происходило поэтапно, на средства, выделяемые по нацпроекту «Здоровье» для модернизации службы крови. В 2008-м на модернизацию службы крови из федерального бюджета были выделены 3,3 млрд рублей, в 2009-м – 4,2 млрд рублей, в 2010-м – 4,5 млрд рублей, в 2011-м – 4,2 млрд, а в 2012 году – 4,5 млрд рублей. В текущем году ФМБА, отвечающее за освоение этих бюджетов, должно распорядиться почти 5 млрд рублей. Львиная доля модернизационных денег была направлена на пропаганду донорства и оснащение станций переливания крови новым оборудова­нием для заготовки, переработки и хранения донорской крови и ее компонентов.

На внедрение АИСТа в 20 регионах (в шести федеральных и 15 региональных учреждениях) и федеральном data-центре в 2008 году потратили 661 млн рублей из средств, выделяемых на модернизацию службы крови. Системным интегра­тором, внедряющим программное обеспечение, по результатам аукциона стала компания «МЕТЕО-П». Затем, по словам собеседников VM, ФМБА, распространяя АИСТа на новые регионы, ежегодно выделяло 500–600 млн рублей на покупку «железа» и программного обеспече­ния. Перечень объектов, вновь подключаемых к системе, ежегодно определялся постановления­ми Правительства РФ. В 2009 году программа информатизации реализовывалась уже в 82 учреждениях службы крови 47 регионов РФ. Успешное масштабирование АИСТа давало основание для оптимистичных заявлений руководителей ФМБА. В октябре 2009 года глава агент­ства Владимир Уйба сообщил, что к 2012 году доноры смогут сдавать кровь вне зависимости от прописки. А в 2010 году возглавляющая Центр крови ФМБА Ольга Гришина заявляла, что работы по созданию единой базы доноров крови завершатся уже к концу 2011 года.

С 2008 по 2010 год контракты на поставку ком­пьютерного и сетевого оборудования с лицензионным программным обеспечением для станций переливания крови и техническое обслуживание программно-аппаратного комплекса АИСТа заключались ФМБА с компанией «МЕТЕО-П». Но в 2011 году подрядчики ФМБА поменялись. ООО «Ситроникс информационные технологии» выиграло аукцион на поставку компьютерного и сетевого оборудования с лицензионным программным обеспечением (цена контракта составила 500 млн рублей). Во втором аукционе – по сопровождению единой информационной базы доноров – участвовали «Армада Софт» и ООО «Систематика», последнее вышло на торги в консорциуме с «МЕТЕО-П». Но победила в кон­курсе компания«Армада Софт» [специализирую­щаяся на разработке программного обеспечения «дочка» ОАО «Армада». – VM], предложившая исполнение контракта по цене, в два раза ниже начальной: 77,4 млн рублей при заявленной максимальной цене лота в 158,8 млн рублей.

«Сначала появился «Ситроникс». А вслед за ним – «Армада», которая предложила нереальную цену – на эти деньги невозможно содержать информационную систему, – вспоминает знакомый с конкурсной ситуацией источник VM в компании, разрабатывающей программное обеспечение для медорганизаций. – Это был даже не демпинг, а просто издевательство. Нужно было оплачивать лицензии, существовали региональ­ные единые донорские центры, финансирование которых осуществляется из тех же самых денег. Еще нужны средства на развитие, но оно, очевидно, не предполагалось». В «Армада Софт» VM не стали комментировать свою конкурсную стратегию. Но на официальном сайте ОАО «Армада» в июле 2012 года было опубликовано сообщение о победе дочерней компании в конкурсе ФМБА и «продолжении проекта по развитию единой информационной базы данных на 73 объектах службы крови России в 63 субъектах РФ». «В рамках выполнения обязательств по контракту «Армада» проведет комплекс мероприятий, позволяющий обеспечить бесперебойную работу информационного центра и АИСТа на всех объектах, введенных в эксплуа­тацию в 2008–2010 годах, включая деятельность по технической защите конфиденциальной информации – персональных данных доноров», – говорилось в сообщении.

Появление на тендерном рынке компании «Армада Софт», выигрывавшей и последующие аукционы по техподдержке единой базы доноров, привело к прекращению существования «МЕТЕ О-П» – компания потеряла основной источник дохода, заключив в 2011 году договоры только на прикладное сопровождение и обслу­живание АИСТа в ряде медицинских учреждений (подробнее о борьбе игроков за контракты ФМБА – в таблице «Охота на АИСТа»).

«АИСТ на момент ухода «МЕТЕО-П» был внедрен в 72 региональных ЕДЦ, но ведь еще есть локаль­ный уровень», – говорит Юрий Можжерин.

В ФМБА VM сообщили, что «на текущий момент система АИСТ используется в 82 субъектах РФ». Однако источник VM указывает, что речь идет только о 82 региональных ЕДЦ, а «ниже региональных центров сделано очень мало», и АИСТ только предстоит внедрять на небольших станциях переливания крови.

«По поводу того, как сегодня обслуживается АИСТ, среди айтишников ходит анекдот, – рассказывает один из собеседников VM. – У каждого отделения службы крови круглосуточно работает экспедиция, которая осуществляет выдачу крови в срочном и плановом порядке. И вот звонит оператор в техподдержку, потому что у него не выдается плазма. И получает ответ: «Мы телевизорами не занимаемся»...»

И МНОЖЕСТВЕННЫЕ ГЕМАТОМЫ

«АИСТ позволяет избавить станцию перели­вания крови от огромного объема бумажной работы и операторских ошибок. Положительное качество системы в том, что в случаях, подобных произошедшему в Санкт-Петербурге (читайте в статье «Краш-фузия»), где врач от руки заполнял документы и ошибся, компьютер не напечатает этикетку для пакета с кровью», – убежден главный трансфузиолог Национального меди­ко-хирургического центра им. Н.И. Пирогова, глава Российской ассоциации трансфузиологов Евгений Жибурт. Но, по мнению пользователей, у АИСТа есть ряд существенных недостатков. Многие отмечают, что система написана на устаревшем компьютерном языке, не способна к аналитической работе с использованием современных показаний. В качестве ближайшего примера собеседники VM приводят созданную с помощью АИСТа и размещенную на сайте Минздрава РФ национальную статистику по донорству крови.

Такой сервис на официальном портале ведомства действительно есть. Еще в марте 2013 года директор Департамента медицинской профилактики, скорой, первичной медико-са­нитарной помощи и санаторно-курортного дела Минздрава Алексей Андреев сообщил, что в регионы направлено письмо с требованием еженедельно предоставлять в ФМБА соответ­ствующую информацию. «Мы запрашиваем такие показатели, как количество доноров – первичных и обратившихся повторно, а также количество донаций крови и ее компонентов, в том числе и безвозмездных», – пояснил Андреев и пообещал, что эти данные будут оперативно обновляться на ведомственном интернет-ресурсе.

На момент подготовки этой публикации в разделе «Донорство крови» на сайте Минздрава содержались данные только за январь–апрель 2013 года в сравнении с аналогичным периодом 2012 года. Но об их корректности судить сложно, во всяком случае, простым арифметическим правилам эти цифры неподвластны. Например, как следует из сводной таблицы, за четыре месяца текущего года общее количество доноров соста­вило 615 523 человека, при этом впервые донорами стали 177 415 человек, а повторно обратились 391 752 донора. Не складывается.

Аналогичные информационные окна должны были появиться на ресурсах региональных здравоохранных ведомств, но из пяти произ­вольно взятых официальных сайтов данные о мониторинге донорства крови размещены только на одном.

Впрочем, эти недоработки наносят службе крови лишь репутационный ущерб. Гораздо серьезнее функциональные пробелы АИСТа. «С помощью этой системы невозможно посчитать остаточный риск трансфузионных инфекций, то, что считают все другие системы в мире. Мы говорим: эта кровь опасна, может передать инфекцию. Но насколько она опасна, объясните с математических позиций. Каждая десятая, двадцатая, миллионная доза крови может передать инфекцию? В России мы этого не знаем», – сокрушается Евгений Жибурт.

Главное нарекание специалистов – отсутствие в АИСТе клинического модуля. Как следует из соответствующих распоряжений правительства, база данных доноров должна состоять из двух сегментов – производственной и клинической трансфузиологии. Но реализуемые с 2008 года компоненты затрагивают только производствен­ную трансфузиологию – работу с донорами, забор и выпуск готовых компонентов крови. Модулей, совместимых со стационарами больниц, где пациентам переливают кровь, в АИСТе нет.

«Эту систему нельзя распространить на кли­ническое звено, собственно переливание крови, – говорит Евгений Жибурт. – Сейчас АИСТ заканчивается тем, что некий мешок крови выдали в клинику. А больницы считать штрихко­ды не могут».

«Данные этикетки гемоконтейнера мы перепи­сываем вручную – наименование компонента, организации, заготовившей кровь, и тому по­добное, – объясняет заведующий отделением трансфузиологии Национального медико-хирургического центра им. Н.И. Пирогова Евгений Шестаков. – Вся эта информация хранится в АИСТе, и если бы был клинический модуль, мы бы сканером считывали информацию, и она автоматически заносилась бы в протокол».

С 15 сентября 2013 года вступил в силу приказ Минздрава №183 «Об утверждении правил клинического использования донорской крови и (или) ее компонентов», содержащий рекомендуемый образец протокола трансфузии – в нем 34 пункта, которые врач должен заполнить от руки. После этого на протокол наклеивается этикетка гемокон­тейнера, информацию с которой врач также указал в протоколе. При этом протокол гемотрансфузии заполняется при переливании каждой дозы, а их пациенту может потребоваться несколько.

«Программа для стационаров нужна – она позволит исключить ошибки, связанные с чело­веческим фактором, например, перепутывание крови, уменьшить трудозатраты и облегчить прослеживаемость пути компонентов крови от донора до реципиента», – говорит Шестаков. В получении такой информации заинтересованы не только клиницисты, но и медперсонал стан­ций переливания крови. И как раз клинический модуль позволил бы создать обратную связь между стационарами и учреждениями перелива­ния крови. «Сейчас станция получила компонент крови, протестировала, проверила на безопас­ность – затратила громадное количество сил и средств, отдала его по заявке в больницу. И больше служба крови не получает информацию об использовании компонента крови – каким больным, с какой эффективностью он был перелит», – добавляет Владимир Городецкий.

«Сегодня эффективность переливаний компонен­тов крови никак не анализируется. Невозможно точно оценить реальную потребность в них, поскольку служба крови фактически не осведом­лена о клиническом использовании выпущенной продукции. Кроме эффективности, необходимо оценивать и безопасность компонентов крови. Любая трансфузионная реакция или осложнение должны быть расследованы вплоть до донора. Если мы произвели неэффективное или опасное переливание, мы должны понять, почему это произошло, должны найти ошибки в производ­ственном процессе и перестроить его так, чтобы он стал более эффективным. Такая система более 10 лет действует в Англии, и это позволило вдвое снизить число тяжелых осложнений при перели­вании крови, – объясняет заведующий отделом компьютеризации Гематологического научного центра РАМН Борис Зингерман. – Кроме этого, мы должны понимать, как мы используем наши запасы крови, и управлять ими».

ПО ДОРОГЕ В БОЛЬНИЦУ СКОНЧАЛСЯ

«Обратная связь нужна для контроля, служба крови высокозатратна», – подчеркивает Владимир Городецкий. Кровь, заказанная больницами для операции, используется далеко не всегда. В стационарах, согласно принятому в апреле текущего года постановле­нию Правительства РФ «Об осуществлении безвозмездной передачи донорской крови и ее компонентов организациями, входящими в службу крови», содержится неснижаемый недельный запас крови. Но интенсивность операций в больницах и госпиталях различна. Кроме того, в стационарах есть запасы и редких групп крови. При этом компоненты крови хранятся в клиниках 21 день, и если в течение этого срока они не используются, то происходит их списание. Ежегодно в России заготавливается примерно 2 тысячи тонн крови. «Сегодня страна в связи с невостребованностью или истечением срока годности списывает от 3% до 5% всей заготовленной крови, – отмечает Владимир Городецкий. – Вот чтобы компоненты крови не залеживались и их не списывали, должно быть создано действительно единое информационное пространство». При наличии клинического модуля запасы крови в стационарах можно было бы отслеживать, и больницы могли бы обмени­ваться кровью и компонентами, но сейчас этот процесс не отрегулирован. «По новому закону передача компонентов крови между медицински­ми учреждениями возможна, – замечает Мария Яблонцева. – Но процесс требует от больниц такого большого количества бумаг для согласова­ния, что легче кровь утилизировать, чем переда­вать ее в другие медицинские учреждения».

«В каждом регионе должно быть учреждение, которому вменено в обязанность забирать и передавать невостребованную кровь, но это должно быть прописано», – считает Владимир Городецкий. С необходимостью интеграции с АИСТом клинического модуля соглашаются и первые разработчики. «Это следующий шаг в развитии системы, без него она, конечно, имеет смысл, но только снижает ошибки, связанные с деятельностью персонала, и увеличивает безопасность трансфузионной терапии, – говорит Юрий Можжерин. – Задачка сложная, но, в принципе, решаемая». Основная трудность заключается в том, что в стационарах уже стоят свои информационные системы. «Нужно их либо дорабатывать в плане обратной связи с АИСТом, либо ставить туда разработки, понимающие структуру АИСТа и имеющие с ним связь, – рассуждает Можжерин. – Нужно подвигнуть разработчиков на создание блоков связи, если это готовые системы, либо делать собственные и внедрять их повсеместно».

Информация об использовании компонентов крови должна появиться в базе данных доноров также 1 января 2016 года – по сути, предпо­лагается, что к этому времени клинический модуль будет внедрен. Но специалисты в области информтехнологий пока весьма скептиче­ски оценивают перспективу соблюдения этого дедлайна.

У клиницистов же пока просто нет сведений о том, планируется ли внедрять модуль АИСТа в стационарах. «Я не располагаю способностью к ясновидению, не знаю, возможно ли доработать систему до 2016 года», – замечает Евгений Жибурт.

«К 2016 году мы должны успеть подготовить «железо», программы и обучить людей работать с системой. Мы уже опоздали, – считает Владимир Городецкий. – В 2014 году пилотные области должны заработать, если эти сроки сегодня не выставить, тогда январь 2016 года мы провалим».

До 2016 года необходимо не только разработать и внедрить клинический модуль, но и гармо­низировать с новациями нормативную базу, регулирующую деятельность службы крови. «С одной стороны, нас заставляют внедрять информационные технологии, с другой – их внедрение формально незаконно, – указывает на парадокс Борис Зингерман. – Нормативное обеспечение службы крови устарело по факту: документы заточены на рукописное ведение, и внедрение информационной системы в любом случае противоречит какому-нибудь нормативно­му документу».

Трансфузиологи до сих пор пользуются формами, введенными в оборот приказом Минздрава СССР от 1985 года №1055 «Об утверждении форм пер­вичной медицинской документации для учрежде­ний служб крови», согласно которому документы, например, должны быть сброшюрованы. «Это невозможно сделать электронным способом, но контролирующие органы не понимают пробле­му, – сокрушается Андрей Болотов. – Один отдел ФМБА внедряет систему, другой – проверяет. И вот контролирующие органы открывают приказ и ищут форму №402-У – в системе она не такая, как на бумаге, – далее следуют заме­чания и штраф главврачу. При этом сама форма неработоспособна, потому что предназначена для доноров резерва, которых нет». Правда, как утверждают источники VM, уже в ближайшее время ФМБА в рамках модернизации службы крови намерено снять устаревшие требования к документообороту.

МИРОВАЯ ПРАКТИКА

САНОРНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

Бюджет французской службы крови в 2012 году составил 930 млн евро

Текст: Ольга Каныгина

В 2000 году государственная служба крови Etablissement Français du Sang (EFS) получила эксклюзивные права на организацию донорства и пере­ливаний крови и ее компонентов. Естественно, при этом EFS же гаран­тирует безопасность трансфузионной цепочки. Всего в стране работают 17 региональных отделений EFS, 153 стационарных и около 40 тысяч мо­бильных пунктов приема доноров. Ежегодно организация предоставляет биоматериал для трансфузий более чем 1 млн человек.

EFS осуществляет забор кро­ви, ее подготовку, сортировку и затем распределяет кровь и компоненты более чем 1900 медицинским учреждениям. Также EFS предоставляет биологический материал государ­ственной лаборатории Laboratoire français du Fractionnement et des Biotechnologies (LFB) для производ­ства препаратов крови, благодаря которым лечение получают более 500 тысяч человек в год. EFS также занимается исследованиями в ин­новационных сферах, например, клеточной и тканевой инженерией и терапией.

В 2012 году из 1 929 335 кандида­тов допущены к донорству были 1 708 541 человек, из которых 348 168 пришли сдавать кровь впер­вые. Забранный биоматериал после проверки поступает на техническую платформу, где разбирается на ком­поненты, затем каждый мешок материала получает индивидуаль­ный код и проходит регистрацию в единой базе трансфузиологии. Маркированные гемоконтейнеры поступают на хранение в одно из от­делений EFS, а в случае экстренной необходимости отправляются прямо в больницу.

ЧП

КРАШ-ФУЗИЯ

Как кровь от ВИЧ-положительного донора попала к прооперированному ребенку

В детскую больницу №5 Санкт-Петербурга 5 марта 2013 года поступила полуторагодовалая девочка, которой требовалась экстренная операция из-за разлитого перитонита брюшной полости – в кишечнике пациентки врачи обнаружили шесть шариков-магнитов от игрушки «Неокуб». Состояние ребенка после операции долгое время не улучшалось, врачи провели переливание эритроцитарной массы. Информация о ВИЧ-положи­тельном доноре появилась через полчаса после начала переливания – со станции пришло письменное заклю­чение о небезопасности компонента крови, трансфузия была остановлена. Девочке назначили четырехнедель­ный курс противовирусной терапии.

Причиной произошедшего в Комитете по здравоох­ранению Санкт-Петербурга назвали человеческий фактор. «Доктор не осуществил проверку, он не увидел выделенную фамилию в электронном едином донорском центре и не проверил информацию на бумажном носи­теле… разрешил использовать ее в операции, – цитирует РИА-Новости слова официального представителя комитета. – Доктору была представлена бумажная информация, и он в срочном порядке переливание остановил».

Случай вызвал громкий резонанс. «Полное безобразие, которое граничит не просто с безалаберностью и халат­ностью, – так отреагировала на ЧП министр Вероника Скворцова, – это преступная деятельность». По факту произошедшего 16 апреля было возбуждено уголовное дело по п. «б» ч. 2 ст. 238 УК РФ (ненадлежащее оказание медицинских услуг ребенку, не достигшему возраста шести лет), и по ч. 1 ст. 293 УК РФ («Халатность»). Рассле­дование взяло на особый контроль Главное следственное управление СК по Санкт-Петербургу, горпрокуратура начала проверки во всех городских отделениях и станциях переливания крови. Виновным сотрудникам больницы грозит до шести лет лишения свободы.

Уже 19 апреля прокуратура, озвучив результаты провер­ки, сообщила, что ребенку перелили ВИЧ-инфициро­ванную кровь из-за невнимательности медперсонала. «Предварительные сведения о том, что кровь непри­годна, были размещены в специальной компьютерной программе. Врач, ответственный за выдачу пригодной к переливанию крови, <…> в отсутствие письменного подтверждения о пригодности крови, допустил ее к пере­ливанию. Вследствие невнимательности медицинского персонала больницы и специалистов городской станции переливания крови, несовершенства специализиро­ванной компьютерной программы ребенок получил кровь от ВИЧ-положительного донора», – говорится в заявлении ведомства.

Результаты анализов девочки стали известны 25 апре­ля – заражение ВИЧ-инфекцией врачи исключили. Но ребенку пришлось продолжить прием препаратов еще в течение трех месяцев.

«Можно все списать на ошибку врача, но что-то тут не сходится. Как в ХХI веке в Петербурге один человек может заготавливать, обследовать, производить маркировку готовой продукции, выдавать и пе­реливать? – высказался в «Медицинской газете» глава Российской ассоциации трансфузиологов Евгений Жибурт. – Нет ли здесь сбоев в работе всей системы, включая технические средства?»

Для профилактики осложнений, указывает специалист, существует гемонадзор – система для выявления и предотвращения неблагоприятных событий, происхо­дящих при переливании крови, и эпидемиологического наблюдения за донорами. Приказ Минздрава №82 от 16 февраля 2004 года утвердил положения о цен­тральной и территориальной комиссиях по профи­лактике посттрансфузионных осложнений. К задачам этих комиссий относятся разработка мероприятий, нацеленных на предупреждение подобных осложнений, и совершенствование трансфузионной терапии на основании анализа конкретных случаев патоло­гических процессов. «К сожалению, пока российские трансфузиологи могут ознакомиться лишь с отчетами аналогичных комиссий других развитых стран», – от­мечает Евгений Жибурт.

аист, трансфузиология, служба крови, служба крови