Попытка Минздрава выстроить правила игры на создающемся рынке биомедицинских клеточных продуктов не вызывает одобрения не только у представителей этого бизнеса, но и у коллег по правительству. На прошлой неделе развернутый отзыв на законопроект представило Минэкономразвития. Документ там рекомендуют переработать. А участники рынка вообще считают, что специальный закон принесет зарождающейся отрасли только вред.
Считают до 100
В Минэкономразвития не торопились с подготовкой рецензии на законопроект ≪Об обращении биомедицинских клеточных продуктов≫. Формально обсуждение документа продолжается и теперь, но организованные публичные слушания завершились еще в марте, причем явного недовольства или одобрения по нему так и не было высказано. Самой же идее отрегулировать формирующийся рынок клеточных технологий больше четырех лет: первую версию законопроекта представляло еще Минздравсоцразвития, но хода инициатива тогда не получила.
Правда, и сам рынок, по сути, замер. ≪За последние два года не зарегистрирована ни одна технология, ни один клеточный препарат не выведен. До того регистрация худо-бедно шла≫, – свидетельствует генеральный директор Института стволовых клеток человека (ИСКЧ) Артур Исаев. Интересно, что очередную попытку провести законопроект в уже трансформированном виде Минздрав как раз объясняет целями создать новую индустрию в сфере здравоохранения.
Главным образом, как считают в министерстве, будущий закон должен помочь установить правила игры в таких областях, как разработка, производство и медицинское применение клеточных продуктов для восстановления структур и функций тканей и органов человека. Ну а заодно документ призван устранить административные барьеры при экспорте и импорте биомедицинских клеточных продуктов. По данным Минздрава, в России работает около 100 производственных лабораторий, либо обслуживающих клиники клеточной терапии, либо располагающихся в этих клиниках без производственной лицензии. Их деятельность и намерен упорядочить регулятор с помощью нового закона – пролицензировать лаборатории и зарегистрировать их технологии через вновь созданное для этих целей ФГБУ. Минздрав ожидает, что в течение трех лет будет подано более 500 заявок на перерегистрацию и регистрацию биомедицинских клеточных продуктов. Объем производства и применения составит 1200 единиц в год, общий объем продаж после регистрации – около 30 млрд рублей. Участников нового рынка при этом могут прилично задержать при прохождении формальных процедур. Не считая срока проведения собственно доклинических и клинических исследований, вся регистрация должна занять 150 рабочих дней, при принятии решения о повторном проведении биомедицинской экспертизы и этической экспертизы – 250 рабочих дней.
Нестыковочный узел
В Минэке резких оценок документу не дают, но снабжают впечатляющим блоком замечаний. В официальном отзыве на законопроект, который министерство распространило на прошлой неделе, критики останавливаются на недочетах инициативы и нестыковках с другими нормативно -правовыми актами. В ходе разбора законопроекта его критики из Минэка проводят сравнение с законом ≪Об обращении ЛС≫ и не находят единообразия подхода к регистрации.
Например, действующее законодательство ставит гораздо меньшие барьеры на пути регистрации лекарств – общий срок, отведенный на все административные процедуры, в нем ограничен 210 днями, а никак не 250. Причем в этот срок включается время, необходимое для повторного проведения экспертизы ЛС или этической экспертизы. Почему на регистрацию клеточных продуктов нужно именно 250 дней, в законопроекте никак не объясняется, сетуют в Минэке, называя заявленные сроки избыточными и снижающими инвестиционную привлекательность всего сектора биотехнологий в России.
Следующий момент, который смутил наблюдателей в законопроекте, – необходимость создания отдельного ФГБУ, ответственного за выдачу разрешений на проведение клинических исследований биомедицинских клеточных продуктов и их экспертизы. С этой миссией вполне по силам справиться существующему ФГБУ ≪Научный центр экспертизы средств медицинского применения≫, единственной организации, выполняющей те же процедуры с ЛС и ИМН, или иной, в том числе частной организации, которую можно выбрать посредством государственного конкурса. А вот создание ≪под ключ≫ еще одной похожейгосструктуры экономически необоснованно: она будет напрасно расходовать серьезный объем бюджетных средств. В Минэке подсчитали: создание спецконтролера потребует единовременных затрат на уровне 800 млн рублей. Далее в год новая бюрократическая структура будет ≪съедать≫ по 200 млн рублей. Возможность аккредитации негосударственных организаций, уполномоченных для проведения биомедицинской экспертизы, Минэкономразвития предлагает прописать прямо в законопроекте.
Похоже, не верят в Минэке и в мощное организующее начало будущего закона. В Минздраве считают, что с его принятием ускорится формирование рынка и в течение пяти лет появится еще около 100 новых предприятий с общей мощностью производства в 600 тысяч единиц клеточных продуктов в год. В Минэке в прогноз не верят: ≪Указанные данные приведены в отсутствии информации о том, какие это продукты, а также об их востребованности≫. Упрекают авторов законопроекта и в банальной небрежности. Законопроект предполагает установление административной и уголовной ответственности за нарушения при обращении биомедицинских клеточных продуктов, введение пошлин за госрегистрацию, расширение полномочий Минздрава и так далее, иначе говоря, предполагает поправки в действующие законы и кодексы. Однако ссылок на действующие акты, в которые нужно внести соответствующие поправки, в проекте Минздрава попросту нет.
Закон на треть
На этом перечень упущений в Минэке предлагают не обрывать. Внимательно изучив документ, чиновники министерства обнаружили, что действие законопроекта не распространяется на отношения, возникающие при донорстве и трансплантации тканей и клеток человека, а также при разработке и производстве лекарственных средств и медицинских изделий. А ведь ≪данные вопросы являются ключевыми для внедрения клеточных технологий в медицинскую практику≫, настаивают в Минэке. Позицию экспертов ведомства разделяет Артур Исаев из ИСКЧ: ≪Законопроект регулирует лишь 30% понятий, связанных с клеточной технологией. Документ не прописывает регулирование медицинских изделий, изготавливаемых на основе клеточных технологий. Не прописана возможность регистрации клеточной технологии в качестве лекарственного средства!≫
По большому счету, в законопроекте не определен предмет регулирования, просто непонятно, какие именно продукты остались за пределами регулирования законодательства об обращении ЛС, медизделий, делают обобщающий вывод в Минэке. Свой вывод критики подкрепляют подробным анализом действующих законодательных норм, с которыми, по-хорошему, нужно было связать новую законотворческую инициативу. Список перекликаний большой: донорская (закон ≪О донорстве крови и ее компонентов≫) и пуповинная кровь; ткани, костный мозг (закон ≪О трансплантации органов и (или) тканей человека≫); фармацевтические субстанции, входящие в состав биомедицинского клеточного продукта (закон ≪Об обращении лекарственных средств≫); медицинские изделия, входящие в состав биомедицинского клеточного продукта (закон ≪Об основах охраны здоровья граждан≫); вопросы волеизъявления о посмертном заборе биологических материалов (закон ≪О погребении и похоронном деле≫) и др.
Наблюдатели и вовсе не уверены, что зарождающейся в России отрасли клеточных технологий поможет новый закон. ≪В центре этого законопроекта идея огромных перспектив регенеративной медицины, широкое ее применение в клинической практике. Но мы знаем, что сегодня таких продуктов единицы, и в течение трех-пяти лет сотнями они исчисляться не будут≫, – полагает Исаев из ИСКЧ. В связи с этим, по мнению экспертов, возникает вопрос уже не просто о надобности отдельной государственной экспертной организации, а о необходимости самого подобного закона.
≪Объект регулирования – около 50 технологий и продуктов, которые смогут представить российские разработчики в ближайшие годы, – прогнозирует Исаев. – Вряд ли для их экспертизы реально нужна специальная организация. Да и то, если закон примут в таком виде, многие разработки до рынка не дойдут, так как документ в сравнении с тем, что было ранее, не упрощает, а усложняет и удорожает регистрацию. Желание разработчиков сосредоточить внимание на необходимости принятия закона, полагает эксперт, приводит к тому, что исключаются все иные существующие возможности регистрации клеточных препаратов, в частности в соответствии с законом ≪Об обращении ЛС≫, – резюмирует Исаев.
